class="p1">Мы подождали ещё примерно час, во время которого общались на совершенно неважные темы. После этого уже можно было преступать к исполнению нашего плана, но нужно было ещё кое-что перед этим сделать.
Переодеться.
В данный момент я был в школьной форме, коей светить в подобном деле, понятное дело, полная глупость. Мало того, что кто-то может это случайно заметить и запомнить, а потом как-нибудь использовать против меня, так ещё и разведанные везде камеры вполне могут заснять меня.
В силу этого будет лучше надеть не выделяющуюся одежду, благодаря которой можно скрыть лицо и от которой можно будет сразу после этого дела избавиться. И подобную одежду я, естественно, купил в достатке. Если честно, то весь мой гардероб, кроме формы, и состоит из подобной одежды. Она самая практичная.
Но всё не так хорошо. Проблема была в другом. У меня нет одной руки, а переодеваться с одной рукой крайне трудно.
— Поможешь мне переодеться? — в открытую спросил я у Мияко.
— Эм… ну, окей, — не слишком решительно ответила она, осматривая меня и в отдельности косясь на руку.
Я понимаю, что подобное для многих было бы смущающим, или может, даже проявлением слабости, ведь одна рука всё же есть — и ей вполне можно и одному одеться, не привлекая к этому действию девушку. Но лично я в этом не вижу ничего такого.
Я всю свою прошлую жизнь жил под постоянным присмотром, и вполне успел к этому привыкнуть. Иначе говоря, я просто не вижу ничего такого, когда обнажаюсь перед другими.
С помощью же примерно тоже самое.
Я не в первый раз лишаюсь руки. Даже лишись сразу двух — для меня это так же не было бы впервые. А тут стоит понимать, что переодевались мы в том месте, где я жил, постоянно. Занятия физическими нагрузками, опыты и обычная учёба — каждый раз переходя от одного к другому мы переодевались.
И, естественно, даже когда у тебя нет рук ты всё ещё продолжая всё это делать. И поэтому, чтобы переодеть подопытного, персонал каждый раз помогал, чуть ли не самостоятельно одевая и раздевая подопытного. И именно поэтому я так же не испытываю по этому поводу какого-либо смущения. Это не более, чем обычная норма, что когда ты слаб — тебе помогают.
Что же до того, как мне помогала Мияко…
Могу сказать, что ей, очевидно, подобные было впервой и ей подобный опыт не сильно понравился. Как, впрочем, и мне. В один из моментов мне даже показалось, что делай я всё сам, с одной рукой, закончил бы с этим быстрее, затратив меньше сил.
Что ж, этот урок был полезен, и я кое-что вывел из него. То, что не нужно просить Мияко помочь переодеться.
Я, если честно, даже не думал, что такой человек, как она, может не справиться с подобной лёгкой и примитивной работой. Но ладно, хватит об этом.
После того, как я переоделся, я предложил и Мияко одеть что-то из моего гардероба, чтобы —, в случае чего, — избавиться от этих вещей. Она, как я и ожидал, отказалась, сказав, что без проблем избавиться от своих вещей, если потребуется.
А ведь всё, что на ней надето, было явно дорогим и принадлежало к популярным и дорогим брендам, кои себе мало кто может позволить.
Но причин не верить в правдивость её слов у меня не было, так что я опустил этот вопрос, после чего мы спустились в низ, в кладовку, в которой уже во всю ёрзал и кряхтел сидящей в мешке Харуцугу.
— Сейчас начнётся сама приятная часть, — оскалилась Мияко.
«Кажется, он для неё как бельмо на глазу. Она его терпеть не может просто за факт его существования. Жестоко. Но стоит отдать должное — до этого она не вредила ему. И я уверен, не делай он глупости — она бы и дальше его не трогала. Хотя исходя из собственного опыта и того, что мне о нём успела рассказать Мияко, он попросту из тех людей, кто не может не делать глупости. Так что, в какой-то мере, такой исход был закономерен.»
Мияко подошла к мешку и… ударила по нему ногой. Резко. Даже не задумываясь и на секунду.
Из мешка раздалось кряхтение и жалобный вой, после чего мешок начал ещё активнее ползать из стороны в сторону.
«А ведь если бы она попала ему в голову, то всё могло закончиться печально.»
— Не хочешь ему тоже вернуть должок? Это же из-за него в свой же первый школьный день ты стал звездой интернета, — напомнила Мияко, спросив у меня через плечо.
— Воздержусь.
«Тем более, можно сказать, долг я уже вернул,» — вспомнил я недавнее происшествие.
— Как хочешь, — и после этого развернулась и ещё раз ударила по мешку, из которого усилился болезненный вой.
Так прошло около десяти минут стонов и пинания мешка, пока я не попросил Мияко остановиться. За это время даже у самой Мияко начали болеть ноги — что уж говорить о Харуцугу, который, наверное, ещё никогда в жизни не испытывал столько боли за один день.
Мияко не слишком хотела заканчивать веселье, но спорить в этот раз не стала.
Вместо этого она отрыла мешок, показав нам заплаканное и избитое лицо Харуцугу, который сейчас лишь жалко хлюпал, боясь даже смотреть в нашу сторону.
Мияко же, видя такую реакцию, наоборот стала более весёлой и довольной. Она даже не стала переходить к следующей стадией плана, продолжая наслаждаться открывшимся ей видом, словно смакую каждую секунду.
— Мияко, — окликнул я её.
Она громко фыркнула и взяв Харуцугу за голову резко ударила его об пол, после чего он в очередной за сегодня раз отключился.
— Доволен?
— Вполне, — сказал я и подошёл к мешку, рядом с которым присел.
Сперва, надев заранее приготовленные перчатки, я осмотрел Харуцугу, чтобы убедиться, что он потерял сознание, и при этом у него нет серьёзных повреждений, которые могут угрожать его жизни. Так и не найдя их, я расстегнул его форму, чтобы убедиться, что все нанесённые травмы будут походить на избиение в уличном переулке. Проще говоря — очередная перестраховка.
Убедившись, что они вполне похожи на травмы, которые, в теории, можно было бы получить при избиение в переулке, я застегнул обратно его форму, вернув её в прошлое состояние. Впоследствии, я так же закрыл и мешок, в котором мы и будем