Читать интересную книгу Матерый - Сергей Донской

- Тогда поехали.

Обе фигуры сошлись у темной глыбы иномарки, открыли дверцы, подняли крышку багажника. Потом они вернулись в сторожку, оставив дверь нараспашку. Вскоре к запахам зелени и остывающей земли примешался тошнотворный запашок, уловленный сузившимися ноздрями Громова. На него ощутимо повеяло смертью.

На этот раз охранники выбирались из своего логова не одни - они тащили за руки и за ноги чье-то мертвое тело, волочащееся задом по земле. По черной майке и дынеобразной голове трупа Громов опознал в нем одного из братьев-собакоедов, с которыми столкнулся накануне. Отчего же тот окочурился? Громов не нанес противникам ни одной смертельной раны.

Пыхтя и ругаясь, охранники с трудом запихнули непослушное тело в багажник, кое-как подогнули одеревеневшие конечности и принялись хлопать крышкой багажника. Трижды она упрямо отскакивала, лишь с четвертой попытки встав на место.

- Чучмек толстожопый! - прозвучало в темноте. - Возись теперь с ним!..

- Ладно, потопали за вторым.

- Тот тоже вонючий, гад.

- Ниче, ща проветримся.

Нырнув в сторожку, охранники вскоре появились с новым телом. Этот нерусский браток оказался живым и, подхваченный под руки, старательно скакал на одной ноге, приволакивая вторую. Несмотря на то что он двигался к машине вроде как добровольно, ему явно не хотелось никуда ехать.

- Пацаны, - ныл он, - не надо, а?

- Как же не надо, когда карета подана?

- Все равно не надо, пацаны, - не унимался бритоголовый.

- Да чего ты бздишь, в натуре! - прикрикнули на него. - Поедем прокатимся, и всех делов.

Вместо того чтобы подчиниться, раненый неожиданно вырвался, повалился на землю и с неописуемым проворством пополз на четвереньках прочь от машины. Заметив, что его догоняют, он вцепился в ствол деревца и принялся бешено сопротивляться попыткам разжать его мертвую хватку. Со стороны это походило на беззлобную возню великовозрастных балбесов. Преследователи не били беглеца, а лишь старались оторвать от деревца. Он же не кричал, а только покряхтывал натужно, боясь, наверное, окончательно обозлить братву.

Выбившиеся из сил охранники распрямились над раненым. Один из них тронул его подошвой и предложил:

- Кончай, Бек. Давай добазаримся по-хорошему.

- Это как?

- Или ты встаешь сам, или тут и останешься. Замочим тебя, как лебедь белую, и дело с концом.

- А куда вы меня везти собрались? - спросил Бек. - Знаю я ваши катания.

- Тю! - неискренне возмутился охранник. - Ну ты и долболоб! На кой ты нам сдался? Братика похоронишь - и свободен.

- Ага! Я помню, что Эрик сказал. По-другому, мол, помрешь.

- Это значит: чисто своей смертью сдохнешь.

Въезжаешь?

- Эрик же тебя не кокнул? - подхватил второй охранник. - Вот и живи, пока живется.

Как это часто случается, явно приговоренный к смерти Бек предпочел принять рассказанную ему сказочку за чистую монету. Покорно разжал пальцы, позволил усадить себя на заднее сиденье машины.

Громов привстал.

Выходило, неведомый ему Эрик оценил свой раздолбанный "мессер" в три человеческих жизни. Две паскудные, сволочные и одна настоящая. Значит, и Громову нельзя было продешевить. Ксюха была ему неизмеримо дороже всех бандитов, вместе взятых.

Вместе с их раскрутейшими тачками.

- Ну, - пробормотал Громов, - сейчас поглядим, братки, умеете ли вы умирать так же красиво, как жить...

***

Устроив Садыка в багажник, а Бека на заднее сиденье "Мазды", Шкрек с Рваным облегченно перевели дух. Осталось лишь преодолеть несколько километров по местным колдобинам, выбрать укромное местечко на берегу ставка и заняться нелегким бандитским ремеслом, которое, как и всякая профессия, имело свои минусы.

Перед тем как погнать свою тачку на реставрацию, Эрик распорядился, чтобы к его завтрашнему возвращению никакими Садыкбековыми на посту даже не пахло. Легко сказать! К ночи в сторожке, которую пришлось держать взаперти, стало ощутимо пованивать, причем от загноившегося Бека несло ничуть не меньше, чем от его дохлого братца. И вскоре Шкреку с Рваным захотелось избавиться от обоих совершенно искренне, без всякого принуждения.

В принципе можно было прикончить Бека пораньше и попроще, чтобы не возиться с ним и не слушать его бессвязного бреда. Эта дикарская тарабарщина обрывалась лишь после хорошего удара по башке, а ведь так хотелось припечатать ему между глаз в полную силу! Но Бека было ведено утопить живым, спина к спине с мертвым Садыком, а нарушать бригадирские приказы после учиненной им расправы не хотелось. Шкрек и Рваный стоически дождались ночи и теперь были решительно настроены покончить со своим вонючим делом раз и навсегда.

- Иди открывай ворота, - распорядился Рваный, устроившийся за рулем "Мазды".

Так у них было заведено: кто первым занимал водительское место, тот и командовал. Но сегодня Шкрек подчинился без всякого энтузиазма. Он шагал к воротам, а позади сияли фары и гудел мотор, работавший на холостых оборотах. Почему-то Шкреку показалось, что это не родная тачка урчит, а голодный зверь, пристально глядящий ему в спину. Зверь, приготовившийся к прыжку.

Нервно подергав цепь, Шкрек выругался и забросил руку за ворота, нашаривая там замок. Да так и замер - на цыпочках, неудобно навалившись на железную створку.

- Твою мать! - заорал он.

- Что такое? - всполошился Рваный.

- Сюда! Скорей, бля!

Вскрикнув от боли, Шкрек завозился возле ворот, гулко ударяясь о створку. Встревоженный Рваный выскочил из машины и.., наткнулся солнечным сплетением на ствол карабина, который сжимал в руках возникший прямо из-под капота незнакомец. Оп!

Отразив золотистые отблески фар, карабин описал в воздухе замысловатую дугу и звучно впечатался прикладом в лоб Рваного, лишив его возможности так живо интересоваться происходящим. Ему показалось, что его голова превратилась в один из тех бильярдных шаров, которые он так любил погонять кием. Последующий шум, который Рваный создал, падая на корпус "Мазды", он уже не слышал.

А после того, как он окончательно угомонился, тишину ночи нарушали лишь рокот автомобильного двигателя да панические возгласы Шкрека:

- От...отпусти, с-сука!.. Я ж тебя сейчас...

- Сейчас ты заткнешься, - произнес за его спиной мужской голос. Потом будешь стоять смирно и ждать. Вот и все твои ближайшие перспективы.

Шкрек оглянулся через плечо, увидел устремленные на него глаза и не нашел слов для возражений.

Бек все это время таился на заднем сиденье "Мазды", жалея, что не может стать совсем маленьким и незаметным. Проклятый демон в джинсах, убитый Эриком, чудесным образом воскрес и снова вышел из мрака, чтобы продолжить забаву, начатую вчера.

Мужчина заглянул в салон "Мазды", вытащил ключ зажигания, а потом взглянул на Бека своими страшными немигающими глазами:

- Вот и снова свиделись. Ты не рад, м-м? Передвинься на середину, руки положи на колени и представь, что ты самый тихий и примерный ученик класса..

Ты ведь узнал свой карабин? Помнишь, что он заряден?

Дождавшись утвердительного кивка, незнакомец стремительно направился к прикованному к створке ворот Шкреку.

- Стоять! - заорал тот.

Бек сразу опознал в его вытянутой левой руке свой "Макаров". Видать, здорово Шкрека ошеломило неожиданное нападение, раз он только теперь вспомнил про оружие. Неудобно вывернувшись, он пытался прицелиться в приближающегося противника, но вторая рука, заведенная за ворота, мешала ему изготовиться для стрельбы. Оценив ситуацию, Бек решил, что выхваченный ствол Шкреку не поможет, а только навредит. Так и вышло.

Не сбавляя и не убыстряя шага, незнакомец в джинсах с силой метнул вперед карабин.

- Держи! - крикнул он.

Ловить летящий прямо ему в голову предмет Шкреку было нечем - обе руки заняты. Он просто инстинктивно отвернул лицо, зажмурился и жалобно вскрикнул, когда приклад врезался ему точнехонько в подставленное ухо. А незнакомец приблизился и перехватил вооруженную руку противника, при этом его собственная рука метнулась вперед. Шкрек почувствовал, как стальные пальцы защепили его бровь, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которая последовала мгновением позже. Рывок. Из раны под оторванным лоскутом кожи хлынула кровь. Все, больше он не хотел ни сражаться, ни просто сопротивляться. Он только стремился завалиться на землю, и Бек не понимал, что мешает ему это сделать.

Все выяснилось после того, как мужчина скомандовал:

- Отпускай, Саня. Порядок.

Тело Шкрека обрушилось на землю и выбрало там максимально удобное для себя положение. Подобрав свое и чужое оружие, мужчина склонился над Шкреком, отыскал в его кармане ключ и передал через ворота. Вскоре они распахнулись, пропуская на площадку невзрачную мальчишескую фигуру, пренебрежительно перешагнувшую через распростертого врага.

Обыскав поочередно Шкрека и Рваного, эти двое привели их в чувство затрещинами, усадили на передние сиденья "Мазды" и заставили пристегнуться ремнями безопасности.