В комнате никого не было. Два кресла с высокими спинками, в которых всего несколько минут назад сидели они с филином, были небрежно опрокинуты набок, а изящные высокие книжные шкафы, стоявшие возле обшитых панелями стен, валялись на полу. Их содержимое рассыпалось по комнате грудой рваных корешков и мятых страниц. Посреди гостиной лежало несколько пестрых перьев, и у девочки при виде них упало сердце. Что она наделала? Это все из-за нее. Полиция пришла за ней. А он ее защитил. Прю охватило чувство вины, и она, опустившись на колени, подобрала одно из перьев.
— Ох, филин, — вырвалось у нее, — простите меня, простите…
Внезапно она вздрогнула от суматошного шелеста крыльев, который послышался из камина. Подняв глаза, Прю увидела, как из дымохода появился один из слуг-воробьев. Его светло-серое брюшко было испачкано сажей.
Воробей неуклюже подлетел туда, где стояла Прю, и сел на край одного из перевернутых книжных шкафов. Стряхнув облачко пепла с левого крыла, он с беспомощным видом поглядел на Прю.
— Забрали, — сказал воробей, и голос его был таким же мертвенно-серым, как оперение. — Князь. Они его забрали.
Прю, опустошенная случившимся, могла только сочувственно кивнуть.
— Как ты спасся? — спросила она. — Я была уверена, что тебя поймали.
— А я думал, что поймали тебя — когда открыли корзину, — сказал он и мотнул головой в сторону очага. — И в суматохе залетел в трубу. — Он опустил клюв и уставился в землю. — Но что толку? Наш князь за решеткой!
Он перевел на Прю умоляющий взгляд печальных глаз, блестящих от слез.
— Это было трусливо с моей стороны? Я ведь должен был отдать свою жизнь или, по крайней мере, свободу, защищая моего князя?
— Нет, нет и нет, — успокоила его Прю. Протянув руку, она стерла пятно сажи с головы воробья. — Он бы не хотел этого. Ты сделал правильный выбор.
Девочка села на край книжного шкафа и подперла подбородок ладонями. Издалека доносился неприятный звук сирены.
Воробей вздрогнул.
— Не думал, что доживу до такого, — тихо сказал он. — Все наши труды, дипломатия, осторожность, все ради того, чтобы заключить этот хрупкий союз. И все пропало.
Сирена зазвучала громче, к ней добавилась вторая. Прю встала и подошла к окну, на стекле которого играли красные отблески. Пригнувшись и осторожно отогнув занавеску, Прю увидела, как в нескольких домах дальше по улице банда офицеров КЛИНКА, топая сапожищами, выводит из здания стайку птиц и сажает в зарешеченный фургон.
— Что происходит? — сказала Прю. Воробей, не взлетая, догадался по ее ужасу.
— Полагаю, они нас всех вылавливают. Всех птиц, и южнолесских, и подданных княжества. — Он повторил с мрачной торжественностью: — Не думал, что доживу до такого.
Сирен прибавилось; по булыжникам улицы Рю Термонд подкатило еще несколько лязгающих арестантских машин. Дальше по улице Прю увидела, как в ожидающий грузовик ведут небольшую группку цапель, чьи белоснежные перья окрасились алым от огней сирены. Когда птицы приблизились к решетчатым дверцам, одна цапля отсоединилась от группы, оттолкнулась длинными пружинистыми ногами о мостовую, развернула огромные крылья и поднялась в небо. Один из офицеров тут же вытянул из-за плеча винтовку, прицелился и выстрелил. Прю закрыла себе ладонью рот, чтобы не закричать. Цапля тяжело ударилась о булыжники, подняв жидкое облачко белых перьев. Офицеры перебросились ругательствами, и грузовик уехал, грохоча по улице. Неподвижное тело цапли осталось лежать там, где упало. Через пару минут какой-то офицер, вышедший из другого дома, небрежно пнул тело цапли с середины улицы в канаву.
Прю скрипнула зубами и стукнула кулаком по подоконнику.
— Убийцы! — прошипела она и обернулась к воробью, ожидая увидеть, что он возмущен выстрелом, но вместо этого обнаружила, что он не сдвинулся с места и еще сильнее втянул голову в грудку.
— Надо что-то делать! — закричала Прю, прошагав туда, где сидел воробей. — Это беззаконие! Как можно терпеть такое?
— Страх, — тихо ответил воробей. — Нынче всем управляет страх. Сильные из страха потерять власть закрывают на все глаза. Все вокруг враги. Кто-то должен стать козлом отпущения.
Прю сердито застонала и начала нарезать круги по комнате.
— Ну, одно я знаю точно: я не собираюсь просто сидеть тут и ждать, пока у них кончатся идеи и они вернутся сюда за нами. Вот это настоящая глупость.
— Не знаю, что и сказать тебе, — пробормотал он.
Прю перестала расхаживать.
— На север. Ехать на север. — Она метнула взгляд на воробья. — Так сказал филин. Как раз перед тем, как пришла полиция. Он сказал, если все остальное не удастся, можно отправиться на север и встретиться с тамошними… волшебниками.
— Мистиками, — поправил воробей, поднимая взгляд.
— Ага, — сказала Прю, задумчиво поводя указательным пальцем. — Там будет безопасно. И они могут знать, где мой брат.
— Да, там может быть безопасно, народ Северного леса ценит свое уединение.
Прю пожала плечами.
— Все-таки попытаться стоит, а?
Воробей уже заметно воспрянул духом.
— Может быть. Возможно. Но как же ты туда доберешься?
Нахмурившись, Прю рассеянно почесала щеку.
— В том-то и дело. Понятия не имею.
— Можешь полететь, — сказал воробей.
— Ага, без проблем, — усмехнулась Прю.
— Я имею в виду, — сказал воробей, поднимаясь на коготки и встряхивая крыльями, — тебя могут отнести.
— Отнести? — Прю начинала видеть решение.
— Ты, должно быть, ничего не весишь, — сказал воробей, окинув ее внимательным взглядом. — По крайней мере, для беркута. Нам бы только добраться до княжества — там полно птиц, которые могут тебя отнести.
При всей гнетущей мрачности их положения Прю слегка разволновалась от такой возможности.
— Ладно, — сказала она. — Звучит убедительно. А как мне добраться туда?
— Надо как-то протащить тебя к границе, — сказал воробей. К нему явно возвращалась энергичность. — Пешком слишком далеко, а улицы кишат тайной полицией… нет, надо найти какой-нибудь транспорт, где тебя можно спрятать — это единственный способ.
Прю щелкнула пальцами, перебивая размышления птицы.
— Я уже знаю, — сказала она.
* * *
На другом краю леса, глубоко под землей, как раз стихло и перестало биться о стены пещеры эхо от другого щелчка пальцами. Кертис пустым взглядом уставился на Александру. Мак тихо агукал в колыбельке посреди комнаты. Далекий рев духового оркестра оживлял этот напряженный момент комичным музыкальным сопровождением.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});