Кратов неторопливым, расчетливо плавным движением — чтобы не спугнуть гостя! — поднес к лицу наручный видеобраслет и вызвал Лермана.
— Послушайте, Виктор, где я нахожусь? — спросил он взволнованным шепотом.
— Потясающе, — усмехнулся Лерман. — Я ожидал узнать об этом от вас.
Вы можете немедленно запеленговать меня?
— Можем, — произнес Лерман и на миг пропал. — Я распорядился. Но что, собственно, стряслось?
— Похоже на контакт…
Лерман удивленно поцокал языком и замолк. Кратов снова начинал зябнуть. Он напряг мышцы, расслабил и в унисон прилившей к коже волне тепла нарисовал себе красочную иллюзию, что-де нежится на приморском пляже (Эль Тамаринде… Каанапали-Бич… Уайкики… или тот же Пуналуу с его черными песками…) и чуть ли не изнывает от жары. Лягушкообразное существо сохраняло полнейшую невозмутимость, редко помаргивая нижними веками. Из вдруг наползших на солнце тучек очень некстати посыпал снег, крупные белые хлопья садились Кратову на непокрытую голову, таяли и щекотными каплями сбегали за шиворот.
— Везет же вам, — наконец отозвался Лерман. — Забрось вас на старушку Луну, вы бы и там нашли, с кем завязывать контакт.
— Никаких проблем, — сказал Кратов, постукивая зубами. — Я бы в два счета приручил все дикое население базы «Нил Армстронг»… Но ближе к делу. Здесь прохладно. Примерно как на старушке Луне, только без скафандра.
— Итак, звезда называется Церус. Под этим именем она занесена в Каталог перспективных исследований Врэидивайна-Грумбриджа от 121 года Как следует из сказанного, открыта она весьма давно и не нами, но детально не изучалась, а лишь поверхностно зондировалась. Планеты при этом обнаружены не были По праву «пришедшего первым» система может быть колонизирована цивилизацией Хаффа, система Гамма Компаса, и мы сейчас запросим у них подтверждение их намерений.
— Не надо никаких запросов, — сказал Кратов, постукивая зубами. — Просто уведомите наших друзей с Хаффы, что в связи с открытием на планете… м-м… Це-рус I разумной расы они утратили право на колонизацию системы.
— Наверное, еще и гуманоиды? — завистливо спросил Лерман.
— Нет, к сожалению. Скорее, лягушколюди. Знаете, как у Бэрроуза… или Хауэрда… Но — довольно симпатичный парень.
— Или девушка… Прислать к вам ксенологов?
— Разумеется, но после того, как я получу согласие на контакт. Все необходимое для предварительных беседу меня есть.
— Ну, как угодно… Что вы сейчас намерены предпринять?
— Пока только пробудить к себе симпатию хозяина Жаль, что он один. Впрочем, это скорее разведчик, нежели хозяин…
— Почему вы гак решили?
Кратов не успел ответить.
Существо приподнялось с насиженного места — снег под ним протаял до мха, простерло волосатую лапу куда-то вбок, распахнуло внушительную пасть и сипло, несолидно для своих размеров пискнуло. Потом проворно отбежало, переваливаясь и вскидывая ноги с широкими трехпалыми ступнями, и опять прищипилось. Кратов поглядел в ту сторону, куда его пригласили обратить внимание. И выругал себя за неосмотрительность.
Целая стая мохнатых лягушек удобно расположилась полукругом возле Чуда-Юда и спокойно изучала Кратова. В то время как он пялил глаза на разведчика и служил идеальной мишенью для камня, копья, дротика, фогратора — словом, для любого знака недоброй воли.
— А они, должно быть, миролюбивы, — пробормотал Кратов.
— Да что же вы все молчите?! — взорвался Лерман.
— Я не молчу. Я пытаюсь разобраться. Дело в том, что я совершенно не воспринимаю их эмофон. Это плохо. Либо он генерируется в недоступной мне части спектра, либо… либо они лишены эмоций в нашем понимании.
— Всякое разумное существо, осознанно интерпретирующее свои эмоции, генерирует соответствующий фон, — пробурчал Лерман. — Даже плазмоиды. Даже кристалломимы, не к ночи будь помянуты…
Кратов почувствовал предупреждение об угрозе, посланное биотехном, и поспешно обернулся. Ковыляя на кривых мускулистых ногах, к нему приближался огромный, ростом с человека, туземец. Он был закутан в грязную шкуру. Рот его был распялен в шутовском подобии ухмылки, ноздри приплюснутого треугольного носа подрагивали. В руках он легко нес длинную суковатую дубину.
— Ну вот вам, — сказал Кратов. — Кажется, мне предлагают дуэль.
— Кто?! — застонал Лерман.
— Полагаю, местный сатрап. Я же вторгся в его владения, и теперь мне следует доказать этому князьку, что у меня есть основания для подобной наглости.
— Он сильно возбужден?
— Как камень, — мрачно промолвил Кратов. — Абсолютный ноль эмоций.
3
Князек остановился в нескольких шагах от Кратова и оперся о дубину, пристально разглядывая соперника.
— Привет, — сказал ему Кратов. — Я пришел один, С голыми руками. — Он показал пустые ладони. — С миром.
— Надеюсь, вы не намерены с ним драться? — опасливо спросил Лерман.
— Как раз напротив! Иначе он меня сочтет за труса и проходимца, и не станет уважать. Кто же уважает труса? А уважение в контакте жгуче необходимо.
— Оружие-то у вас есть? — изнывал за несколько парсеков отсюда Лерман.
— Откуда у меня оружие?! Я же летел к вам… А вот у него есть здоровенная дубина и, как мне представляется, каменный нож.
— Я бы на вашем месте немедленно вернулся на корабль!
— Ну, на вашем месте я советовал бы то же самое.
— Найдите хотя бы дубину!
— Да, хороший дрын сейчас не помешал бы…
— Константин! — возопил Лерман. — Вы рискуете!
— Не сердитесь, коллега. Но сейчас на меня нападут, а своими переживаниями вы подрываете мой боевой дух… Конец связи.
Теперь Кратов остался один на один со своим противником, излучавшим спокойствие, мощь и полную уверенность в собственном превосходстве. В переносном, разумеется, смысле: на самом деле этот тип не излучал ничего даже отдаленно схожего с эмоциями. Но тут не выдержал Рыба-Кит: «Внимание! Животное хочет напасть, убью животное!..» — «Не смей! — мысленно рявкнул Кратов. — Это не животное!» — «А что же это?» — опешил бедняга Кит. Он тоже не улавливал эмоционального фона аборигенов.
— Ну же, я готов, — сказал Кратов князьку и сильно пихнул его в плечо, твердое и холодное… как камень.
В тот же миг дубина обрушилась на то место, где он только что стоял. Кратов охнул от стремительности этой атаки, взвинтил все свои реакции до предела и с натугой поспел скользнуть под удар — за спину соперника, вне зоны его видимости, рассчитывая поставить его в тупик. Это было ошибкой: следующий удар, направленный в акробатическом изгибе назад, едва не поразил его. Кратов просто не мог знать, что на затылке у князька окажется третий глаз — такой же равнодушный и выпуклый, как и два передних.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});