Несколько мгновений молодой ходок размышлял, а потом случилось то, чего Глеб так опасался, – Ставр принял его лояльность за трусость.
– Я не закончу бой, пока не пущу тебе кровь, – отчеканил он, угрожающе поднимая меч.
– В таком случае ты не оставляешь мне выбора, – сказал Глеб и пошел в атаку.
Точными, рубящими ударами он сломил защиту противника и стал теснить его к лесу, не сбавляя темпа. Но давалось это Глебу не без труда – парень превосходно владел мечом, словно тренировался с самой колыбели.
Бешеная атака Глеба лишила парня самонадеянности, и теперь он дрался с упорством и холодностью опытного бойца. Удар! Еще удар! Что-то хрустнуло под ногой у Ставра, и земля вперемешку с сухими листьями посыпалась у него из-под пяток.
Поняв, что стоит на краю ямы, Ставр схватился левой рукой за толстую ветвь дерева, а правую, сжимающую меч, выставил перед собой. Глеб остановился и хрипло перевел дух. Ему хватило одного мгновения, чтобы оценить ситуацию.
– Опусти меч и дай мне руку! – потребовал он.
Ставр качнул головой и угрюмо ответил:
– Нет.
«Чертов мальчишка», – с досадой подумал Глеб.
– Послушай меня, парень, – заговорил он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и мягко. – Опусти меч, и я помогу тебе. Здесь очень зыбкая земля. Еще немного – и ты окажешься в яме.
– Нет! – крикнул в ответ парень. – Признай, что я лучший ходок, чем ты!
Ветка, за которую держался Ставр, хрустнула.
– Держись! – Глеб отшвырнул меч и бросился к Ставру.
В последнюю секунду он успел схватить парня за плечи и отшвырнуть его от ямы, но выставленный вперед меч Ставра вонзился ему в плечо.
Ставр рухнул на землю, а Глеб, постояв секунду или две, медленно опустился на колени. Жаркая кровь вытекла у него из рукава и закапала на землю.
– Черт… – хрипло сказал он и усмехнулся обескровленными губами: – Ты только что выиграл конкурс на звание самого большого болвана.
Ставр присел рядом с Глебом и угрюмо заверил:
– Я не хотел этого.
Глеб поморщился.
– Да, я знаю. Помоги мне добраться до костра. Там… в сумке… есть лекарская мазь.
Ставр помог Глебу встать на ноги.
– Первоход, это вышло случайно. Я не…
– Оставь разговоры, – оборвал парня Глеб. – Просто помоги мне добраться до костра. И не забудь поднять мой меч.
3
– Что случилось? – взволнованно спросила матушка Евдокия, помогая Глебу усесться перед догорающим костром.
– Первоход… – начал было Ставр, но Глеб перебил его:
– Поскользнулся на банановой корке. Евдокия, достань из сумки маленькую глиняную крынку.
Матушка Евдокия сделала, как он просил. Глеб кивнул.
– Отлично. А теперь разрежьте рукав и обработайте рану мазью.
– Ты уверен, что эта мазь поможет? – нахмурив лоб, спросила Евдокия.
– Это мазь из корня золотника, – морщась от боли в раненом плече, ответил Глеб. – За межой она бесполезна. А здесь… здесь она творит чудеса. Смажь мне рану мазью, Евдокия. А я, с твоего позволения, ненадолго отключусь.
Глеб закрыл глаза, и голова его свесилась набок. Евдокия и Ставр осторожно уложили Первохода на траву. Матушка нашла мазь, о которой говорил Глеб, распорола ему рукав и обильно смазала рану. Затем оторвала клочок материи от своего исподнего и перевязала Глебу плечо.
Дождавшись, пока матушка Евдокия закончит работу, Ставр поднялся с бревна и сказал:
– Я ухожу, Евдокия.
– Как? – не поняла она. – Куда уходишь? Почему?
Ставр нахмурился и угрюмо изрек:
– Это я ударил его мечом.
– Я это поняла, – сказала Евдокия. – Что между вами произошло?
– Мы поссорились. Я первым достал меч. Он пытался меня остановить, но я… я будто обезумел, понимаешь?
– Но зачем тебе уходить?
– Я опасен. Для всех. И я не знаю, как теперь буду смотреть Первоходу в глаза.
– Глеб простит тебя, – мягко заверила Евдокия. – Он добрый.
– Может быть, – согласился Ставр. – Но я сам себя не прощу. Я должен идти, Евдокия. Прошу тебя не удерживай меня.
Ставр повернулся, чтобы идти, но матушка Евдокия быстро обежала ходока и встала у него на пути.
– Я тебя не пущу, – сказала она, сдвинув брови. – Неужели ты оставишь нас без защиты?
Ставр покачал головой:
– Вы не беззащитны, Евдокия. Глеб Первоход – лучший ходок в княжестве.
– Но он болен!
– Скоро он встанет на ноги.
– Ты так веришь в его мазь?
– Я верю в Первохода. Если он сказал, что скоро будет здоров, значит, так и есть. Для него Гиблое место – дом родной. Прощай, и пусть боги хранят вас!
Ставр повернулся и зашагал прочь. Вскоре лесная мгла поглотила его. Матушка Евдокия вернулась к костру и села рядом с Глебом и спящим мальчиком.
Усевшись на траву и обхватив руками колени, долго смотрела она на тлеющие угли и прислушивалась к звукам ночного леса. «И почему мужчины такие глупые? – с досадой думала она. – Сцепились, как два бойцовых петушка, прямо посреди Гиблого места, и что в итоге? В итоге беспомощная женщина и больной мальчик остались в этом страшном лесу без защиты и помощи.
И почему это мужчинам так необходимо постоянно выяснять отношения и меряться силами? Неужели нельзя обойтись без этого и вместо того, чтобы драться друг с другом, сплотиться перед лицом общей опасности?»
Евдокия вздохнула. Нет, мужчин понять совершенно невозможно. Их действиями руководит не разум и не вера в бога, а одна лишь гордыня. А гордыня тянет за собой жестокость. Вот и получается, что вместо созидательной работы мужчины всего света без всякого смысла и без особой на то причины грызут друг друга и проливают потоки человеческой крови.
Поворошив палкой угли, Евдокия заметила, что Глеб открыл глаза и смотрит на нее.
– Как ты, Глеб? – спросила она.
– Лучше, – ответил он.
– Расскажешь мне, как все случилось?
– Шел. Упал. Потерял сознание. Очнулся и – вот.
Евдокия покачала головой и с упреком проговорила:
– Зачем ты врешь? Ставр сознался, что ударил тебя мечом.
– Правда? – Глеб облизнул сухие губы. – Это я попросил его. Лопатка зачесалась… А сам бы я ни за что не дотянулся.
Матушка Евдокия нахмурилась и строго указала:
– Это не повод для шуток.
– Может быть, – согласился Глеб и огляделся. – А где Ставр?
– Ставр ушел.
– Как ушел? Куда?
– В лес. Сказал, что не сможет больше смотреть тебе в глаза.
Глеб хмуро сдвинул брови.
– Что ж… Это его выбор.
– Он теперь один, – сказала Евдокия. – Совсем один в гиблой чащобе.
– Он ходок, – напомнил Глеб. – И он отлично владеет мечом. Когда ходок один, он в большей безопасности. Ведо́мые – всегда обуза.
Евдокия посмотрела на тлеющие угли. Несколько секунд она молчала, а затем с горечью вопросила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});