И получалось: я не переживал, что не так крут как некоторые, дополняя несмелость и робость в характере гибкостью ума. И я не жалею что не подстроился под обстоятельства, потому что всегда чувствовал внутренний стержень, который хоть и не позволял демонстрировать вызывающее поведение, но вовремя подсказывал, что лучше отступить, чтобы выжить. Именно поэтому я не стал вступать в конфликт с Русланом Ибрагимовичем.
Хотя не скрою, его поведение заставило поволноваться. Я не был готов ни к агрессии брата, ни к силовому приему дяди. И потом в определенных ситуациях находясь в здравом уме просто нельзя отвечать силой на силу, иногда нужно принять ситуацию, не нагнетая конфликтную ситуацию до предела, чтобы с трезвой головой осмыслить как действовать дальше.
— Егор, я знаю Руслана давно и для меня он человек чести и совести, дружим мы давно, — отец снова присаживается на диван, — все что я знаю о национальной психологии черкесов это то, что адыги это люди своей клятвы, для черкесского народа клятва священна и не может быть нарушена ни при каких обстоятельствах, обладают прекрасными физическими данными и рефлекторной реакцией.
— Когда-то давно я помог Руслану выжить в реалиях огромного города, и ни разу не пожалел, что поверил в него, дав ему «второй шанс», он многим мне обязан, мы дружим, но не думаю, что будет правильным просить за тебя, ты взрослый мужчина и должен показать себя именно с такой стороны, — я и не хотел, чтобы отец вмешивался, в мыслях не было, его слова даже задевают, я не перебиваю его повествование:
— Сам Руслан порядочный, я знаю его много лет, его действия говорят сами за себя, Мало кто знает, что он женился на русской девушке Елене пойдя против семьи, традиций и обычаев. И это при том, что его ждала невеста, все было договорено. Но любовь, знаешь ли, не дает ни единого шанса. Семья Мимирхановых порядочные люди, отец Айлин пару раз приезжал, лично я не знаком с ним, но уверен, что нормальный мужик, в его роду никто не позволяет себе в агрессии, а к женщине в особенности, их культура не приемлет насилия в любой форме, считая это тяжким грехом, впрочем, мужчины его семьи настолько уважают женщин, что в их присутствии никогда не будут звучать бранные речи. Ну и самое наверное неприятно, из того что я знаю, они не прощают обидевших семью, это действует на уровне нарушения баланса, он никогда ничего не забывает и не прощает, всегда справедлив и честен с самим собой.
— Ты говоришь что не знаешь что делать? А я тебе скажу, что нет тут никакого особенного порядка. Многие привыкли считать, что народы Кавказа отличаются храбростью, звериным чутьем, не ведают страха, воинственны и жестоки в боях. Только прожив долгую жизнь я понял что подобный имидж многие создают себе сами, поддерживая ее, дабы ни у кого не возникло мысли об обратном. Это у нас в стране человеку внушают что ты винтик в общей системе координат, пустое место. На Кавказе так не думают, внушая с пеленок, ты воин, а значит не можешь бояться и плакать словно девчонка, мужчина должен быть бесстрашен и не победим. Они очень сплоченные, я убежден, что сломить черкесский народ вряд ли получится, только истребив их до последнего воина, но стоит понимать, что вступая на тропу войны с семьей Мимирхановых, пока жив хоть один член семьи, он будет сражаться до последнего. Руслан тоже воин. Чтобы породниться с ними нужно быть честным, надежным, идти с благими намерениями любви и верности, потому как разводы у них не приветствуются, все как у всех, ничего особенного. Мужчину всегда видно по делам, Егор, тебе ли не знать, что слова, расходящиеся с делом не имеют силы. Так что если ты решил и твердо уверен что она та самая иди и прямо говори, действуй так ка подсказывает тебе сердце, что тут еще можно сказать, — спокойствие отца передается мне, добавляю с улыбкой:
— Не уверен что Руслан Ибрагимович обрадуется нашему возможному родству, — для себя решил, что все равно не отступлю, в своих намерениях узнать как себя чувствует Айлин так точно. Уверен что моя поддержка лишней не будет, мне очень плохо, ведь я так привык к ее глазам цвета неба.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Может и не обрадуется, тебе важно заявить что все взаимно, если девчонка влюблена, то никто препятствовать не станет, даже если в мечтах они видели своего «джигита», неволить единственную принцессу не будут, любимое выражение Руслана: боишься лезть в гору, обойди ее, — отец смотрит на часы, вероятно опаздывая, прощаясь напоминает:
— Сегодня жду от тебя файлы, — киваю, провожаю отца взглядом, включаю ноутбук, стараясь сосредоточиться на работе, гоню посторонние мысли, понимая, что моя проблема не в том, что не нашел в себе смелости сказать дяде Айлин о своих чувствах, не смог справится с эмоциями, уступив место обстоятельствам.
Я точно знаю, что не сдамся. Как там Руслан Ибрагимович сказал, боишься лезть в гору, обойди ее. Не обязательно преодолевать внутренний страх и тратить на это внутренние ресурсы, можно просто идти и делать так как подсказывает мне сердце
Глава 20
Егор
С утра голова тяжелая, я плохо спал, но это обстоятельство не меняет моих намерений навестить Айлин.
Понимаю, что я даже не знаю в какой она больнице. Странно, что мой мозг в стрессовой ситуации выдает мне идею даже раньше, прежде чем я успеваю подумать о том, что не понимаю с чего начать поиски.
Первое что я делаю, набираю номер районной больницы того города, где она лежала. Благо интернет выдал только одну и не пришлось заморачиваться, тратить время на выяснение.
Не знаю как мое самообладание позволило мне ровным и четким голосом представиться медицинским работником, и как эта идея возникла в моем воспаленном мозгу, но мне повезло.
На мой вопрос отправлена ли по адресу клиники медицинская карточка пациентки Мимирхановой, в регистратуре моментально соединили с главным врачом, Видимо дядю Айлин там запомнили. Врач спокойно изложил ситуацию по пациентке, сказал что приехала скорая из Москвы, которая самостоятельно транспортировала пациентку и никакой карты они не заводили. Слово за слово и название клиники мне назвали, в документах оформили перевод. Главное, что есть понимание где Айлин, остальное лирика.
Какое-то время мне казалось, что я самый умный, раз смог запросто выяснить местонахождение пациентки, чем немного притупил бдительность. потому что приехав в многофункциональный реабилитационный центр столкнулся с реальностью: в частной клинике в платную палату пускают только родственников, пройти можно по пропуску, который выписывают заранее.
Сказать что я был разочарован это ничего не сказать! Чувствовал себя жалким, потому что в современным реалиях ничего не мог поделать, я ей никто.
Сев на скамью в холле современного медицинского центра, обхватываю голову руками, я стал ненавидеть всю эту бюрократию.
Меня вообще тошнит от больниц, ничего хорошего в моих воспоминаниях эти стены не оставили. Достаточно вспомнить, как я потерял ребенка, когда Дине поставили краснуху. Тогда все было вторично.
Я не помню сколько я просидел в холле, наверное мне нужно было время, чтобы собрать мысли заново.
Понимая что сидеть и ждать бесполезно, иду к выходу, я бессилен. Со мной никто не будет говорить: я не муж, не родственник. Я никто.
Хотя вряд ли мои переживания сравняться с тем что Айлин пережила. Воздух замкнутого пространства помещения наряду с мрачными мыслями давит настолько, что хочется открыть окно, чтобы почувствовать хоть каплю свежести.
Голова раскалывается, я понимаю, что с утра не ел, нервы ни к черту. Спускаясь по ступенькам, держусь за перила, перед глазами белый туман, кажется что сосуды сейчас лопнут.
У меня один миллион вопросов.
Что с моей девочкой?
Как так получилось, что Айлин оказалась в Подмосковье, если я лично видел, как она заходила в арку жилого дома?!
Что она пережила за эту чертову ночь?
Что с ней сделали?
Это я виноват что не проводил, если бы я ее довел до квартиры ничего бы не произошло.
— Егор? — я не сразу реагирую, мой мозг не сразу переключается, и только до боли знакомый голос женщины из моего прошлого, с которой я провел три года своей жизни, не ставшей женой, заставляет выдавить: