Читать интересную книгу Ордо Маллеус - Дэн Абнетт

Я удовлетворённо кивнул.

– Шип приглашает Эгиду, во имя прохладной воды, спокойно, – прошептал я в вокс и обернулся к Осме.

Он приподнял свой энергетический молот, при этом бормочущие дознаватели умолкли и закрыли свои книги.

– Грегор Эйзенхорн, – произнёс Осма на великолепном формальном высоком готике, – по обязательству перед господом Богом-Императором, нашим предвечным владыкой, и во исполнение воли Золотого Трона, от имени Ордо Маллеус и Инквизиции объявляю вас дьяволопоклонником и в свидетельство своих обвинений представляю эту карту. Да восторжествует правосудие Империума. Храни нас Император.

Я извлёк обойму из своего штурмового болтера и вручил оружие Леониду, как и полагалось, рукоятью вперёд.

– Ваши слова и обвинения были услышаны. Я повинуюсь, – ответил я по древней форме. – Да восторжествует правосудие Империума. Храни нас Император.

– Вы принимаете эту карту из моих рук?

– Я принимаю её в свои руки, но лишь с тем, чтобы доказать, что она трижды лжива.

– Настаиваете ли вы на своей полной невиновности?

– Настаиваю на том, что я неповинен и чист. Да будет это записано.

Дроны, парившие за плечами дознавателей, все записывали, но, несмотря на это, самый молодой из спутников Осмы отмечал происходящее с помощью галопера на планшете, установленном перед ним на гравипластине. Эту деталь я отметил с некоторым удовлетворением.

Несмотря на абсурдность обвинений, Леонид соблюдал формальный протокол со всей полнотой и точностью.

– Прошу вас сдать знак полномочий, – произнёс Осма.

– Я отказываю вам в этой просьбе. По протоколу о предварительном осуждении, я заявляю о праве сохранять своё звание до исхода слушаний.

Он кивнул.

– Этого я и ожидал. – Он перешёл с высокого формального на низкий готик. – Спасибо, что помогли избежать неприятных моментов.

– Не думаю, что мне удалось избежать каких-либо неприятностей, Осма. Все, чего я избежал, – кровопролития. Происходящее просто абсурдно.

– Все так говорят, – ехидно пробормотал он, отворачиваясь.

– Нет, – размеренно заговорил я, заставляя его застыть на месте. – Виновные и совращённые сопротивляются. Они отрицают. Они вступают в сражение. За свою жизнь я уничтожил девятерых дьяволопоклонников. Ни один из них не ушёл спокойно. Отметьте этот факт в вашем отчёте, – обратился я к пишущему дознавателю. – Если бы я был виноват, то не стал бы вести себя так вежливо.

– Отметь это! – приказал Осма заколебавшемуся писцу, а потом снова повернулся ко мне: – Прочтите карту, Эйзенхорн. Вы виновны как сам грех. И именно такого понимания и сотрудничества я ожидал от столь осторожного и умного создания, как вы.

– Это комплимент, Осма?

Он сплюнул в орляк.

– Вы были одним из лучших, Эйзенхорн. Лорд Роркен очень просил за вас. Я признаю ваши прошлые заслуги. Но вы свернули с пути праведного. Вы – Маллеус. Мерзость. И за это придётся заплатить.

Спустившись наконец с холма, к нам подошла Нев. Изодранный доспех на ней промок от крови.

– Это безумие… – пробормотала она.

– Не ваше дело, леди инквизитор, – оборвал её Осма.

Нев сердито взглянула на Леонида:

– Вы находитесь на моей территории, инквизитор. Эйзенхорн доказал мне свою чистоту. А этот цирк препятствует исполнению задач Инквизиции.

– Ознакомьтесь с картой, леди, – ответил Осма. – И заткнитесь. Эйзенхорн умен и умеет убеждать. Он одурачил вас. И будьте благодарны, что вас не привлекают к этому делу.

Моих спутников, под ответственность Нев, увезли в Каср Дерт. Мне на такую роскошь рассчитывать не приходилось. Меня погрузили на борт кадианского военного лихтера, понёсшегося в рассветных лучах на юг, к самому далёкому из островов кадукадской группы, к печально известной кадианской тюрьме – Карнифицине.

Скованный по рукам и ногам, я сидел на металлической скамье, выступающей из переборки бронированного трюма, в окружении кадианских гвардейцев и читал карту. Неровный свет едва пробивался через прорези иллюминаторов.

Я не мог поверить тому, что читал.

– Ну? – проворчал Фишиг со своего места в углу. Мне разрешили взять с собой одного помощника, и я выбрал Годвина, учитывая его арбитрское прошлое.

– Прочитай, – сказал я, протягивая ему карту. Один из кадианцев с безразличным видом взял у меня документ и передал нахмурившемуся Фишигу. Тот углубился было в чтение, но уже через несколько секунд разразился неслыханным богохульством.

– Я тоже так подумал, – откликнулся я.

Карнифицина высилась над неспокойным морем, словно коренной зуб какого-то огромного травоядного животного. Её не столько построили, сколько вырубили в скале. На этом тюремном острове не было ни одной стены тоньше пяти метров.

О гранитное основание разбивались яростные белопенные волны, а западное побережье подвергалось злейшим океаническим штормам. В открытых водах между тюремным островом и окружающими его бесплодными атоллами сталкивались и крошились айсберги, отколовшиеся от ледников Покоя Каду и далёкого Кадукадского перешейка.

Берега у самой воды заросли скользкими водорослями и чахлыми акселями.

Лихтер покачнулся, проходя мимо восточного бастиона, и опустился на вырезанную в камне площадку. Конвой вывел меня в холодное солнечное утро, а затем погнал по сырым, вырубленным в скалах коридорам. Стены, покрытые белыми отложениями, сочились влагой и пахли морской водой. С потолка к люкам грязных темниц спускались ржавые цепи.

Я слышал крики и стоны заключённых. Здесь доживали свой век обезумевшие и заражённые варпом кадианцы, по большей части бывшие военнослужащие, сошедшие с ума во время сражений у Ока.

Кадианские солдаты передали меня отряду одетых в красную униформу тюремных охранников. От тюремщиков, вооружённых нейрокнутами и электрошокерами, невыносимо воняло давно не мытым телом.

Отодвинув задвижку, они открыли люк толщиной в полметра и впихнули меня в камеру.

Моё новое пристанище представляло собой помещение четыре на четыре шага, вырубленное в камне и лишённое окон. Внутри воняло мочой. Предыдущий обитатель умер прямо здесь… и не был вынесен.

Я сдвинул его сухие кости в сторону и сел на деревянную койку. Меня мучила неизвестность. Я понятия не имел, захватила ли Кадианская Внутренняя Гвардия вражеский космический корабль и удалось ли кому-нибудь проследить за тварью, захватившей тело бедного Гусмаана.

Пока мы играли в эти игры, тропинка, ведущая к Квиксосу, исчезала с каждой секундой. И я ничего не мог с этим поделать.

– Когда вы впервые стали сотрудничать с демонами? – спросил дознаватель Риггре.

– Я никогда не делал этого и не собирался.

– Но демонхост Черубаэль знает вас по имени, – сказал дознаватель Палфир.

– Это вопрос?

– Это… – Палфир запнулся.

– В каких отношениях вы состоите с демонхостом Черубаэлем? – резко встрял Мояг.

– Я не состою в отношениях ни с одним из демонхостов, – ответил я.

Меня приковали к деревянному стулу в огромном зале Карнифицины. Свет зимнего солнца струился вниз из высоких окон. Три дознавателя Осмы бродили вокруг меня, словно звери в клетке, их балахоны колыхал сквозняк.

– Он знает ваше имя, – раздражённо заявил Мояг.

– А мне известно ваше, Мояг. Даёт ли мне это власть над вами?

– Как вы организовали беспорядки на Трациане в Улье Примарис? – спросил Палфир.

– Я этого не делал. Следующий вопрос.

– Вы знаете, кто это сделал? – спросил Риггре.

– Не уверен. Но полагаю, что это было существо, которое вы уже упомянули. Черубаэль.

– Вы уже встречались с ним прежде.

– Я мешал ему прежде. Сто лет назад, на 56-Изар. У вас должны быть отчёты.

Риггре оглянулся на своих коллег, перед тем как ответить.

– Они у нас есть. Но вы продолжали его искать. Зачем?

– По долгу службы. Черубаэль – мерзкое отродье. И вы ещё спрашиваете, зачем я его искал?

– Не все ваши контакты с ним зарегистрированы.

– Что?

– Мы знаем, что часть ваших встреч сохранялась в секрете, – перефразировал Мояг.

– Откуда?

– Поведано под присягой Аланом фон Бейгом. Он заявляет, что год назад вы отправили на поиски Черубаэля агента под кодовым именем Гончая и что вы не сочли нужным доложить об этом руководству своего Ордоса.

– Я не хотел зря беспокоить лорда Роркена.

– Итак, вы не отрицаете этого?

– Что я должен отрицать? То, что охочусь на Хаос? Нет, не отрицаю.

– Но вы ведь делали это скрытно?

– Какой инквизитор не работает скрытно?

– Кто на самом деле Гончая? – спросил Палфир.

У меня не было ни малейшего желания за просто так осложнять жизнь Фишига.

– Мне не известно его подлинное имя. Он действует инкогнито.

Я ждал, что они попытаются надавить на меня, но вместо этого Мояг спросил:

– Как вам удалось выжить в трацианском кошмаре?