Следующие полчаса меня кружили по залу, не давая возможности перевести дух. Я быстро уяснила, что в Дилоре большой популярностью пользуется танец напоминающий кадриль. С кадрилью я была знакома только заочно — по фильмам и упоминаниям в классической литературе. Поэтому очень скоро, запыхавшись и вцепившись мертвой хваткой в плечи своего учителя, была готова признать, что балы — это совершенно не мое. И вдруг меня осенило спросить:
— А другие танцы будут?
Винс замедлился. Мы как раз закончили очередной круг и ему полагалось теснее прижать меня к себе, чтобы несколько секунд покружиться на месте. Наверное, со стороны это выглядело красиво. Но близость некроманта и необходимость сохранять идеальную осанку, не забывая о контроле над эмоциями, меня порядком вымотали.
— Тебе не нравится? — с недоумением посмотрел на меня мужчина.
Действительно, чего это я? Мечта каждой нормальной девушки, чтобы ее носили на руках. А меня носили, кружили, спасибо, что к потолку не подбрасывали… Я уже готова была начать оправдываться, но вовремя заметила, что у Винса даже не сбилось дыхание после не в меру резвых телодвижений. Значит за свой вес можно не извиняться — уже хорошо.
— Просто рассчитывала на большее разнообразие, — призналась я.
Меня все-таки еще раз приподняли и покружили. А потом поставили на паркет и с неохотой сняли мои руки с собственных плеч.
Буквально с первых движений я узнала старый добрый вальс и почувствовала себя гораздо увереннее. Винс уловил изменения и напрягся.
— А нельзя было с этого начать? — с плохо скрываемой досадой спросила я и случайно прошлась партнеру по ногам.
Некромант даже не поморщился.
— Балы всегда начинаются с тримпа. Конечно, тебе необязательно его танцевать, — проинформировали меня.
— Ну что ты! Я с удовольствием потанцую с кем-нибудь из однокурсников, — я растянула губы в улыбке и, уже не стесняясь, наступила Винсу на ногу.
Снова никакой реакции. С каблуками моих туфель сегодня какие-то проблемы?
— Я рассчитывал, что ты подаришь этот танец мне, — вкрадчиво прошептал некромант.
И снова он слишком близко. Снова подхватывает на руки, кружит и опускает, склонившись над моим лицом, опаляет дыханием. Легкое касание от щеки к губам. Это же моя рука! Слишком горячая кожа. А губы? Стоит узнать. Предчувствую, что буду ругать себя за эту слабость, за его объятия, за то, что сама потянулась за поцелуем. Но это будет после того, как я сполна наслажусь уже знакомой эйфорией.
Всего на несколько мгновений мы обнажили друг перед другом души. А потом я отпрянула от него. Слишком очевидны были наши эмоции и желания.
— Мне пора, — прошептала едва слышно.
Винс кивнул, не пытаясь удержать.
Глава 26 Разоблачение Адель
Проснувшись на следующее утро с головной болью, я была готова поспорить с бескомпромиссным профессором Лиргусом. В конце семестра он не изменил своего мнения относительно способностей первокурсников. Лиргус по-прежнему называл нас тупицами, не способными даже к элементарным метеорологическим предсказаниям. Но теперь мне было что ему предъявить. Нанеся подушке полдюжины ударов, я была уверена в том, что меня ждет совершенно безрадостный день. Считайте это предсказанием по рассыпавшимся по постели перьям.
Я злилась на себя за прекрасный момент вчерашней слабости.
Воспоминания о прошлой ночи не утратили надо мной власти. Достаточно было закрыть глаза, чтобы вновь ощутить дыхание некроманта на своей коже, его поцелуи, его пронизывающий взгляд.
Винс и я. Все стало слишком очевидным.
Я раскрыла блокнот в надежде избавиться от щемящего чувства. Но собственные записи показались мне насмешкой. Рассердившись на некроманта за то, что он в исследовательской манере описывает, как я адаптируюсь в магическом мире, я начала вести блокнот, фиксируя реакции Винса на свои выходки.
И какой теперь смысл припоминать, сколько раз вчера я отдавила некроманту ноги, если все, о чем я думаю — прикосновения его губ к моим?
Все-таки угораздило влюбиться в подопытного…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я заставила себя подняться с постели и вызвать горничную. Полчаса спустя, убедившись, что настроение выдает только бледность лица, а платье и прическа стараниями Эрики доведены до идеала, я отправилась к подруге.
— Ты сегодня рано, — отметила Роканция, распахнув дверь своей комнаты.
Я без колебаний шагнула внутрь и едва не вскрикнула. Если бы торнадо могло обрушиться на отдельно взятую комнату, эффект, наверное, был бы меньший. Кровать Роканции пребывала в полнейшем беспорядке, подушки выпотрошены, покрывало свисало с люстры, прекрасная щелковая ткань балдахина порезана на неровные полосы. Картину довершало исторгнутое на пол содержимое шкафа и разбросанные тут и там клочки бумаги.
Предвосхищая мои вопросы, Роканция указала на крошечный пуфик, чудом уцелевший посреди этого хаоса. Я осторожно миновала опрокинутый туалетный столик и присела.
— Ты испытывала здесь какое-то из своих зелий? — предположила я.
— Нет.
— Тебе удалось изобрести заклинание, создающее смерч в домашних условиях?
— Нет. Хотя идея интересная…
— Роканция! — возмутилась я.
— Ко мне приходила Вудкаст. Мы… немного пообщались, — спокойно произнесла подруга.
Она подошла к кровати и попыталась смахнуть с нее перья. Несколько мгновений те парили в воздухе, а потом снова приземлились на постель. Роканция разочарованно вздохнула и повернулась ко мне.
— Знаешь, я ведь с ней никогда не разговаривала, — призналась подруга. — Когда она только появилась в замке, я была в ужасе. Отказывалась оставаться одна. Винс и папа поочередно дежурили в моей комнате. Они были уверены, что наибольший ее гнев направлен на меня.
— Разве они ошибались? — удивилась я.
— Нет, — покачала головой Рокки. — Но не все так просто. Я боялась Вудкаст все эти годы и даже мысли не допускала, что ею движет не только злоба. А ведь тогда в библиотеке, она проговорилась. Я не сразу поняла.
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить слова призрачной смотрительницы.
— Она опасалась, что я призову всех слуг, с которыми она работала при жизни, — разъяснила Роканция. — Сначала ей было сложно осознать себя в качестве призрака. Все эти прохождения сквозь предметы — настоящая проблема для такой рассудочной женщины. Как она сама заявила: «Я слишком твердо стояла на ногах при жизни, чтобы после смерти ощутить, как мои пятки проходят сквозь пол».
— Похоже, что у вас состоялась доверительная беседа, — сказала я, еще раз окинув комнату подруги внимательным взглядом.
— Она выжила меня из дома лишь для того, чтобы я оказалась подальше от кладбища. Пришлось дать клятву, что больше никогда и ни при каких обстоятельствах я не стану призывать духов.
— Теперь она не возражает против того, чтобы ты жила здесь? Не станет пугать и третировать? — попыталась я угадать условия перемирия между подругой и призраком.
— Она даже не возражает против того, чтобы я заходила в папину лабораторию! — подтвердила довольная Роканция.
— А это знак ее особого расположения? — спросила я, помахав перед собой рукой.
— Ну… — смутилась Роканция. — Когда она пришла ко мне, она все еще немного злилась.
За завтраком Далма Ристон объявила, что Винсента заставили вернуться в академию какие-то неотложные дела.
— Но он, разумеется, вернется, чтобы забрать вас на бал, — поспешила добавить она.
Мы с Роканцией переглянулись. Подруга не хуже меня знала, какого рода дела заставили некроманта покинуть замок. Последние приготовления перед запуском портала, который вернет меня домой.
Настроение еще больше ухудшилось. Я не заметила, как раскрошила на тарелке аппетитную хрустящую булочку. Опомниться заставил только пристальный взгляд Далмы. Сегодня она смотрела на меня иначе. Она по-прежнему была вежлива и предупредительна, но за доброжелательной улыбкой мне мерещилась затаенная тревога и настороженность.