я. И я как можно чаще стала вступаться за несчастных. Потому что не желала смотреть на то, как хлестали плетью тех, к кому я так привыкла, живя с ними под одной крышей. За это меня полюбили и зауважали все домочадцы с удвоенной силой.
Окончательно свой авторитет в этом оду я закрепила после того, как сидя за обедом во внутреннем дворике в беседке. Одна девушка из прислуги случайно пролила густое фруктовое вино на стол и брюки катана. Естественно, он сразу же вспылил. Он всегда весьма агрессивно и грубо обращался со всеми, кто его окружал. Бедолаги и так боялись его, а он ещё и усугублял. Создавая не хилый контраст между нежностью и страстью ко мне и жестокостью ко всем остальным. Мне, безусловно, льстило, но в то же время не нравилось.
— П-простите. — пробормотала побледневшая девушка.
Полукровка, оборотень, с ясными синими глазами и чёрными, как смоль волосами. Ее руки и губы задрожали, а из глаз моментально хлынули слёзы. Даже я ощутила исходящие от нее волны страха. Настолько катан запугал своих подданных. А главное, для чего это было, мне понятно так и не стало. Без его строгости все раболепство проявляли.
— Две плети. Сейчас же. — рыкнул он на девушку, даже глаз на неё не подняв.
— Катан Кьяллак! Прошу вас! — начала было несчастная заикаясь.
— Пошла прочь! — скривившись, гаркнул азгар.
— Ну-ка стоять! — выкрикнула я девушке.
Резко встав, швырнула свой бокал прямо посреди стола. Тот разлетался на мелкие осколки, окатив брызгами и меня и рядом сидящего мужчину. Но мне было совершенно плевать. Дальше так продолжаться не может. Моё и без того нервное состояние уже дает сбой. Еще пара дней и я больше не смогу скрывать свои истинные эмоции от Кьяллака. А мне это ни к чему.
Этому следовало положить конец. Я твёрдо решила в тот момент, что обязана попытаться изменить устои и правила этого оду. Кьяллак в последнее время исполнял все мои прихоти. И порой мне даже хотелось думать, что он влюбился. Не знай я стереть его черствости и жестокости. Я бы, пожалуй, так и думала. Но это не было правдой. В действительности. Ему просто до одурения нравились мои эмоции, и ради них он был готов на все. А значит исполнит мою прихоть. Если нет, то я ему устрою забастовку. Пусть хоть придушит меня, но никого в обиду не дам. Если потребуется, костьми лягу.
— Кьяллак. — я повернулась к нему, уверенно вздернув подбородок, — В этом оду никогда больше не будет никаких плетей. Или я не буду с тобой спать. — меня колотило от злобы и страха одновременно, — Ты не получишь от меня того, что так желаешь Если ещё хоть кого-нибудь в этих стенах накажут. Они и без того боятся тебя до полуобморочного состояния. Зачем ты над ними издеваешься? Думаешь сбегут в оазис? — я гневно смотрела в его глаза, давая понять, что не шучу.
— Нет. Не сбегут. — сухо ответил он, сверля меня обжигающим взглядом, — Я привык держать в узде виновных и непокорных. Таковы обычаи моего народа.
— Виновных? — я начинала окончательно выходить из себя, — Непокорных? Да у неё от страха перед тобой руки трясутся. Она настолько боится сделать что-то не так, что собственным телом не владеет. Твоя энергетика для них уже наказание. Ты все еще удивлен. Почему она вино пролила? Ты в этом виноват! — я перешла на нервный крик.
Девушка, замершая около стола, побледнела ещё больше. Только меня уже было не остановить. Кажется, ее звали Джона. И именно ей всегда доставалось больше всех остальных. Хрупкая, молодая девушка очень плохо владела своими эмоциями. Поэтому часто попадала в подобные ситуации.
— Для того, чтобы удовлетворять мои потребности. Язык тебе не нужен. — ответил азгар, словно пощёчину отвесил.
Но у меня ни один мускул не дрогнул. Выпрямилась глядя сверху вниз на мужчину. Была уверенна, что он так не поступит. Конечно, я могла и ошибаться, в тот момент слабо соображала. Тем не менее, отступать не в правилах воровок. В нужный момент, я вспомнила, кем являлась.
— Не нужен, значит. — я громко захохотала, а затем резко наклонилась вперёд, хватая катана за подбородок, — Ты хочешь моей любви! Цена за неё возросла. Я хочу прежний Шанкар. И никаких наказаний за мелочи, вроде этой. Иначе. Единственной эмоцией, которую ты получишь, вместе с отсутствием моего языка. Это ненависть. И не думай, что я шучу, азгар. — договорив, я отдёрнула от него руку, будто мне было неприятно его касаться.
При этом, я смерила его высокомерным взглядом. Выпуская наружу всю ту ненависть, разочарование и презрение к нему. Что так старательно прятала, подавляла все это время внутри себя. Пусть почувствует разницу. Я, конечно, понимала, что хожу по острию ножа, но раз начала эту игру. Стоит доводить до конца. Иначе никогда не одержу победу над этим мужчиной.
— Идём! Чего встала. — дернулась я за руку Джону и потащила за собой в оду, — Не реви. Лицо вытри! — приказала ей.
Мы быстро миновали двор. Ступени. Затем и несколько коридоров. Кьяллак нас не преследовал. Хотя, признаться, я опасалась, что он нагонит и воплотит в реальность свои слова. Прислуге плети, а меня лишит языка. Но позади никого не было, даже тогда, когда мы оказались на кухне. Сильно озадачив своим появлением всех, кто там находился.
Однако это не означало, что я так просто отделалась. Скорее всего, до него еще не дошло произошедшее. Никто и никогда ранее не смел перечить ему в лицо. Тем более в присутствии прислуги. Даже его воины молча сносили выволочки. Единственный, кто не боялся говорить на равных с Кьяллаком, был Слай. Его друг и правая рука.
— Не трясись. Никаких больше плетей! Я тебе обещаю. — сказала я девушке, обхватив ее заплаканное лицо ладонями, — Отпоите ее чем-нибудь успокоительным. — приказала поварихам.
И собралась было уходить, как за спиной грохнула дверь. Да с такой силой, что со стен попадали сковородки и половники. Будто молния ударила в крышу оду. Ничего хорошего это не предвещало. Вот только мой страх куда-то в миг испарился.
Развернувшись, увидела озверевшего донельзя катана. Ну еще бы. Из его глаз только что искры не летели. Все, кто находился рядом, вжались в столы и стены. Все кроме меня. Я вытянулась, словно струна. Готовясь принять нападение. Решительно вздёрнув подбородок. Гордо выдерживая взгляд азгара и готовясь к худшему. Мы молча смотрели друг на друга слишком долго.
— Только посмей. — нарушила я затянувшуюся тишину. Медленно стянув со стола небольшой нож.