В 0 часов 25 минут начальник штаба Прибалтийского Особого военного округа генерал-лейтенант П.С. Кленов направляет донесение в Генеральный штаб РККА и копии начальнику Разведывательного управления РККА, начальникам штабов 8, 11 и 27-й армий, начальнику штаба Западного Особого военного округа. В нем он сообщает, что по данным, заслуживающим доверия, продолжается сосредоточение немецких войск в Восточной Пруссии. Выдвижение частей к государственной границе продолжается. Закончено строительство понтонных мостов через реку Неман в ряде районов. Охрана границы и наблюдение за советской территорией возложены на полевые части. В Клайпедской области гражданскому населению (главным образом лицам преклонного возраста) предложено эвакуироваться в глубь от границы на 20 километров. В Сувалкском уезде жители выселены в глубь от границы на 5 километров. 16 июня 1941 года в районе Сувалки был произведен учет лошадей, которые должны быть взяты в армию 20 июня [89].
После того как в 1.30 была получена телеграмма Генерального штаба, в 2 часа 15 минут директива Военного совета Прибалтийского Особого военного округа о приведении войск в полную боевую готовность была направлена военным советам 8-й и 11-й армий. Однако и в этой директиве просматривается явная осторожность со стороны командующего округом. Ф. И. Кузнецов извещал подчиненных о том, что «возможно в течение 22–23.6 внезапное нападение немцев на наше расположение», но при этом приказывал «в течение ночи на 22.6 скрытно занять оборону основной полосы, боевые патроны и снаряды выдать». Он строго предупреждал подчиненных, что главная задача наших войск «не поддаваться ни на какие провокационные действия немцев, могущие вызвать крупные осложнения. В случае провокационных действий огня не открывать» [90].
О том, как восприняли эту телефонограмму в штабах армий, пишет Н.М. Хлебников: «Примерно в половине второго ночи начались непрерывные звонки из частей. Командиры спрашивали: как понимать директиву командующего округом? Как отличить провокацию от настоящей атаки, если противник предпримет боевые действия?
Положение у Егора Павловича (заместитель командующего войсками округа генерал-лейтенант Е.П. Сафронов. – В.Р.) затруднительное: что им ответить, если сам в глаза не видел этой директивы? Командующий войсками округа отдал ее войскам первого эшелона, не известив своего заместителя… Оказывается, командующий округом генерал-полковник Кузнецов, как и другие командующие приграничными округами, сам получил из Москвы директиву наркома обороны и начальника Генерального штаба о приведении войск в боевую готовность лишь около часу ночи 22 июня… Приказ поступил в части 8-й и 11-й армий за полтора-два часа до начала боевых действий. Главные силы этих армий располагались в нескольких десятках километров от границы» [91].
Эта двойственность в указаниях привела к тому, что агрессия фашистов для многих командиров и частей Прибалтийского Особого военного округа началась внезапно и противник получил возможность нанести мощные неожиданные удары на избранных направлениях.
А.М. Василевский – первый заместитель начальника Оперативного управления Генерального штаба (май 1940 – август 1941 г.)
Первый удар врага приняли пограничники и инженерные батальоны, занимавшиеся оборудованием приграничной полосы обороны. Эти части, нацеленные исключительно на строительные работы, не имели даже легкого штатного вооружения. Поэтому, как вспоминает начальник инженерных войск 11-й армии полковник Фирсов, они «рассыпались и сразу же потеряли всякую воинскую организацию, превратившись в толпы людей, спасавшихся от гибели, как кто умел… Они беспорядочно сопровождали соединения армии вплоть до отхода ее на рубеж р. Западная Двина и только усиливали зарождавшуюся панику» [92].
В первые часы фашистской агрессии штаб Северо-Западного фронта тщетно пытался организовать управление подчиненными войсками. Воздушные линии связи были частично разрушены немецкой авиацией, частично перерезаны диверсантами и агентами германской разведки из числа местных жителей. Но признаваться в своей беспомощности не хотелось. Поэтому в 10 часов утра 22 июня штаб фронта направил боевое донесение начальнику Генерального штаба РККА общего характера. В нем говорилось о начале наступления войск противника и о вступлении с ним в бой отдельных соединений округа.
Между тем наступление противника продолжается успешно. К 14 часам на ряде участков Северо-Западного фронта создаются кризисные моменты. Части передовых дивизий под напором врага начали медленно отходить на восток. Связи со штабом округа и соседями не было, каждый командир части и соединения действовал по своему усмотрению. Несмотря на это, в 14 часов 30 минут штабом Северо-Западного фронта в Генеральный штаб было отправлено новое боевое донесение. В нем говорилось про тяжелые бои наземных войск и о значительных потерях авиации [93].
В 22 часа в Генеральный штаб и соседям Северо-Западным фронтом была направлена оперативная сводка, которая начиналась сообщением о том, что части фронта продолжают сдерживать противника, стремящегося охватить Таурогенскую группировку (90, 125, 48-я стрелковые дивизии) с флангов. Далее в нем говорилось, что части 27-й армии подняты по тревоге и заняли оборону. И только после этого следовало главное: «Фронт обороны 8-й армии прорван на направлении Крытинга танками и мотоциклетными частями, в направлении Кулеи пехотой противника. Соединения 11-й армии под натиском противника отходят. Связь с отдельными соединениями утеряна» [94].
В параллельном политдонесении начальник управления политпропаганды Северо-Западного фронта бригадный комиссар Рябчий 22 июня 1941 года писал: «Среди местного населения имеют место проявления паники. У руководителей местных партийных организаций и органов власти в первый момент наблюдалась растерянность. Кайдановский уездный комитет партии в течение шести часов с момента начала бомбардировки г. Кайданы бездействовал… Только после приезда в Кайданы наших работников уездный партийный комитет занялся наведением порядка в городе и организацией охраны городских объектов. Такое же положение имело место в городе Паневежис.
Часть жителей приграничных районов самостоятельно эвакуируется. Кулацкая и зажиточная часть населения ведет борьбу против наших частей. По сведениям Паневежского укома партии (который, по докладу, бездействовал. – В.Р.) в лесах района Вешеляй и Тарашкуии сосредотачивается кулацкая банда, во главе которой стоят ксендзы» [95].
Вечером 22 июня генерал Ф.И. Кузнецов получил директиву наркома № 3, в которой фронту приказывалось: «Прочно удерживая побережье Балтийского моря, нанести мощный контрудар из района Каунаса во фланг и тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее во взаимодействии с Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки».
В полосе 8-й армии Северо-Западного фронта к исходу 22 июня соединения, ведя бои в условиях полного господства авиации противника в воздухе, вынуждены были отойти на восточный берег рек Саланта и Миния. Противнику удалось на стыке 8-й и 11-й армий вклиниться в советскую оборону на глубину 15–20 километров. На шауляйском направлении советская оборона оказалась прорванной на глубину от 20 до 35 километров.
Войска 11-й армии оборонялись на важном оперативном направлении Каунас – Вильнюс. В их полосе наступали основные силы 18-й армии гитлеровцев, нанося несколько мощных дробящих ударов. Под воздействием этих ударов к исходу 22 июня передовые полки соединений правого крыла армии (5, 33 и 188-й стрелковых дивизий) были вынуждены отойти на восток на глубину до 10 километров.
Еще более катастрофической сложилась обстановка на левом крыле армии. Оборонявшиеся там 126-я и 128-я стрелковые дивизии оставили ряд населенных пунктов. Противник вклинился в советскую территорию на глубину 15–18 километров, переправился через Неман по захваченным мостам и устремился на восток. Его передовые подразделения вышли на линию железной дороги Гродно-Вильнюс.
За пехотными дивизиями по мостам через Неман устремились соединения 3-й немецкой танковой группы и, преодолевая разрозненное сопротивление стрелковых соединений советских войск, устремились к мостам через Неман. «Для 3-й танковой группы, – писал ее командующий генерал Гот, – явилось большой неожиданностью, что все три моста через Неман, овладение которыми входило в задачу группы, были захвачены неповрежденными».
Переправившись через Неман, танки Гота устремились к Вильнюсу, но натолкнулись на отчаянное сопротивление. «Вечером 22 июня, – доносил генерал Гот в штаб группы армий «Центр», – 7-я танковая дивизия имела крупнейшую танковую битву за период этой войны восточнее Олита. Уничтожено 70 танков и 20 самолетов (на аэродромах) противника. Мы потеряли 11 танков».