вы можете просто покончить жизнь самоубийством, как это сделал полковник Антипов, и тогда цивилизация крокодилов будет медленно умирать. Но если вы сможете помочь нам найти Веритиан, это дает нам возможность вернуть все на место.
– На место? – скептически переспросил Стас.
– Причем, на то место, которое вы сами выберете! Во всяком случае, мы можем не только избавиться от крокодилов, мы отдадим должное всем акционерам компании «Фидер». Мы вернем детей к родителям, мы вернем людям работу, мы искореним все последствия войны.
– Я не очень верю в эти перспективы, – устало сказал Стас. – Чтобы вернуть все на место, нужен не Веритиан, но это другой вопрос, и я не буду вас грузить. С другой стороны, самоубийство меня совсем не привлекает, и я готов еще потерпеть ваше общее внимание. Что лично вы хотите от меня?
– Я должен был просто ввести вас в курс дела, – сказал Неделин.
– У вас есть какая-то организация?
– Есть. Но говорить об этом пока рано. Если вы захотите меня найти, вы знаете, что надо делать.
– Значит, никаких обязательств, никаких заданий?…
– Никаких, – подтвердил Неделин. – Мы будем следить за вами, и всегда окажемся рядом, если ситуация обострится.
Стас кивнул.
– Тогда отвезите меня домой, – сказал он. – Мне еще о многом надо подумать.
Неделин хмыкнул, и нажал кнопку включения двигателя.
30
Как и говорил Неделин, Агата в самом деле напилась до бессознательного состояния, и Стас оставил ее спать. Ему пришлось ехать за Вандой в школу, но для вождения машины надо было хоть какое-то сосредоточение, чего Стас гарантировать никак не мог. Он взял такси, и Ванда была этим очень недовольна.
– Держать в гараже четыре машины, и ездить на такси! – фыркала она.
– У вас четыре машины? – оживился водитель. – Может, вам шофер нужен?
– Сами разберемся, – отозвалась Ванда.
Дома ему пришлось готовить ей ужин, и когда Ванда узнала, что ее мать лежит пьяной, она пришла в восторг.
– Я всегда подозревала, что она отвязная деваха, – заявила она.
– Не смей так о матери, – строго сказал Стас. – Вчера у нее было тяжкое переживание, и ей надо было с им как-то справиться.
– Какое переживание? – насторожилась Ванда.
Стас не стал об этом говорить, и позже он застукал Ванду, когда она пыталась через сеть разузнать подробности у Дианы. В результате Диана нагрянула к ним, якобы с заботой о подруге, а на самом деле разведать, что там такое произошло. Стас не был настроен на разговор, и потому у нее ничего не вышло. Диана с Вандой для отвода глаз затеяли было какую-то компьютерную игру, но в конце концов оказались в спальне у Агаты, пытаясь ее разбудить. Стас выгнал их, но Агата уже проснулась в невменяемом состоянии, и Стасу пришлось ее снова укладывать.
Диана уложила спать Ванду, рассказывая ей подробности вечеринки у какого-то известного музыканта, и зашла перед уходом к Стасу.
– У меня ощущение, что я потеряла нить, – сказала она. – Происходит что-то важное?
– Я сам потерял все нити, которые у меня были, – отвечал Стас. – Я больше никого не хочу видеть. Разумеется, тебя это не касается. Но жизнь на воле оказалась страшно противной штукой.
– Это все из-за твоего целибата, – сказала Диана насмешливо. – Если бы ты позволил себе расслабиться, то жизнь бы не казалась тебе противной.
– Думать об этом еще противнее, – сказал Стас.
Диана печально вздохнула.
– Утром меня забирают, – сказала она, словно ее ждала тюрьма и каторга. – Мы увидимся только через неделю. Ты будешь скучать?
– Тебе надо выспаться, – сказал Стас. – Спокойной ночи.
– Хотя бы поцелуй меня! – капризно потребовала Диана.
Стас чмокнул ее в щеку и проводил до выхода.
– Увидимся, – сказал он, закрывая дверь.
Ночью он опять долго не мог уснуть, благо забот хватало. Снова и снова вспоминал он тот момент, когда маршал Гремин заглянул ему в глаза, после чего его пронзила боль от электрического разряда. Поди теперь разберись, куда это пошло, и где его искать! За время лагерных допросов его исследовали самыми разными способами, но не нашли в его организме никаких подозрительных особенностей. Оставалось предполагать, что информационный заряд попал в нервную систему, и скрылся в ней. Теперь надо было ждать, когда некий условный сигнал не пробудит его заново.
Около трех часов ночи он вспомнил, что в деле была еще какая-то флешка, которую маршалу вставили в гнездо за ухом. Он помнил, что в голове у маршала был вход в компьютер, который потом взорвался во время операции. Восстановить компьютер было невозможно, но наличие флешки как-то прошло мимо внимания искателей истины. Но как можно было найти флешку?
Эта мысль засела в голове Стаса, не позволяя ему заснуть, и он проворочался в кровати часов до пяти. Но утром надо было поднимать Ванду, поскольку рассчитывать на Агату было трудно, и он волевым усилием поднялся.
Ванда за завтраком развеселилась, стала рассказывать про подругу, которая подсела на наркотики, потом спросила:
– Надеюсь, мама не пойдет по нарастающей?
– Если ты не будешь ее дергать, – сказал Стас.
– А знаешь, – стала вспоминать Ванда. – Последний раз она напилась, когда нас бросил Адам. Но на утро она предприняла все, чтобы на работе ее не засекли. А теперь что?
– Она взяла трехдневный отпуск, – сказал Стас.
– Ее точно не уволят?
– Будем надеяться, – вздохнул Стас.
На сей раз он позволил себе сесть за руль и довез Ванду до школы. Когда-то он недурно водил машину, но теперь все забыл, хотя некоторые инстинкты все же сохранились. На обратном пути он даже допустил обгон, хотя надо было прознать, что другая машина двигалась совсем медленно. Поставив машину в гараж, Стас поднялся в свою комнату, чтобы проверить некоторые данные. Лейтенант Штерн, с которым он встретился у кровати маршала, погиб спустя три дня, буквально накануне избавления, и это показалось Стасу довольно подозрительным. Впрочем, тогда люди гибли десятками, и ничего удивительного в этом не было, но именно Штерн вполне мог заинтересоваться флешкой и прибрать ее к себе. Однако поиски Стаса ничего не дали, потому что фронтовые сводки предлагали только статистические данные. Подробности событий опускались.
Агата осторожно вошла в его комнату и поскребла по двери, чтобы обратить на себя его внимание. Вид у нее был поникший и виноватый.
– Ванда ушла в школу? – спросила она сиплым голосом.
– Я ее отвез, – сказал Стас. – Как ты?
Агата шмыгнула носом и села в кресло, опять с ногами.
– Мне плохо, – сказала она.
– Пройдет, – ответил Стас. – Чего вдруг в тебе алкоголизм проснулся?
– Я знаю? – протянула она. – Стресс замучил, вот