Через несколько секунд висящая корова провалилась внутрь «Доджиса», ее бесшумный удар раскрошил крышу кафе. Должно быть, к тому времени я уловил суть этих эксцентричных голографических представлений, потому что тут же смекнул: это все сплошная виртуальщина. Я даже подумал, что сам «Доджис» (или хотя бы его крыша) был голограммой. Во всяком случае, дыра в крыше была виртуальной — в этом я уже не сомневался.
Внутри дыры, видимой только с трехэтажной высоты, на которой я как раз и обретался, я увидел посетителей «Доджиса», перепуганных падением коровы.
И Рэйчел тоже была там, внутри «Доджиса».
И это показалось мне совсем странным. Она же была частью моего мира, а вовсе не сумасшедшего рекламного пространства. Или нет?
Или она принадлежала к обоим мирам. Но разве она не голограмма?
На мгновение — всего лишь на мгновение, — перед тем как виртуальная дыра в крыше «Доджис» исчезла, я мог бы поклясться, что видел самого себя там, внизу, рядом с Рэйчел: я держал ее за руку и глазел на корову. И память послушно представляла эту картину моему мысленному взору, накладывая на реальность нетронутой крыши.
Я запутался в этой виртуально-реальной паутине! Как я оказался в голограмме? Как это могло быть? Я здесь, на лесах рекламного щита. Почему искусственный интеллект коровы заложил меня в голограмму? Разве он не мог определить, что я сижу на лесах? А если он не распознал меня, как он мог засунуть мое изображение в голограмму?
Этого я объяснить не мог.
Мое хобби — коллекционирование комиксов — помогало мне жить воображаемой жизнью, и я как-то слишком охотно выпал из реального мира. Но в том же виртуальном мире рекламы я держал за руку мою милую Рэйчел!
А какое они имеют право запихивать меня в голограмму? Я не давал им на это разрешения. И кто конкретно за мной наблюдает? Это же бессмысленно. Голограмму сломанной крыши можно увидеть только с высоты нескольких этажей, например, с рекламных щитов, а вовсе не с улицы. Словно все это представление разыгрывалось специально для меня. Я имею в виду, кому еще придет охота торчать на этих чертовых щитах?
Маляру.
Это представление дается Маляру каждый день? Или меня изобразили только потому, что я тут торчу? Или просто коровий компьютерный мозг выделил зрителей — меня, Маляра, может, Риэлтора или Скейтера — и поместил в голограмму? Почему? Зачем? Это шутка программиста? Или это Корова адаптировалась сверх всяких разумных, возможностей программы?
Сейчас я здесь, наверху, и я же держал Рэйчел за руку в голограмме, а если бы меня поблизости не было? Тогда бы Рэйчел держал за руку Маляр?
Гнев охватил меня. Слепая ревность — как же, случилось коварное виртуальное похищение моей Рэйчел! И плевать, что она не настоящая. Не могу просто стоять и смотреть, как у меня уводят девушку.
В этот момент Маляр взобрался на леса и дружески кивнул мне, не замечая красного от бурлящего гнева лица.
Я бросился на «обидчика».
Зачем я сделал это? Чего хотел добиться? Он же голограмма. И я знал, что пролечу насквозь.
Но я все равно это сделал, и Маляр… свалился. Каким образом мне удалось столкнуть его? Так вышло, что мое реальное тело и его виртуальное на мгновение оказались в одном и том же месте — и он рухнул вниз. Я же в момент «контакта» пришел в себя и удержал равновесие. Забавно, принимая во внимание изначальную цель моего присутствия здесь.
Но случилось так, что я остался, а Маляр свалился.
Как раз в это время проносился мимо Скейтер, и Маляр угодил прямо на него. Маляр перевернулся и бесшумно хлопнулся на землю. Скейтер свернул с обычной трассы и врезался в бор гик парковки.
Люди бросились со всех сторон помочь ему. Одни указывали на меня и с негодованием выкрикивали ругательства. Другие бежали к упавшему Маляру.
Я запаниковал и стал быстро спускаться. Собиралась толпа, люди кровожадно поглядывали в мою сторону. Они что, не видят разницы между реальностью и голограммой? Маляр и Скейтер были ненастоящими, неужели люди не понимают?
Я добрался до земли как раз в тот момент, когда кто-то попытался помочь Маляру подняться. Конечно, рука помощи прошла насквозь.
Казалось, Маляр смутился. Некоторые люди в толпе взглянули на меня оценивающе, будто искали подтверждения непонятно чему. Маляр встал и пошел к своему месту работы, толпа расступалась перед ним, как перед прокаженным. Возле меня он приостановился и сделал неприличный жест. Потом взобрался на свой щит, где опять красовался новый «шевроле».
Мы все посмотрели на Скейтера. Его конечности были вывернуты под невозможными для живого человека углами, но он как-то собрался, поднялся, кинул скейтборд на землю и умотал, только маленькое облачко пыли заискрилось на солнце. Толпа расступилась, пропустив его.
Люди стали расходиться, пожимая плечами, негромко ворча и обсуждая происшествие. Никто не обращал на меня внимания, только далеко обходили мою персону, будто голограмму. И я в этом не был виноват! Голограммы казались вполне реальными, чтобы дурачить людей. Может, надо бы иногда интересоваться, что реально, а что лишь игра воображения.
Конечно, мы все знаем, что голограммы ненастоящие, или не знаем? У них есть достаточно продвинутый искусственный интеллект, который позволяет взаимодействовать друг с другом и с нами. Но глубоко в душе мы знаем, что они голограммы.
Но если иллюзия реальна до такой невероятной степени — то, хоть на минутку, наша непоколебимая уверенность совершенно теряется. Проклятье! Ныряльщик вызвал лишь одну аварию, потом все о нем узнали и перестали обращать внимание на то, как он ныряет в дорожное покрытие. Держу пари, никто и не заметил, что его перепрограммировали прыгать в разделительную полосу!
Обычно голограммы делают то, чего мы от них ожидаем, и мы твердо знаем: это голограммы. Но когда их действия выходят за рамки обычного, они перестают быть серым фоном, и тут наша уверенность впервые покидает нас. Когда они повторяют необычное — согласно цикличности программы, — они снова растворяются, превращаясь в серый фон.
Людям удобно такое соседство — мелкие события, которые могут случиться в любой момент, вызывают различные эмоции, добавляющие чуток жизни в монотонность существования. Черт побери! Отличная программа — делать что-нибудь эдакое раз, скажем, в неделю, просто чтобы люди не забыли, какую продукцию им впаривают. Реклама не действенна, если все ее игнорируют.
Но драма, которую разыграли со мной — это уж слишком! Виртуальные личности, казалось, сформировали свою маленькую субкультуру, будто сами считали себя реальными.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});