И хотя Лисса не рассматривала обучение в колледже в мрачных тонах — после Адама, это письмо — написанное на розовой бумаге серебряными чернилами и от которого во все стороны посыпались блестки, стоило его вынуть из конверта — ее отношение явно изменилось.
— Пуховое одеяло, — говорю я, останавливаясь, чтобы осмотреть стопку толстых фиолетовых полотенец: — Обычно покрывает стеганное. А стеганное одеяло — это просто одеяло.
Она смотрит на меня, вздыхает и откидывает волосы с лица. Последнее время она постоянно выглядит больной, побежденной, словно в восемнадцать лет жизнь уже потеряла любую надежду на улучшение.
— Предполагается, что у меня будет стеганое одеяло фиолетово-розового оттенка, — говорит она, читая письмо Делии. — И подходящие к нему простыни. И рябь для кровати, что бы это ни значило, черт возьми.
— Это вокруг основания кровати, — объясняю я. — Чтобы прикрыть ножки и продлить цвет прямо до пола.
Она смотрит на меня с поднятыми бровями.
— Продлить цвет? — спрашивает она.
— Моя мать купила новый спальный набор несколько лет назад, — говорю я, забирая список из ее рук: — Я прошла полный курс обучения по дорогостоящим простыням из египетского хлопка.
Лисса останавливает тележку напротив стенда с пластиковыми корзинами, берет одну цвета лайма с голубой отделкой.
— Я должна ее купить, — говорит она, поворачивая ее в руках, — Просто потому, что это совсем не подходит в ее идеальную схему. По правде, я должна привезти вещи с ужасными цветовыми сочетаниями, чтобы выразить полный протест ее предположению, что я просто смирюсь со всем, что она скажет.
Я оглянулась вокруг: ужасные цветовые сочетания вполне реальны для Линенс, где есть не только лаймовые корзины, но еще и держатели салфеток с леопардовой расцветкой, обрамленные картинки котят, играющих со щенками, и коврики для ванны в виде ноги.
— Лисса, — мягко говорю я: — Может нам не стоит делать это сегодня.
— Мы должны, — ворчит она, хватая стопку простыней — неправильного размера, да еще и ярко-красных — с ближайшей полки и засовывая их в тележку. — Я увижу Далию на ориентировании на следующей неделе, и я уверена, что ей захочется все модернизировать.
Я беру ярко-красные простыни и кладу их обратно на полку, пока она изучает держатели для зубных щеток, совсем без энтузиазма.
— Лисса, ты действительно хочешь начать жизнь в колледже таким образом? С таким дерьмовым отношением?
Она закатывает глаза.
— О, да, тебе легко говорить. Мисс Еду-Через-Всю-Страну-Свободно-И-Без-Проблем. Ты будешь в солнечной Калифорнии, кататься на серфе и есть суши, пока я буду торчать здесь на том же месте, где я всегда и была, и наблюдать, как Адам встречается со всеми новенькими в классе.
— Виндсерфинг и суши? — говорю я. — Одновременно?
— Ты знаешь, что я имела в виду! — отрезает она, и женщина, сравнивающая цены на мочалки, кидает на нас взгляд.
Лисса понижает голос и добавляет:
— Возможно, я вообще больше не пойду в школу. Может, я изменюсь, вступлю в Корпус Мира и уеду в Африку, обреюсь наголо и буду рыть общественные туалеты.
— Обреешься наголо? — говорю я, потому что, на самом деле, это самая смехотворная часть. — Ты? Ты хоть раз задумывалась о том, какие уродливые бритые головы у большинства людей? У них всевозможные бугорки, Лисса. И ты не узнаешь об этом до тех пор, пока не станет слишком поздно, и ты уже будешь лысой.
— Ты даже не слушаешь меня! — отвечает она. — Все всегда было легко для тебя, Реми. Такая великолепная, и уверенная, и умная. Ни один парень не бросил тебя и не оставил твое сердце разбитым.
— Это не правда, — я повышаю голос. — И ты это знаешь.
Она делает паузу, когда до нее доходит. Ладно, может быть я известна ведущей в отношениях, но этому есть причина. Она не знает, что случилось той ночью у Альберта, на расстоянии крика от окна ее собственной спальни. Но с тех пор я растоптала свою добрую часть. Даже Джонатан уловил мою невосприимчивость.
— Я распланировала все свое будущее вокруг Адама, — тихо произносит она. — И теперь у меня нет ничего.
— Нет, — говорю я. — Теперь у тебя просто нет Адама. Это большая разница, Лисса. Просто ты ее пока не видишь.
Она хмыкает на это, достает коробку Клинекс с принтом коровы и кладет в тележку.
— Я вижу, что другие делают то, что они хотят всю оставшуюся жизнь. Они уже в воротах, роют ногами землю и готовы бежать, а у меня всегда нога хромает и мне очень легко повернуть назад, к моим страданиям.
— Милая, — я стараюсь быть терпеливой. — Мы только месяц назад закончили школу. Это еще не реальный мир. Это просто переходное время.
— Ну, я ненавижу быть здесь, — отрезает она, показывает вокруг себя, охватывая не только Линенс, но и весь мир. — Переходное это время или нет. Предложите мне снова школу. Я бы вернулась в нее, если могла.
— Слишком рано для ностальгии, — говорю я. — Действительно.
Мы идем по главному проходу, к отделу жалюзи не разговаривая. Пока она ворчит, выбирая шторы, я отправляюсь в отдел распродаж, где выставлено оборудование для пикника по специальной цене, только на один день.
Здесь пластиковые тарелки всех цветов, столовые приборы с прозрачными ручками, вилки с металлическими зубчиками. Я беру набор стаканов с розовыми фламинго: определенно ужасное цветовое решение.
Но я думаю о желтом доме, где весь набор посуды состоит из одной керамической тарелки, нескольких разных вилок и ножей, бесплатных кружек с заправки, и бумажных товаров, которые Теду удалось вытащить из корзины с браком на рынке Мэйер. Я впервые слышала, как кто-то просит: «Можешь дать мне Ложку?», вместо просто «ложки», что означало, что она не одна. И здесь, по спец цене, был набор столовых приборов с голубыми пластиковыми ручками — огромное количество приборов — всего за 6 долларов 99 центов. Я взяла их и, не раздумывая, положила в тележку. Десять секунд спустя меня осенило. Что я делаю? Покупаю столовые приборы для парня? Для своего парня? Это было похоже на то, что мне, подобно моему брату, внезапно промыли мозг пришельцы. Какая девушка покупает столовые приборы тому, с кем она встречается меньше месяца? Психопатка со-страстным-желанием-выйти-замуж-и-родить-детей, вот кто, сказала себе я, ужаснувшись этой мысли.
Я швырнула набор обратно на стол с такой скоростью, что он врезался в стопку тарелок с дельфинами, наделав достаточно шума, чтобы отвлечь Лиссу от изучения ламп.
Успокойся, говорю я себе, делаю глубокий вдох, затем сразу же выдыхаю через рот, так как все в Линенс пахнет арома свечками.