что это банальные грабители. А если они были вчетвером, так это уже банда.
А как там в мифе? Насколько помню, все случившееся произошло уже по возвращению братьев из плавания. Диоскуры, в ожидании мести от двоюродных братьев, решили устроить засаду, чтобы напасть врасплох. Если учесть то, что сказал Поллукс про Идаса, соперничавшего с самим Аполлоном, разумное решение. Засели они в дупле дерева, но позабыли, что от зорких глаз Линкея никто и ничто не скроется. Идас ударил своим копьем в дерево и пронзил грудь Кастора. Поллукс бросился на кузенов в дикой ярости и те, не выдержав его натиска, бежали.
Поллукс настиг беглецов в Мессене, неподалеку от могилы их отца Аферея. Первым он убил Линкея и начал смертельный бой с Идасом. Но Зевс прекратил этот поединок, он бросил сверкающую молнию и ею испепелил и Идаса, и труп Линкея.
После гибели брата Поллукс не хотел оставаться на земле. Но Кастор был смертным и должен был отправляться в царство Аида. И его отец Зевс предоставил своему сыну выбор — либо жить на Олимпе, вместе с богами, либо спуститься вместе с братом в мрачный Аид. Поллукс, разумеется, выбрал подземное царство.
А вот дальше мне не очень понятно. По одной версии, Зевс, проникшийся братской любовью, позволил братьям один день проводить в Аиде, а второй — на Олимпе. А по другой — поместил их на небе, создав созвездие Близнецов.
Впрочем, а кто мешает братьям быть одновременно и звездами, и на Олимпе с Аидом?
— Итак, в чем же ваши сомнения? — спросил я, переводя взгляд с одного брата на другого. — Вы считает, что поступили неправильно, угнав стада? Или не стоило забирать у двоюродных братьев жену и невесту?
— Мы не можем решить — правильно ли мы сделали, что до сих пор не убили Идаса? — вопросил Кастор от своего имени, и от имени брата.
— Но вы же давали клятву богине? — изумился я.
Сам-то я к клятвам богам-олимпийцам относился достаточно прохладно и недоверчиво, но вносить раздрай в наш довольно-таки сплоченный коллектив не хотелось. С Идасом у меня особой дружбы нет, но и вражды тоже. Скорее — ровные отношения. Зачем затевать маленькую гражданскую войну на отдельно взятом кораблике? Уже и так чувствовалось некое недовольство нашим капитаном. Но здесь я ребят понимаю. Я и сам недоволен Ясоном, который пропадает неизвестно где и занимается неизвестно чем. Нет, я догадываюсь, чем он занимается, но любовные увлечения не должны наносить ущерб основному делу. Где Золотое руно, за которым мы пришли? Добыть его — прямая обязанность капитана, а за золотишком отправились мы. То есть, меня-то там нет, но я здесь, занимаюсь важным делом. Не произойдет ли смена капитана? Не хотелось бы. Нам еще домой возвращаться, в Элладу.
— Богиню Геру можно умилостивить хорошей жертвой, — хмыкнул Поллукс. — А что до Идаса — то его следует убить, пока он не убил нас с Кастором.
— А вы не боитесь, что команда разделится на два лагеря? — поинтересовался я.
— Вот этого мы и боимся, — кивнул Кастор. — Но если Идас начнет войну, то команда все равно разделится. На нашей стороне окажутся все дети Зевса, а на стороне Идаса — дети Посейдона. Тесей иАнкей. Возможно, что еще дети Гелиоса.
— За нас выступит Геракл, а значит, его поддержит Гилас, — начал загибать пальцы Поллукс. — Гилас — мальчишка, но копье держать в руках умеет. За Гиласа вступится его полуженщина-полукоза. Идас увел женщину от Аполлона, значит, за нас можно посчитать еще Орфея с Асклепием. Автолик, как и я, был когда-то наставником у Геракла. Значит, учитель обязательно вступится за своего ученика. А вместе с тестем пойдет и Лаэрт.
— Бабка Ясона по отцовской линии имела связь с Посейдоном, — сказал Кастор, — но от этой связи родился Пелий — дядька Ясона, согнавший с престола его отца. Поэтому, Ясон тоже выступит на нашей стороне.
М-да… Братья Диоскуры уже начали строить комплот. Я даже и не думал, что за внешней простотой этих немолодых парней стоят закоренелые интриганы. Прямо-таки не «Арго», а «Эспаньла». И каждому из аргонавтов можно отыскать похожий персонаж в «Острове сокровищ». Ясон — капитан Смоллет. Гилас вполне подойдет на роль Джима Хокинса — такой же вредный и болтливый. Асклепий — доктор Ливси. Сквайр Трелони? Вот тут надо думать. Шибко богатых среди нашей компании нет, но подобрать кого-нибудь можно. Кастор и Поллукс — Джон Сильвер в одном флаконе, хотя и с ногами. И остальных можно распределить на пиратов и честных матросов. Даже свой Бен Ганн имеется — Фрикс. Интересно, а кем из персонажей являюсь я? Не вижу. И Артемиду тоже.
— А вы уверены, что расклад будет именно таким? — поинтересовался я. — И сами-то олимпийцы между собой не особо дружат, а вы хотите, чтобы их дети выбрали какую-то сторону? Считаете, что Тесей выступит против своего друга Геракла?
— Тогда еще лучше, — обрадовался Кастор. — Значит, на нашей стороне будет еще и Тесей.
Нет, все-таки, Диоскуры мыслят слишком прямолинейно. Но у нас-то не родоплеменные отношения, а вполне себе цивилизованные. Соображения, касающиеся родства, уходят на второй план. А ведь должны понимать на своем собственном опыте, что братские отношения ничего не стоят, если дело коснется добычи. Так нет же, строят какие-то планы. Или это интрига такая? Хм… Ищут себе сторонников, используя разные методы вербовки.
— Значит, дети богов-олимпийцев начнут выяснять отношения, а наше судно пойдет в море без руля и парусов, — хмыкнул я и предложил дальнейшее развитие событий: — При любом исходе я ничего хорошего не вижу. Скорее всего — аргонавты перебьют друг друга. Ладно, если Гераклу удастся уцелеть. Но «Арго» после боя останется без команды, затонет где-нибудь. Или Зевсу надоесть смотреть, как гибнут его дети, дети его братьев, он шибанет сверху молнией.
— Что будет дальше — одним лишь богам известно, да и то, не всегда, — философски высказался Поллукс.
— А что вы от меня хотите? — спросил я.
— Мы хотим, чтобы ты занял нашу сторону, — четко обозначил свою позицию Кастор, а его брат добавил: — Если ты будешь с нами, то Геракл точно не перекинется в стан Идаса. Ты дружен с Тесеем, а он не станет выступать против своего друга. Само-собой, Аталанта останется с мужем, а ее лук стоит половины команды. В этом случае мы выступим лишь против Идаса и пары человек, что вступятся за него.
— А какой смысл мне занимать чью-то позицию? Я не враждую ни с вами, ни с Идасом.
— А тебе все равно придется занять чью-то сторону, — улыбнулся Поллукс.
— Лучше бы убить тебя заранее, чтобы ты не вмешался в схватку, но нас устроит, если ты с Аталантой останетесь в стороне. Ты — кормщик, тебе придется возвращать домой победителей, — заметил Кастор.
— Могу пообещать лишь одно, — твердо сказал я. — Я не стану занимать чью-то сторону, но, если на корабле начнется схватка между аргонавтами, я отправлю «Арго» на морское дно. Победителей не останется. А кто из нас уцелеет — даже Посейдон не ведает. Когда вернемся в Элладу — тогда и станете выяснять отношения.
[1] Марпесса — дочь бога реки, внучка Ареса. В нее влюбился бог Аполлон, но его опередил Идас, похитивший девушку на колеснице, которую он одолжил у своего отца Посейдона. Аполлон-таки настиг похитителя, завязался бой, но Зевс прекратил поединок и предложил девушке самой сделать выбор. И Марпесса предпочла богу смертного, чтобы состариться вместе.
Глава 22
Старший тренер
Труд гребца — очень тяжел. Вращать веслом от рассвета и до заката не пожелаешь даже лучшему другу, не говоря уже о врагах. Но в монотонности нашей работы имеется и плюс. Ты начинаешь чувствовать себя частью единого механизма, если хотите — системы, а тех, кто сидит неподалеку от тебя и тоже вращает веслом, воспринимаешь как своих собственных братьев. Даже и удовольствие начинаешь испытывать от того, что ты частица механизма. Беда только, что как только выпадаешь из ритма, расслабляешься, то начинаешь забивать свою голову чем-то ненужным. Вывод простой — все беды и глупости от безделья.
Это я к чему? Да к тому, что все беды — от безделья. Братья Диоскуры — Кастор и Поллукс начали размышлять о своем двоюродном брате и враге, как только остались не у дел. Мы здесь торчим уже целую неделю, да и в море, когда шли под парусом, при попутном ветре, налегали на весла мало. И вот, результат. Невольно вспоминаешь командира армейской части, что заставлял солдат заниматься тяжелым и бессмысленным делом. Скажем — красить траву или подметать ломом