Однако какой бы из номеров я ни выбирала, ответом мне был хладнокровный женский голос:
Набранный вами номер не существует. Пожалуйста, проверьте правильность набора номера и перезвоните…
Нет, я уже не раз звонила по этим номерам прежде. Даже помню их наизусть!
Снова и снова набирала их, слыша по ту сторону одни и те же слова. Через несколько минут они эхом отдавались в ушах.
Ребята, все вы… Что же с вами случилось на самом деле? Не могли же вы… исчезнуть? Просто раствориться во времени и пространстве, оставив меня наедине с самой собой? Одну. Совершенно одну. Потерянную, разбитую, сломленную. Вы никогда не поступили бы так. Ни-ког-да. Мои цветы. Моя сирень. Вы забрали ее, вырвав из моей души, и убрались восвояси.
Где же мне искать вас? Куда идти? У кого спрашивать?
За что?..
Помогите. Помогите мне, пожалуйста… Умоляю!
Подайте мне хоть маленький, самый ничтожный на свете знак о том, где вас найти, в каком вы состоянии. Я всё пойму. Обязательно пойму. Обещаю!
– Тяв!
Вздохнула, прикрыла лицо руками.
Не было сил даже на то, чтобы разреветься. Я сидела на полу, думая обо всем и ни о чем одновременно. Воспоминания прошедшего года, самого лучшего года в моей жизни, прокручивались в голове с поразительной скоростью. Сознание не успевало ухватиться ни за какое конкретное.
Отчетливо я знала одно. Мне никто не нужен, кроме моих мужчин. Не открою свою душу для постороннего, потому что всецело она принадлежит Сократу, Марафону, Эфиру, Эросу и Зену.
Усмехнулась.
Так вот, что имела ввиду Афродита под словами, что я навсегда останусь одинокой, если не выберу никого из них. Это не проклятье, не порча. Не венец безбрачия какой-нибудь. Это мое осознанное решение.
Моя клятва верности.
Глава 20. Начало февраля (год спустя)
– Да, собираюсь уже. Выйду минут через десять, – без всяких эмоций ответила на звонок подруги и сбросила вызов.
С одеждой особо не запаривалась. Натянула самые теплые штаны, чтобы не околеть. Белый мешковатый свитер скрывал мои острые ключицы и выпирающие ребра. Макияж нанесла легкий. Немного подчеркнула глаза и замазала мешки под глазами. Этого хватит. Красоваться мне не перед кем, ведь мои дорогие подарки исчезли с лица земли бесследно.
Я забросила их поиски, как только за зимой пришла весна. Снега медленно таяли, как и мои надежды отыскать Сократа, Марафона, Эфира, Эроса и Зена. Никто не помнил об их существовании, кроме меня. Никто не любил их, кроме меня. И никто не плакал по ним в подушку, опять-таки кроме меня.
Свидетельства их существования оставила в дальнем ящике письменного стола. Календарь, испещренный алыми крестиками. Подвеску Сократа с вороньей головой. Бутылку с шампунем Эроса, найденную в ванной комнате. Даже стаканы, из которых пили ребята в роковую ночь, были подписаны и сложены в ящик. Мой маленький импровизированный алтарь, в который я старалась заглядывать всё реже.
В конце концов, жизнь продолжалась. Пусть и не такая красочная, как с участием в ней ребят. Черно-белая, скучная, рутинная.
Уже давно я забросила университет. Забрала документы, распрощалась с мыслями о собственном издательстве и направилась на специализированные курсы МЧС. Теперь я диспетчер службы спасения, и ни один пожар в городе мимо меня не проходит. По крайней мере, в мою смену. Тем самым надеялась почтить память мальчишек, много лет назад распрощавшихся с жизнью на полыхавшем складе посреди леса.
Благородная работа приносила мне хоть какое-то удовлетворение, и стала новым смыслом. Целью для того, чтобы существовать дальше. Ребята бы оценили. Как жаль, что они уже не смогут этого сделать. Лишь в моем воображении подарки Афродиты хлопали меня по плечу, обнимали и хвалили после очередной тяжелой смены. Потому всегда выкладывалась на полную, и любое чрезвычайное происшествие переживала, как свое собственное.
Куча грязных шмоток валялась на полу возле шкафа. На днях обещала себе разгрести ее и закинуть в стирку, но точно не сегодня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сегодня День святого Валентина, и я должна была провести его с Кариной. Несмотря на разительные перемены в моем жизненном укладе, она и по сей день оставалась моей лучшей подругой, оказывавшей поддержку на каждом шагу. Помогая справляться с горем утраты.
На этот раз мне казалась, что она немного перегнула палку, устраивая двойное свидание в караоке с участием своего нового молодого человека и его друга. Пересекаться с первым приходилось, со вторым – нет. Тем не менее, Карина заверила меня, что друг ее единственного и неповторимого Валеры не оставит меня равнодушной. Просто бомба, а не мужчина.
Спрашивается, почему она сама не стала претендовать на его друга? Но такой вопрос я не задала. Некрасиво будет.
Бросив взгляд на темно-синюю форму с погонами, висящую на дверце шкафа, вышла из комнаты.
Всё в этой квартире навевало мне воспоминания о моих мужчинах. Просыпаясь утром нового дня, я слепо верила в то, что ребята окажутся здесь. Что стоит мне выглянуть из спальни, я встречу всех пятерых в тех же местах и за теми же занятиями, что и два года назад. Сократ изучает мою домашнюю библиотеку любовных романов, сидя в кресле у книжного шкафа. Марафон тарабанит пальцами по клавиатуре ноутбука, развалившись на одном из диванов. Эфир рисует пальцем завитушки на запотевшем окне. Эрос выходит из ванной и радушно приветствует меня в одном полотенце на бедрах. Зен копается в холодильнике, поглощая стратегические запасы продовольствия.
Слишком прекрасно для того, чтобы быть правдой.
В спешке прожевав банан, оделась и выдвинулась в сторону караоке-клуба. На сей раз опаздывала я. Больше, чем на час, ибо пунктуальность уже давно не входила в список моих положительных качеств.
Прогулка по улице, поездка в автобусе… Человек, окончательно утративший надежду, не стал бы вглядываться в лицо каждого прохожего или пассажира, рассчитывая увидеть до боли знакомое и долгожданное. Я делала это скорее по воле привычки.
Иногда удавалось схватить иллюзию за хвост. Подсесть к незнакомому мужчине, который лишь издали напоминал один из потерянных подарков. Дернуть за рукав куртки, заговорить с ним, и снова разочароваться. Незнакомец. Просто незнакомец, ни имеющий ничего общего с теми, по кому тоскую. Но я привыкла к разочарованиям, поэтому они перестали сильно бить по ментальному здоровью.
У входа в караоке Карину не обнаружила. Значит, внутри уже. Действительно, с чего бы ей битый час на морозе торчать?
Ну что ж. Набрала ее, уточнила номер комнатки, которую подруга арендовала на сегодня, и вошла в романтический полумрак заведения.
Не до веселья мне сейчас, не до заезженных песен из дурацкого каталога двадцатилетней давности. Но это дело десятое. Раз уж пообещала посвятить Карине День святого Валентина, то посвящу. Лишь бы этот день поскорее подошел к концу.
В комнатке номер пять я и нашла подругу. В одиночестве она лениво листала каталог с микрофоном в руках. На столике перед усыпанным декоративными подушками диванчиком лежал второй микрофон, а также стояли две кружки с остывающим какао. Единственными источниками света здесь была пара необычных торшеров в дырочку, свет от которых зайчиками прыгал по стенам и потолку. И еще плазменный телевизор напротив диванчика. Слова на экране гласили:
Выберите песню
0000
– Что-то ты припозднилась, – оторвалась Карина от изучения песенного каталога и похлопала рядом с собой, приглашая сесть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Ты говорила о двойном свидании, – напомнила я, присаживаясь. Мне тут же всучили микрофон в руки.
– Да-да. Знаю. Оно будет, но к вечеру ближе. Валера пока на работе. Как только освободится, прихватит своего дружка и сразу сюда, к нам. – Потом она хитро улыбнулась. – Уже не терпится, ага? Его зовут Валентин, если что. Ва-лен-тин, – по слогам повторила она, словно это должно было меня как-то увлечь или утешить. – Валентин в День святого Валентина. Ах, разве не судьба? Тебе та-а-ак повезло, что я у тебя есть!