Читать интересную книгу Возлюби ближнего своего - Эрих Ремарк

Любящая тебя мать. Привет Георгу».

Керн положил письмо на стол. Он не отдал письмо Биндеру в руки, а положил его на стол рядом с ним.

— Фотографию, — задумчиво сказал Биндер. — Где мне достать его фотографию?

— Она получила последнее письмо от вашего брата только недавно?

Биндер покачал головой.

— Он застрелился год тому назад. И с тех пор пишу я. Каждые две недели. Почерком брата. Научился его подделывать. Она не должна ничего узнать. Не должна!.. А вы как думаете? Должна она узнать об этом или нет?

Он настойчиво посмотрел на Керна.

— Ну, скажите, что вы думаете?

— Думаю, что так для нее будет лучше.

— Ей шестьдесят… Уже шестьдесят! И сердце ее отказывается работать. Долго она не проживет. И я думаю, мне удастся сделать так, что она ни о чем не узнает. О том, что он сам наложил на себя руки, понимаете? Этого она никогда не смогла бы понять.

— Понимаю…

Биндер поднялся.

— Ну, а теперь мне нужно снова написать письмо… От него. Тогда у меня будет спокойнее на душе… Фотографию? Где мне достать его фотографию?

Он взял со стола письмо.

— Возьмите торт, прошу вас. А если не хотите сами попробовать, отдайте Рут. Не обязательно говорить ей, как он вам достался.

Керн находился в нерешительности.

— Это очень вкусный торт. Я только отрежу от него кусочек, вот такой…

Биндер вынул из кармана нож, отрезал небольшой кусочек и положил его в конверт своей матери.

— Вы знаете, — сказал он, и лицо его при этом как-то странно изменилось, — Брат никогда не испытывал к матери большой любви. А я… я! Смешно, правда?

И он ушел в свою комнату.

Было около одиннадцати часов вечера. Керн и Рут сидели на террасе. По лестнице спустился Биндер. Он был снова спокоен и элегантен, как и всегда.

— Пойдемте со мной куда-нибудь, — предложил он. — Не могу заснуть. И в одиночестве оставаться не хочу. Я знаю надежный ресторанчик. Сходимте на часок. Доставьте мне удовольствие!

Керн посмотрел на Рут.

— Ты не устала? — спросил он.

Она покачала головой.

— Доставьте мне удовольствие, — снова попросил Биндер. — Только на часок. Чтобы отвлечься.

— Хорошо…

Биндер привел их в кафе-бар. Здесь танцевали. Рут заглянула в дверь.

— Здесь слишком роскошно, — сказала она. — Это не для нас.

— Для кого же оно еще, как не для нас, космополитов, — ответил Биндер с горькой усмешкой. — К тому же оно и не так уж роскошно, если вы присмотритесь повнимательнее. Роскошно только в той степени, чтобы можно было чувствовать себя в безопасности от шпиков. Коньяк здесь тоже не дороже, чем где-либо. А музыка — намного лучше. Человек иногда нуждается в этом. Входите, здесь как раз есть места.

Они сели за столик и заказали что-нибудь выпить.

— Используем все, — сказал Биндер и поднял рюмку. — Давайте веселиться! Жизнь скоро кончится, а после нашей смерти людей не будет интересовать, было нам весело или грустно.

— Правильно! — Керн тоже поднял рюмку. — И давайте предположим, что мы — полноправные граждане этой страны, правда, Рут? Люди, у которых есть в Цюрихе квартира и которые приехали в Люцерн прогуляться.

Рут кивнула и с улыбкой посмотрела на него.

— Или туристы, — добавил Биндер. — Богатые туристы!

Он выпил свою рюмку и повторил заказ.

— Вы будете еще пить? — спросил он у Керна.

— Позднее.

— Выпейте еще. Так скорее придет настроение. Прошу вас, выпейте.

— Хорошо.

Они сидели за столиком и наблюдали за танцующими. В кафе было много молодых людей, не старше, чем они, но на заблудившихся детей были похожи только они трое. И не принадлежа этому обществу, они сидели здесь с широко раскрытыми глазами. Причиной этому была не только их бездомность, стиснувшая их словно серым кольцом, причиной этому была также их безрадостная юность, без больших надежд и без будущего. «Что это с нами? — подумал Керн. — Мы же пришли веселиться! И у меня есть все, что только я могу иметь. И даже больше. Так в чем же дело?»

— Тебе здесь нравится? — спросил он у Рут.

— Да, очень, — ответила она.

Свет в кафе погас, по танцевальной площадке заскользил цветной прожектор, и стройная, миловидная танцовщица закружилась по паркету.

— Чудесно, правда? — сказал Биндер и захлопал в ладоши.

— Восхитительно! — Керн тоже захлопал.

— И музыка великолепная, правда?

— Первоклассная!

Они продолжали сидеть за столиком и были готовы все находить прекрасным, быть веселыми и сбросить груз с души. Но тем не менее, поверх этого всего лежали пыль и пепел, и они не знали, чем это объяснить.

— Почему вы не танцуете? — спросил Биндер.

— Потанцуем? — Керн поднялся.

— Я думаю, что не сумею, — ответила Рут.

— Я тоже не умею, — ободрил ее Керн. — А это упрощает дело.

Минуту Рут находилась в нерешительности, а потом вышла вместе с Керном на площадку. Лучи прожекторов скользили по танцующим.

— Сейчас загорится фиолетовый свет, — сказал Керн. — Хорошая возможность войти в ряды танцующих.

Они танцевали осторожно и немного робко. Но постепенно их движения стали более уверенными — особенно, когда они поняли, что на них никто не обращает внимания.

— Как с тобой хорошо танцевать, — прошептал Керн. — Когда ты рядом, все остальное вокруг кажется мне тоже прекрасным.

Она крепче обняла его за плечи и прижалась к нему. Они медленно плыли в ритме музыки. Пестрые лучи света скользили по ним, словно разноцветная вода, и на мгновение они забыли обо всем — их юные, полные нежности сердца, стремились навстречу друг другу, освободившись от теней страха, преследования и недоверия.

Музыка прекратилась. Они возвратились к своему столику. Керн бросил взгляд на Рут. Глаза девушки взволнованно блестели, лицо стало совершенно иным — самозабвенным и даже приобрело смелое выражение. «Черт возьми, — подумал Керн. — Если бы можно было жить так, как тебе хочется!» И на секунду лицо его стало озлобленным.

— Посмотрите-ка, кто идет! — воскликнул Биндер.

Керн поднял глаза. По кафе шел коммерции советник Оппенгейм, направляясь к выходу. Проходя мимо их стола, он заметил всех троих и остановился в удивлении. Некоторое время он пристально смотрел на них.

— Очень интересно, — буркнул он потом. — И в высшей степени поучительно!

Все трое промолчали.

— Вот, значит, на что расходуются моя доброта и помощь! — продолжал Оппенгейм со злостью. — Деньги сразу же растранжириваются в барах!

— Немного забвения иногда более необходимо, чем ужин, господин советник.

— Громкие слова! Таким молодым людям, как вы, нечего делать в барах!

— На проселочных дорогах нам тоже нечего делать! — отпарировал Биндер.

— Разрешите вас познакомить? — сказал Керн, повернувшись к Рут. — Господин, который так возмущен нашим образом жизни, — коммерции советник Оппенгейм. Он купил у меня кусок мыла, и на этом я заработал сорок сантимов.

Оппенгейм озадаченно посмотрел на него. Затем фыркнул что-то, похожее на «наглость», и удалился, стуча каблуками.

— Не поняла, в чем тут все-таки дело? — спросила Рут.

— Вы имели честь познакомиться с известным благотворителем, — сказал Биндер голосом, полным насмешки. — Сейчас благотворительность — самая распространенная вещь на земле. Но все благотворители тверже стали!

Рут поднялась.

— Он же наверняка позовет полицию! Нужно уходить!

— Он слишком труслив. Это и ему может причинить неприятности.

— Но нам все-таки лучше уйти!

— Хорошо.

Биндер расплатился, они вышли на улицу и направились к пансиону. Неподалеку от вокзала они увидели двух мужчин, шедших им навстречу.

— Спокойно! — прошептал Биндер. — Шпики! Не обращайте на них внимания!

Керн стал что-то тихо насвистывать, взял Рут под руку и пошел немного медленнее. Почувствовав, что Рут пытается идти быстрее, он крепко сжал ей руку, рассмеялся и продолжал идти неторопливо.

Оба человека прошли мимо них. На одном из них была фетровая шляпа, он равнодушно курил сигару. Другим был Фогт. Он их узнал, и почти незаметным знаком показал им, что его номер не прошел.

Через какое-то время Керн обернулся. Те уже исчезли.

— Поедет в Базель поездом 12:15, — сказал Биндер тоном специалиста. — В сторону границы.

Керн кивнул.

— Нарвался на слишком гуманного судью.

Они пошли дальше. Внезапно Рут зябко повела плечами.

— Здесь как-то жутко стало, — сказала она.

— Лучше всего ехать во Францию, — сказал Биндер. — В Париж. В большом городе лучше всего прятаться.

— Почему же вы не поедете туда?

— Не знаю ни слова по-французски. Я — специалист по Швейцарии. Да и кроме того… — Он замолчал.