Читать интересную книгу Красная Орхидея - Линда Ла Плант

— У вас есть такой. Ты мне говорила.

— А еще я тебе говорила, что он, скорее всего, никакой не убийца. А теперь ты растрезвонил об этом.

Рейнольдс глянул на слушавших все это коллег и снова попытался вывести Анну в коридор, но она не двинулась с места.

— Пойдем выпьем кофе, потолкуем об этом в приватной обстановке, — предложил он.

— Я не желаю быть в твоем обществе дольше, чем требуется, чтобы все тебе сказать. Я больше не хочу с тобой знаться. Если это как-то повредит следствию, ты будешь иметь дело со старшим детективом-инспектором Ленгтоном. А это — всего лишь для моей собственной сатисфакции. Ты лицемерный, двуличный ублюдок!

Она подхватила со стола недопитую чашку кофе и плеснула ему в физиономию. Получилось что надо: с намокших волос кофе потек по лицу.

— Ребячество какое-то…

— Может быть. Но теперь мне немного легче.

Она развернулась и вышла. Дик же тем временем вытирал кофе с лица и рубашки.

Когда она вернулась в машину, ее охватила нервная дрожь. Домой она ехала едва ли не в умопомрачении от злости и, даже припарковавшись и добравшись до квартиры, не могла успокоиться. Ей хотелось разрыдаться снова, однако она сдержала слезы. Взяв себя в руки, Анна открыла портфель, достала «Черную Орхидею» и просмотрела тот раздел, о котором упоминал Рейнольдс. С книжкой она отправилась на кухню и уселась внимательно его перечитать.

Та статья была написана неким сценаристом и отправлена в лос-анджелесский «Геральд экспресс». Как сказал Рейнольдс, в ней говорилось большей частью то же, что и в его статье. Описывались отвратительные увечья на теле жертвы, утверждалось, что подозреваемый задержан. Публикация того материала толкнула настоящего убийцу на новое страшное преступление, дабы его узнали по содеянному и вернули ему утерянную публичную известность.

С пересохшим от волнения горлом, Анна ехала в полицейский участок. Она медленно поднялась по каменной лестнице и дошла до комнаты следственной бригады. Несколько мгновений она постояла за дверями, прислушиваясь к телефонным звонкам и приглушенным голосам, и, внутренне собравшись, распахнула створки.

В комнате повисло молчание: все уставились на нее. Она прошла к своему столу и, сняв пальто, сложила его на спинке стула. Она видела, как все в комнате переглядываются, и знала, что сейчас порозовеет от стыда, но все ж таки преодолела неловкость. Достав из портфеля блокнот и карандаш, она вышла перед всеми и остановилась у белого информационного стенда. Возле него на столе лежало несколько ксерокопий газетной статьи. Льюис заговорил с ней первым:

— Ну что, набралась храбрости, Тревис?

— Не совсем, но мне необходимо всем вам кое-что сказать.

— Что ж, тебе слово, — обвел он рукой комнату, и все обратились в слух.

Анна кашлянула и подняла голову, уставясь на маленькое пятнышко на стене напротив:

— Я действительно изрядно сглупила и пришла сюда, чтобы извиниться перед каждым из вас. Я чересчур много выпила и как идиотка доверилась журналисту Ричарду Рейнольдсу. Я предупредила его, что все, что я скажу, строго конфиденциально и не подлежит публикации, и он пообещал мне, что не даст этому хода. Ничто не может меня извинить — кроме того факта, что в тот день я прослушала жуткий отчет патологоанатома по вскрытию тела Луизы Пеннел, а затем видела труп Шерон Билкин. Я прошу меня простить, и если то, что произошло по моей вине, создаст проблемы для следствия — мне очень стыдно, и я глубоко сожалею об этом. Это все. Еще раз, пожалуйста, примите мои извинения за такой непрофессионализм и столь наивное поведение.

Анна вернулась к своему столу, оставив всех в недоумении, как воспринимать ее слова. Сотрудники готовы были чуть ли не аплодировать ее выступлению. Тревис так нервничала, что не заметила, как во время ее речи появился Ленгтон, послушал и удалился в свой кабинет. Анна привела в порядок стол и потянулась было за дождевиком, когда подошел Баролли и вручил ей чашку кофе:

— Я бы дал ему чуть больше времени, чтобы все переварить, и уверен, это не…

Но не успел он закончить фразу, как раздался рык:

— Тревис!

Анна повернулась к кабинету Ленгтона. Раздвинув закрывавшие его жалюзи, шеф поманил ее рукой. Она постучала к нему в дверь и подождала мгновение, прежде чем войти.

— Ты изрядно перенервничала, — встал он перед своим столом, подцепив большими пальцами подтяжки.

— Я продумала все, что сказала.

— Черт, надеюсь, так и есть. Но ведь фактически это ничего не меняет.

Последовала долгая пауза. Ленгтон смотрел на нее, а она чувствовала себя нерадивой ученицей, стоящей перед учителем. Она даже больно прикусила губу, чтобы сдержать выступившие слезы.

— Как думаешь, что сказал бы твой отец?

— Ему было бы за меня стыдно.

Он кивнул, затем посмотрел на часы:

— Иди домой.

— Я и собиралась это сделать.

Уже направившись к двери, она помедлила мгновение:

— Что-нибудь дали найденные в квартире у Шерон купюры?

— Пока нет. Сегодня, если помнишь, воскресенье…

— О, я знаю, что сегодня за день, и мне б хотелось его забыть.

Она вышла и тихо закрыла за собой дверь. Проходя через комнату следственной бригады, она поймала несколько теплых взглядов и ободряющих улыбок, но от этого ничуть не почувствовала себя лучше. Она подошла к Льюису, который стучал по клавиатуре, набирая серийные номера банкнот.

— С этим, думаю, нам улыбнется удача. Там больше тысячи фунтов новыми бумажками, остальное разрозненными купюрами.

Анна постояла в нерешительности, затем спросила Майкла, можно ли поговорить с ним наедине. Удивившись, он указал рукой на выход.

Анна собрала свои вещи и пошла в коридор подождать там Льюиса. Он вышел к ней через несколько минут.

— Сегодня утром я разговаривала с Рейнольдсом. Он объяснил свою подлость тем, что все, что он сделал, было в деле Черной Орхидеи, что там некий сценарист написал похожую статью…

— Да-да, я читал ту книгу.

— Тогда ты знаешь, что случилось после того, как была написана статья: убийца так разозлился из-за того, что задержали подозреваемого, грозящего отбить у него славу…

— Мы нынче утром отпустили подозреваемого, — нетерпеливо прервал ее Льюис. — Отправили его туда, откуда он здесь и появился, — в лечебницу близ Тутинга. С ним только время зря потеряли.

— Да, знаю, мы подозревали это с того самого момента, как он вошел. Что я хочу сказать — та статья в случае с Черной Орхидеей была фактически уловкой, предпринятой журналистом, чтобы выгнать из норы настоящего убийцу.

Льюис вздохнул уже более нетерпеливо:

— Анна, я знаю: все мы читали эту книжку. И тот липовый убийца, которого мы только что отпустили, тоже ее читал! Все, что ты мне говоришь, мы обсуждали этим утром. Разве что я неверно тебя понял и ты пытаешься мне сказать, что предоставила всю информацию этому придурку из «Сан», потому что пыталась, как ты выражаешься, выгнать из норы настоящего убийцу?

— Нет, этого я не хочу сказать.

— Тогда что конкретно ты хочешь до меня донести?

Она замялась. Разумеется, она не планировала всего того, что произошло, но что, если это принесет какую-то пользу?

— Послушай, а если эта ударная статья — вкупе с прочими в воскресных газетах — заденет-таки самолюбие истинного убийцы? Ведь тогда он захочет нас убедить, что мы задержали не того человека.

— Шеф уже такой вариант предположил и даже связался с твоим парнем — авось тот сумеет как-то возместить причиненный ущерб.

Анна оторопела: Ленгтон никогда не перестанет ее изумлять!

— Тебе следовало бы его поблагодарить, потому что этот вариант избавит тебя от неприятностей. Ленгтон сказал, что вся эта пакость в газетах была рассчитана на то, чтобы вывести ублюдка на свет. Теперь все зависит от результата.

— Если так, значит ли это, что меня вернули в дело.

— Не спрашивай меня, я не слышал, чтоб тебя турнули. Я предполагал, что у тебя большие проблемы, но ведь ты знаешь нашего шефа — он всегда защищает свою команду.

И Льюис вернулся в комнату следственной бригады, оставив Анну в коридоре — совершенно растерянную и с комком в горле.

ГЛАВА 10

День двадцать первый

Анна смотрела утренний выпуск новостей, когда зазвонил телефон. На проводе был Баролли: ему велели передать, что Тревис вызывают в полицейский участок подежурить на приеме звонков. Спустя десять минут она уже была в комнате следственной бригады. Ленгтона не было — его вызвали на большое сборище силовиков. Никто ничего ей не сказал, просто приняли ее возвращение как факт.

Ежедневные газеты пестрели статьями, основанными на вчерашних публикациях. Газетчикам было невдомек, что упомянутый ими подозреваемый в убийстве Красной Орхидеи выпущен из-под ареста, но они справедливо указывали, что полиция получила много записок от предполагаемого убийцы и что все вышли из-под руки одного и того же человека. Звонки поступали один за другим, однако к полудню убийца так и не вышел на связь. Баролли с Льюисом отправились отслеживать банкноты, обнаруженные в квартире Шерон Билкин, — это было единственное новое событие за последнее время, не считая ее ужасного убийства. Анна работала на телефонах бок о бок с полицейскими в форме и в штатском.