Читать интересную книгу Новеллы - Франко Саккетти

Башмачник, едва переводя дух, сказал, опустившись на колени: «Синьор, я молю бога, чтобы он даровал вам долгую и хорошую жизнь, а за милость, которую вы мне сделали, да воздаст он вам в меру вашей добродетели и вашего сострадания. Что касается меня, то я не в силах когда-либо отплатить вам за сделанное вами. Но будьте уверены в одном, что душа моя и все мои силы целиком отданы вам».

И ушел он в тот час с таким чувством, что никогда больше не думал, ни на словах, ни на деле, ни о чем другом, кроме восхваления своего синьора. Названный же мессер Ридольфо стал благодаря этому столь любимым своими подданными, что все они казались как бы прикованными к его нуждам горячей любовью.

О, сколь следует хвалить синьора, если он, когда какой-нибудь низкий человек причинит ему подобную обиду, справится с нею так, как справился этот человек, показав свое великодушие и широту своего сердца, делающую его великим и возносящую его до звезд за то, что он пренебрег и презрел те вещи, которые многие низкие люди преувеличивают, боясь, что всякая муха причинит им обиду.

Новелла 91

Слепой Минонна Брунеллески ведет другого человека ночью воровать персики; другие кражи, совершенные им забавным образом

Минонна Брунеллески[248] из Флоренции жил в мое время; он был слепым, но во многих вещах превосходил зрячих настолько, что, например, не было у него такого соседа, чтобы он, если ему нужно было поставить к бочке для вина кран, не послал бы за Минонной, чтобы тот его устроил. И я много раз видел, что он никогда не проливал и капли вина, играл в дзаку[249] и ходил один без провожатого. У него было имение в Панке,[250] и там соседом его был Джованни Манфреди, прозванный Джого.[251] Минонна выследил, что у этого Джого в винограднике имеются персиковые деревья, усыпанные прекрасными плодами. И вот однажды поздно вечером позвал он двух товарищей и сказал им: «Не хотите ли вы пойти со мною в такое-то место за персиками?»

Те сказали, что они попали к нему в дом случайно и что они флорентийцы: «Мы не знаем этого места».

Минонна говорит тогда: «Об этом не беспокойтесь; вы пойдете, куда я вас проведу, но захватите этот мешок».

Товарищи переглядываются и говорят: «Это замечательно: обыкновенно зрячие водят слепых, а этот слепой хочет вести зрячих».

Им загорелось тогда пойти, и они сказали: «Пойдем, посмотрим на такую небывалую вещь».

Они пошли; Минонна повел их отлично с поля на поле. Когда они пришли ко входу в виноградник, где находились персики, то оказалось, что он обрыт хорошей канавой и обнесен изгородью. Тогда Минонна говорит: «Дайте, я пойду вперед; спускайтесь вниз, потому что там в изгороди есть потайной проход». Товарищи идут за ним.

Когда они подошли к проходу, Минонна говорит: «Теперь проходите здесь и держитесь правой руки, и там увидите персики».

Те поступают так и находят все так, как говорил Минонна. Минонна оказался у персиков в то же время, что и они. Он набрал плодов столько, сколько они вдвоем. Наконец они наполнили мешок, и Минонна захотел, чтобы они взвалили его ему на спину. Те не хотят, берут мешок сами, как могут, возвращаются домой и ложатся в постель.

Наутро Минонна вместе с ними отправляется во Флоренцию, а так как. двое товарищей не могли не разгласить этого небывалого случая, то он дошел до ушей Джованни Манфреди. Так как Манфреди никак не мог успокоиться, то, не говоря ни слова, он отправляется на следующую ночь с одним человеком в огород Минонны и срезает там много отличных кочнов капусты, забирает, сколько мог унести, овощей и наносит, какой только смог, ущерб.

Весть об этом доходит до Минонны; он сейчас же решает, что это должен был сделать Джованни Манфреди, и принимается нюхать воздух, как раненый кабан, своим горбатым носом, а своим горбом за плечами, наподобие подставки для книги, напоминая дельфина, когда он бросается в море, втягивал в себя воздух и старался угадать, будет ли буря. Тотчас же пускается он в путь, покрыв голову капюшоном так, как он это делал, когда ходил в Панке. Проходя стремительно мимо лавки Капероццоло,[252] где на улице стоял на столе бочонок, не знаю для чего приготовленный, для медицинской ли пасты или какого-то соуса, он толкает его так сильно, что и бочонок, и стол, со всем, что там было, падает на землю. После чего сам он продолжает свой путь. Капероццоло или его рабочий, который толок что-то в лавке, увидев это, выходит из нее и, смотря вслед Минонне, кричит: «Чтоб тебе от меча умереть! Разве ты ничего не видишь? Чтоб глаза твои пропали!»

Минонна сделал вид, что не слышит, идет дальше, приходит в Панке, входит в огород, ощупывает капусту и все прочее и принимается громко жаловаться, в особенности по поведу капусты, из которой он часто ел суп. Так он провел у себя несколько дней, делая вид, что не знает, кто бы это мог сделать. В конце концов Минонна решил, что дело на этом кончиться не может. Однажды вечером он позвал двух крестьян и попросил их остаться у него. С наступлением ночи они, взяв два мешка и ножи, пошли в огород Джованни Манфреди, где имелась площадка, засаженная необычайно хорошим чесноком, о котором названный Джованни постоянно говорил. Они выдрали один за другим весь чеснок, отрезали у него головки и сложили их в мешки, а перья снова воткнули в землю; так они выдрали весь чеснок, унесли головки и оставили перья на том месте, где они сидели раньше.

Через два дня после этого, когда Джованни и Минонна находились на Треббио,[253] куда оба они ходили, Минонна стал жаловаться по поводу своей капусты. Джованни Манфреди и говорит: «Я хотел бы, чтобы у меня лучше взяли мой чеснок, чем портить его так, как, видимо, его испортили».

Минонна отвечает: «Как? Разве он был так хорош?»

А тот и говорит: «Он совершенно уже высох сегодня».

Минонна говорит тогда: «Вероятно, его съел червь».

Манфреди уходит, отлично понимая, что Минонна проделал что-то с ним, и, войдя в огород, выдергивает один чеснок, выдергивает два; он мог бы выдернуть еще много, но ни у одного не нашел бы головки. Тогда он тотчас сообразил, в чем дело, и на следующий день, будучи на Треббио, Джого не мог удержаться от того, чтобы не спросить: «Минонна, ты, может быть, оставил хоть сколько-нибудь?»

Минонна ответил: «Что ты с ума сошел?»

Джого сказал: «Наверное тогда, когда ты вытащил у меня чеснок».

Минонна спрашивает его: «Ты говоришь о моей капусте? Не послал ли ты ее для продажи к Чакке?»[254]

– «Какой Чакке? Чтоб ему от меча умереть!»

– «Лучше тебе!»

– «Лучше тебе», и так они нападают друг на друга.

Обоим вместе им было сто пятьдесят лет, причем один был слепой, а у другого уши были завернуты и казались подшитыми багрецом. Собрался народ: заставили их помириться. У Минонны остался чеснок, у Джого – капуста… и никогда между ними впредь не было доброжелательных отношений; постоянно они ворчали друг на друга… и никто из них не хотел исправиться. Ноги у них стояли уже в гробу, а они воровали чеснок и капусту: они охотно взяли бы и другое, потому что раз «собака лижет золу, не доверяй ей муки».

Новелла 92

Соччебонель из Фриуля, купив сукна у торговца в розницу, решил, что обманул его в мере, а на деле торговец сильно обманул его самого

Жил некогда во Фриуле, в замке Шпилинберго,[255] флорентиец, торговавший сукнами в розницу. Некий фриулиец, по имени Соччебонель,[256] придя к нему за товаром, потребовал сукна какого-нибудь красивого цвета, так как он хотел сделать себе кафтан, какой носят бароны. Торговец спросил его: «Хочешь ты синего?»

– «Нет».

– «Хочешь зеленого?»

– «Нет».

– «Хочешь полинялого цвете?»

– «Нет».

– «Хочешь цвета каньяццо?»[257]

– «Нет».

– «Хочешь цвета небесного свода?»

– «Да, да, да».

Он решил по названию, что тут будет солнце, и луна, и звезды, а может быть, и значительная часть рая. Велев подать себе сукна цвета небесного свода, он условился о цене за четыре канны.[258] Торговец берет тогда канну и говорит Соччебонелю: «Держи-ка, вот здесь за этот конец», и начинает накладывать сукно на канну.

Прикладывает свой конец и фриулиец, но каждый раз он кладет некоторое количество сукна по-за меру, когда на один соммес,[259] а когда и больше; и делал это так внимательно, что не глядел ни на что другое. Флорентиец, с самого же начала заметивший это, накладывая сукно на канну, стал недокладывать сукна со своей стороны меры на пол-локтя, а когда и более, так что каждые четыре локтя превращались у него, может быть, в три с половиной. Когда четыре канны были отмерены и за них уплачено, то фриулиец попросил отнести ему сукно. Тогда продавец, чтобы скрыть обман, сказал: «Хочешь, чтобы сукно у тебя вышло хорошее? Опусти его в кадку с водой и оставь там на всю ночь, чтобы оно хорошенько намокло. Тогда ты увидишь, какое у тебя получится сукно».

Покупатель так и сделал. Наутро он слил немного воду и послал сукно к стригачу, чтобы тот высушил его под прессом и подстриг его. Когда сукно было подстрижено, Соччебонель пошел за ним и спрашивает: «Сколько тебе следует уплатить?»