— Взять отгул, так сразу? А что скажет мистер Пикар?
— Не думаю, что он будет возражать, — ответил Эндрю с легкой усмешкой. — Особенно, если я его очень попрошу.
— Он ведь может что-нибудь подумать?
— Он и так все узнает, когда появится объявление о нашей помолвке. Мама настаивает на этом, — добавил он. — Ты не возражаешь?
— Н-нет… — Вспомнив, какой мучительной была для нее самой мысль о возможной помолвке Эндрю и Кристин, Мюриел почувствовала, что при всей своей неприязни к кузине, все же не желает той испытать подобное. — Не думаю, что сейчас это имеет какое-нибудь значение, — сказала она как бы про себя.
Угадав ее мысли, Эндрю ничего об этом не сказал.
— Я подумал, дорогая, — раз уж мы поедем к нам в пятницу, — почему бы тебе не провести с нами уик-энд… или твоя мама будет против? Она ведь совсем меня не знает.
Мюриел была почти совсем уверена, что мама не станет возражать, но все же не решилась ничего обещать.
— Я спрошу у нее и дам тебе ответ завтра утром. — Она замолчала, вспомнив свои скромный дом с дешевой мебелью и выцветшими шторами, и попыталась представить себе дом Эндрю и мысленно сравнить их. — Эндрю…
— Да, любовь моя?
— Ты приедешь к нам, правда?
— Конечно, любимая, как только ты меня пригласишь.
— У нас всего лишь маленький домик… — Она замолчала, заметив упрек в его глазах.
— Я, кажется, не давал тебе повода считать меня богатым снобом, Мюриел. — Эти слова были сказаны тем резким, властным голосом, который она не однажды слышала на корабле. Тон Эндрю, казалось, опровергал его собственные слова.
— Извини… Я только хотела объяснить… Не сердись, Эндрю. — Неужели ее всегда будет ранить малейшее изменение его тона? Эта мысль напугала Мюриел.
Ее умоляющая интонация возымела свое действие: лицо Эндрю сразу смягчилось. Глаза Мюриел счастливо блеснули; она уверилась, что он никогда не будет долго сердиться на нее.
Они решили, что Эндрю придет к Мюриел домой на следующей неделе, а она выяснит у своей матери, в какой день ей удобнее принять будущего зятя. Затем Эндрю заговорил об обручальных кольцах.
— Ты должен сам выбрать мне кольцо, — сказала Мюриел. — Мне понравится то, что понравится тебе.
Но Эндрю покачал головой.
— Один мой друг так и поступил, но его выбор, оказалось, не совпал с тем, что хотелось невесте; и теперь она не носит это кольцо. С нами такого быть не должно. Я предоставляю тебе полную свободу в этом вопросе.
Заметив секундную паузу перед последними двумя словами, Мюриел, спросила шутливым тоном:
— Означает ли это, что мне будет предоставлена полная свобода… во всем?
— Нет, дорогая моя, не будет… и ты это знала еще до того, как спросила.
— Тем не менее, ответ мне понравился.
— Твои слова успокоили меня.
— Неправда! — быстро парировала она. — Для тебя не имеет ни малейшего значения, понравился бы мне твой ответ или нет.
— Нет, моя прелесть, я сказал это совершенно искренне. — Взглянув на часы, он заметил: — Если мы сейчас же не вернемся на работу, тебя ждет выговор.
Схватив сумочку и перчатки, Мюриел поспешно встала.
— Я опаздываю? — озабоченно спросила она.
— Немного.
— О боже… Что скажет мистер Пикар?
— Ну, — насмешливо начал он, — сначала он осуждающе посмотрит на тебя, затем скажет: «Разве вы не знаете, мисс Патерсон, что на ленч у нас положен всего один час. Вам придется выучить пятьсот строк латинских стихов».
— Обманщик! — засмеялась она. — Нет, в самом деле, что он скажет?
— Ничего — сотрудникам этого отдела разрешено задерживаться минут на десять по утрам и в обеденное время.
— Только в этом отделе? А почему?
— В качестве компенсации. Несколько раз в году им приходится работать сверхурочно.
«Как много я узнала о нем», — думала Мюриел об Эндрю, идя рядом с ним по двору завода. Еще вчера в это же время — неужели это было только вчера? — она знала о нем так мало и никак не думала, что он способен на такую заботу о своих служащих.
— Ты зайдешь ко мне перед уходом? — спросил Эндрю. — Я хотел бы поцеловать тебя на прощание.
— Я… хорошо, я зайду.
— Не слышу радости в твоем голосе, — нахмурился он.
— Я хотела повидать… Питера, — робко произнесла она.
— Питера? — Эндрю нахмурился еще больше.
— Питера Томсона — ты же помнишь… Молодого человека, который… который…
— Ах да, молодого человека, который вовсе не обнимал тебя. — Он перестал хмуриться. — Ты хочешь ему сказать?
— Да, Эндрю. Я хочу рассказать ему сама. Ты не возражаешь?
— Нет, но все же хочу получить свой поцелуй. Я опять попрошу Пикара прислать мне какие-нибудь документы.
Питер сумел скрыть свои чувства, он сердечно поздравил Мюриел и пожелал ей счастья. Все же она понимала, что ему больно, и поэтому в палату к своей сестре вошла далеко не в самом радостном настроении. Однако первые же слова Диль заставили ее начисто забыть о Питере.
— Ну и скрытная же ты, Мюриел! Через месяц выходишь замуж — и никому ни слова!
— Откуда… откуда ты узнала? — Мюриел ошеломленно уставилась на сестру.
— Сегодня к маме заезжала тетя Эдит; она ехала к тете Саре. Почему ты не сказала об этом маме? Ах да, я знаю: он только вчера сделал тебе предложение. Тетя Эдит звонила ему сегодня утром.
— Тетя Эдит поехала к тете Саре?.. Только для того, чтобы рассказать о нашей помолвке? О, это ужасно!
— Почему? Они все равно вскоре узнают об этом. — Диль засмеялась. — Тетя Эдит сказала, что она проделала всю работу и уж постарается вознаградить себя. Боже, как я ей завидую! Я бы многое отдала, чтобы увидеть лицо Кристин, когда она узнает эту новость. Подумать только, ты перехватила у нее парня! Она тебе этого не простит…
— Перестань, Диль! Мне не нравится, когда ты так говоришь. — Глаза Мюриел сердито сверкнули.
— Прости. — Диль взяла ее за руку, — Я нехорошо сказала. Я все знаю, и я видела, что ты переживаешь тяжелые дни. Я поняла, что ты поделилась с тетей Эдит, потому что тебе надо было кому-то рассказать обо всем. Я ненавижу себя за то, что наговорила тебе. Ведь именно со мной ты должна была поделиться своими проблемами. Прости меня, Мюриел. Я очень рада, что ты нашла свое счастье.
Она говорила искренне. Сейчас перед ней была новая Диль сестра, которой так не хватало Мюриел, настоящая сестра. Мюриел почувствовала, что готова заплакать.
— Спасибо, Диль… о, я т-так с-счастлива…
Увидев ее слезы, Диль весело сказала:
— Ну, если ты так выглядишь, когда счастлива, то упаси меня бог увидеть тебя в отчаянии! — И слезы Мюриел тут же превратились в смех.
— Я знаю, я очень глупая, но все так добры ко мне. Эндрю… — Мюриел вздохнула. — Диль, он — необыкновенный!