Читать интересную книгу Трудные дети (СИ) - Молчанова Людмила

   - Это все?

   - Вот сука!

   - Сука, - согласилась. - Дальше что?

   Марат грязно выругался, так что от него несколько людей в страхе отскочили, больно схватил меня за волосы и потащил к выходу. Чем больше он злился, тем больше я успокаивалась. Чем больше я успокаивалась, тем больше он злился. Замкнутый круг. Мы выскочили на улицу, даже не захватив мою куртку. Горевшую щеку охладило прохладным воздухом, а голые ноги закололо морозом. Я застучала зубами.

   - Дай куртку возьму.

   Мужик безжалостно мотнул меня, почти оторвав ноги от земли. В который раз я прокляла шпильки.

   - Иди! - прорычал он. - Пока я тебя не убил!

   - А что ты рычишь? - деланно удивилась, зля его еще сильнее.

   - Тебя, тварь неблагодарная, убить надо.

   - Отпусти.

   Ноль эмоций, только жесткие пальцы на локте сжались сильнее.

   - Отпусти, сказала! Ах ты сука...

   Мое спокойствие сошло на нет, и я начала извиваться, вырываться и кусаться, морщась от боли, когда мои пряди в его хватки сильнее натягивались. Извернулась и ударила его по лицу, позолоченным кольцом разодрав ему губу. И с ужасом смотрела на капли крови.

   Он снова меня ударил, теперь по другой щеке, а потом толкнул, так что боком я врезалась в его жигули. Я точно знала, что это его машина, и испытала злорадное удовольствие, когда каблуком поцарапала дверь.

   - Не смей поднимать на меня руку! - собрав в горсть волосы, Марат заставил больно запрокинуть шею. - Удавлю. Шлюха! Ты себя в зеркало видела?

   - И даже не раз! - я с вызовом вскинулась, насколько позволял его кулак. - Мне всю ночь говорили, что я красавица!

   Опять больно долбанул мое тело об машину, больно навалившись сверху.

   - Что ж за мразь ты, а? Не меняешься! Ты хоть понимаешь, идиотка, что сейчас пятый час?! - зло проорал он прямо мне в лицо. - Бл*дь! Да если бы я знал, что тебе это нужно, я бы тебя, суку, там же оставил. Сколько лет я, бл*дь, убил! Нах*я? Чтобы ты своей жопой голой здесь крутила?!

   - А тебе какое дело??? Тварь! Не трогай меня! - истерично завизжала, когда он снова больно меня сжал. - Уйди! Лучше бы ты, сука, меня там оставил! Пять утра, говоришь????! Ты только заметил, да?! Я три дня, бл*дь, дома не ночевала, а ты только заметил! Убери руки, сказала! Мне больно!

   Также неожиданно как схватил, Марат расцепил руки и для надежности отошел на шаг. Я сползла по двери машины и на дрожащих, онемевших ногах, сделала шаг по направлению к клубу. Но потом передумала и обличительно ткнула в парня пальцем.

   - Давай, расскажи, куда вы с Оксаной теперь собираетесь? Надолго?! Да не молчи, рассказывай. Можешь даже не говорить. Зачем, правда? Есть я, нет меня - какая хер разница, да? Не тебе мне указывать, как себя вести! Ты сам как шлюха трахаешь свою Ксюшу и ничего уже вокруг не видишь! - от моих слов его лицо дернулось, но парень не сделал попытки меня заткнуть. А меня уже понесло, и всю обиду, скопившуюся за несколько месяцев, я на него старательно выплескивала. - Что они там тебе подарят?! Квартиру?! Ооо, круто! Давай я за тебя порадуюсь! А че! Ты шлюха дорогая, тебе вон, целыми квартирами выпадает. Мне есть к чему стремиться, да?!

   - Замолчи и сядь в машину,- тщательно выверяя слова, прочеканил Марат.

   - А ты меня не затыкай! - смахнула с лица то ли кровь, то ли волосы. - Я соврала?! Нет, не соврала! Ты как шалава...

   - Сядь. В машину.

   - НЕ ХОЧУ Я В МАШИНУ!

   Он молча открыл дверь, запихнул меня в салон и сел за руль. Меня порядочно трясло - от алкоголя, холода и ярости, так что Марат накрыл меня своей курткой. Я никак не отреагировала. Было обидно, очень-очень обидно, когда про меня просто забыли. Есть я или нет меня...Раньше мне было все равно, вот честно. А сейчас не все равно. И очень больно.

   Марат привез нас домой, попытался вытащить из машины, но я сама его руки оттолкнула и, гордо шатаясь, поползла на второй этаж. Оксаны не было. Кто бы сомневался.

   - Иди умойся и смой с себя всю эту дрянь. И переоденься.

   - Без тебя знаю.

   Мне потребовалось полтора часа горячего душа, чтобы прийти в себя. Во всех смыслах. И волосы отмыть и расчесать после жуткой прически. Когда вышла в комнату, на столе стоял чай и тарелка с бутербродом. Мельком глянула в зеркало на свою опухшую, с явными следами мужских рук щеку. И испытала мрачное удовлетворение, разглядывая опухшую нижнюю губу этого урода.

   Съела булочку, выпила чай и разобрала постель, игнорируя стоявшего рядом Марата.

   - У тебя день рождения.

   Он не извинялся, но для Марата слова, звучащие таким тоном, были верхом раскаяния.

   Я скользнула под одеяло, мрачно на чечена поглядела и равнодушно пожала плечами.

   - Оно было два дня назад.

   После этого я отвернулась к стенке и заснула.

   Глава 17.

Очень трудно ненавидеть человека, который тебя любит.

Саша

   Ему пришлось со мной считаться. Я не домашняя собачка, которой можно кинуть кость и успокоиться. Я не грязь, недостойная внимания. Теперь уже нет. Я не позволю отшвырнуть себя в сторону, я не позволю так ко мне относиться. Я слишком себя люблю, и слишком ценю усилия, которые приложила, чтобы вписаться в их общество. Я научилась читать, писать, я развиваюсь, я учусь правильно говорить и себя вести. Слишком много сил вложено в это общество, я даже приняла их законы и рамки. А теперь это общество должно принять меня. Все честно. Я одна из них. А значит, имею право требовать к себе уважения. Или хотя бы его видимость, как делают остальные. Я имею право, я не грязь под ногами, уже давно. И Марату стоит это понять. В конце концов, именно он научил меня всему этому. А я ученица способная - учителя об этом часто говорят. Вот пусть чечен и расхлебывает.

   Наверное, Марат был удивлен. Слегка. Возможно он, привыкший все продумывать и обдумывать на несколько ходов вперед, предполагал, что однажды я взбрыкну. Возможно. Я не отрицаю. Но то, что это произошло вот так, при таких обстоятельствах...Он даже и подумать не мог. Наверное. Я не знаю точно. Но он быстро приспособился, сделал выводы, хотя и не извинялся. Если честно, мы дня три не разговаривали - вместе ужинали, смотрели телевизор, но не разговаривали. Только теперь меня не игнорировали. Молчаливый бойкот - ерунда. Я слишком толстокожа, чтобы из-за него расстраиваться. А вот игнорирования и пренебрежения я не потерплю.

   В конечном счете, он начал со мной считаться. Марат понял, что теперь с фактором "Саша Лилёва" придется считаться и обращать на него внимание. Да, я не несу такой практической пользы, как Оксана со своими родителями. Да, я не дотягиваю до них. Но он дал мне слово, и я точно знаю, что, какой бы сволочью и падлой Марат ни был, он его сдержит. А уж за язык лично я его не тянула.

   После злополучной ночи во мне что-то поменялось. Замкнуло, а потом перещелкнуло, сдвинувшись и по-новому выстроившись. Что? Не знаю. В описании своих чувств и эмоций я была ограничена, потому что очень долго не испытывала практически ничего, кроме голода, холода и животной ненависти. Мне было трудно различать какие-то оттенки, и новые эмоции ставили меня в тупик. Я не могла от них отмахнуться, как наверняка сделала бы. Хотя бы потому, что это мои эмоции. У меня не поменялись взгляды, цели и убеждения. Я по-прежнему знала, чего хочу от жизни и как хочу. Мои приоритеты остались со мной. Но неуловимо - я изменилась.

   - Ты все равно не уйдешь, - разрушил наше затянувшееся, но ненапряженное молчание Марат. - Верно ведь?

   Он сидел, вальяжно развалившись в кресле, и курил третью по счету сигарету, небрежно стряхивая пепел в хрустальную, рубленую пепельницу. Когда Ксюши не было, Марат мог себе позволить курить в доме.

   - Верно. Ты и сам это знаешь.

   - Тогда зачем был этот цирк?

   - А знаешь, - повернула к нему голову и задумчиво постучала пальцем по подбородку,- мне даже понравился "этот цирк". Было весело. Было много людей. Всем надо развлекаться, уж тебе ли не знать.