ты книжек своих перечитал фантазийных? Другим человеком. Как мельтешил тут шестилеткой по коридорам в трусах, так и сейчас бегаешь. Не чуди!
Не знаю, с чего я задал маме такой необычный вопрос. Никогда раньше я не спрашивал ее ни о чем подобном. На что я рассчитывал? Какую ее реакцию или мудрый глубокий ответ ожидал? Просто очень редко у нас с ней бывали вот такие душевно объединяющие друг с другом минуты без претензий и ссор, как сейчас. Поэтому мне захотелось разделить с ней самое дорогое – мой внутренний мир. Но, к сожалению, самый близкий мне человек не может разделить его со мной.
Уже вечерело, мама стала проваливаться в сон. Я накрыл ее свитером.
– Мам, я пойду, дела свои поделаю. Ты еще посмотришь?
– Да, сынок, посмотрю еще чуть-чуть и буду спать.
– Хорошо, спокойной ночи тогда.
– Спокойной ночи, сынок. Спасибо тебе!
– Пожалуйста, мамуль!
Я еще постоял пару секунд, смотря ей в глаза. Мне очень хотелось сказать, что я люблю ее, но в нашей семье такие разговоры были не приняты. Последний раз я говорил ей такие слова еще до школы. С возрастом эта открытость куда-то исчезла. Может, потому что она стала ругать меня за плохую успеваемость, а я часто бывал на нее в обиде за это. Однако этот период затянулся, и я отвык от этих слов. Не знаю. А когда она мне такое говорила? Не помню. Все же мама должна заниматься воспитанием и контролировать эту связь, гармонизируя психику ребенка. Но это тогда, а сейчас мне уже пора брать инициативу в свои руки, раз я такой умный и развитый. Ладно, не смог я на этот раз преодолеть себя, завтра скажу.
Сел за компьютер. Пришло сообщение от Миши! Ничего себе, объявился.
«Привет! Как настроение? Я тут в Польше работу нашел. Грузчиком тружусь, на нормальное жилье и еду хватает. Есть перспективы перебраться к осени на стройку в Стокгольм, там вообще будут шикарные условия. Тут у нас начальник нормальный мужик. Решил тебе написать, вдруг есть желание уехать. Что думаешь?»
«Миш, привет! Предложение заманчивое. Но сейчас здесь есть дела. Через месяц-полтора напишу, если соглашусь».
«Просто если решишь, то надо будет уже сейчас в команду вливаться. Визу мутить! Через месяц поздно будет. Тут нас трое русских, пять украинцев, белорусы, ну и я – человек мира. Весело! Путешествия, работа, что еще надо? У нас там сгниешь! На фиг там кому будешь нужен!»
«Нужен, Миш. Извини. Напишу позже, если будет актуально. Удачи тебе!»
«О’кей. Сам смотри. Позже будет поздно. Так всегда в жизни и бывает – отложишь на минуту, а отложится навсегда».
Я прилег на диван и стал листать свой блокнот, проглядывая заметки, которые записывал раньше. Вот так засну, а завтра с утра проснусь от того, что кошки играются с моими ногами. Я скучал. "Рита – невероятный по чистоте и энергетике человек. Ее слепота – это не розыгрыш, это было бы слишком дешево для нее."
Посмотрел адрес старика Акдама. Ехать на поезде три-четыре часа в сторону Ярославля и оттуда еще надо как-то добираться. Надеюсь, он меня приютит на одну ночь. Хотя вообще не представляю, что меня там ждет. «Езжай к нему, когда почувствуешь, что пришло время». Так сказала Рита. Что это значит? А если не почувствую и пройдет намного больше, чем несколько дней? Ладно, пора засыпать.
Возникающие вопросы перестали мучить меня. Из практики безмолвия я извлек урок о том, что нужно чуть-чуть подождать, и ответы придут сами без чьей-либо помощи.
* * *
Звенел мамин будильник на телефоне. 8:20, она всегда просыпалась в это время. Подумал, может, забыла отключить и пошла в ванную? Поднялся, накинув на себя одеяло, и пошел его выключить. Мама сидела на кресле, накрытая своим свитером. Ее рот был широко открыт, а глаза закрыты. Когда я увидел ее, то окаменел. Потом быстро подбежал к маме и потряс ее за руку. Мамуль! Мам! Она не подавала признаков жизни…
4 апреля 2014 г. не стало моей мамы. Врачи констатировали инсульт. Я остался совсем один в этом мире. Что делать? Как дальше жить? Несколько дней после маминой смерти в моей голове крутилась лишь одна фраза: «Мама, я люблю тебя!» Почему я не сказал ей?! Почему?! Не мог простить себе этого. Надеюсь, она почувствовала мою любовь в свой последний день. А до этого? Сколько времени у меня было, чтобы сказать ей это, но я вел себя как баран.
Совершенно один. Полная свобода. Или абсолютное одиночество? Можешь делать что хочешь, но тебя никто не осудит. Можно покончить жизнь самоубийством, но никого не заставишь этим оплакивать тебя. Можешь добиться успеха, но рядом не будет людей, ради которых ты его добивался. Чтобы сделать их жизнь лучше, чтобы что-то доказать скептикам, которые в тебя не верили.
Можно ли найти настоящих друзей, «новых» родственников в уже взрослом возрасте? В нашем мире это очень сложно, все смотрят на любые отношения с выгодой. Цепляются за твою успешность, чтобы самим вылезти наверх, или, наоборот, держатся от тебя подальше, если в твоей жизни черная полоса. Некая торговля душой, совестью.
Старался думать, что мама теперь в лучшем мире. Да, это я сейчас в каком-то аду. Мы все. А ей сейчас легко, уверен в этом. Я завидую ей и хочу попасть к ней, но умом понимаю, что она хотела бы наблюдать за моими успехами здесь. Чувствую ее рядом. Мое тело, как ее продолжение, следует дальше по этому жизненному пути. Пока я здесь, мама тоже здесь. Я чувствую это! Надо оставить продолжение после себя, чтобы и мама, и я, чтобы мы все продолжали радоваться за наш род.
Мы все – одно целое.
* * *
Навсегда – самое страшное слово. Оно означает отсутствие надежды и даже малого теоретического шанса, ради которого стоит продолжать жить. Не знаю, как теперь смириться с этим.
Сильный дождь бил, как барабанщик, по крышке гроба. Несколько пожилых женщин в черной одежде выстроились в ряд и плакали в дешевые клетчатые носовые платки. Мокрая глинистая земля, на которой все скользили. Я стоял чуть в стороне, не желая приближаться к этому мрачному действию. Мамы там уже не было, она в другом, лучшем мире. Через середину моего зонта просачивалась вода, капая мне на макушку. Одна спица была сломана, и прямо перед глазами падали большие дождевые капли, как бы наглядно показывая мне, что время действительно бежит как вода.