Подслушиваю, где только могу и как могу. Разговариваю со слугами – но им не до меня: костюмы-благовония-оружие-тушь и кисти-упряжь требуют немедленного приведения в полный блеск. Лью не прочь обсудить такое важное событие – но не смыслит ровно ничего, ей просто радостно. Н-До страшно горд и рассказывает Ра о каких-то каллиграфических тонкостях, Юу рассказывает о столичных красотах – насколько я понял, с чужих слов, а Ма-И берется за один день научить Ра рисовать летящего феникса в облаках из цветов.
И я, хоть тресни, не понимаю, почему вдруг королевский взгляд пал на опальный род, уже лет сто как сосланный в деревню. «Здрасте» среди ночи…
Это – не Земля. Если Ра победит Принца в ритуальном поединке – он сам станет Принцем. Наследным. С ума сойти. Ещё бы их всех не колбасило!
Правда, Его Высочество в настоящий момент пока маловаты; поединок, если ничего не случится, состоится, когда Принцу и Ра исполнится лет по семнадцать-восемнадцать. Но проблемы престолонаследия решают заранее.
Здешний подход к вопросу меня поражает.
Предположим, Ра, по местным меркам, очень хорош собой – об этом я часто слышу и на него все любуются. Астролог отмечает – Официальный Партнёр не разочарует Принца в смысле внешности. Ну да, он у нас форменная глянцевая картинка: тоненькая белокурая лапочка, чьи боевые качества удачно скрывают шёлка, цветные шнуры и толстая коса до пояса, лицо чистое, с тем самым, страшно ценимым здесь, вкрадчиво-нахальным выражением. Глазки синенькие, ха… Ладно, допустим, это сыграло какую-то роль, хотя для короны обычно считается принципиально незначимым.
Ра осматривает приехавший с Астрологом Лейб-Медик и, видимо, удовлетворяется результатом. Логично. Престолонаследие, дети, то, сё… как везде, в сущности.
Но ведь – образование у нашего Официального Без Пяти Минут Принца деревенское! Важные столичные гости словно сговорились этого не замечать! Фехтование, каллиграфия, картиночки, Наставления Учителя Ю, которые тут вместо «Юности честного зерцала»… Хорошие манеры – видимо, тоже на уровне деревенской знати, хотя разница между семьями Л-Та и А-Нор чувствуется, конечно. Но – этого что ж, достаточно, чтобы претендовать на трон? Писать-читать умеет – и ладно… в довольно-таки цивилизованной Кши-На?
Я всё понимаю, но пацан же ничего, кроме деревни, не видел! Какой из него король… Или им нужна потенциальная марионетка на престоле? Это объяснило бы непроведение поединков между принцами разных держав и демонстративно наплевательское отношение к приданому – берут одного из вассалов короны, тело как таковое, а лукавые царедворцы организуют шоу, крутя потом принцем, как им захочется…
Да и так, вроде, тоже не срастается. Король, небось, немало вкладывает в наследника – и что будет, если у потенциального продолжателя твоего дела рука в поединке дрогнет?
И какое во всём этом видится не характерное для Земли демонстративное благородство! У деревенского мальчишки и королевского сына – равные права! На трон! Ядрён батон…
Вся процедура направлена на подтверждение и подчёркивание этого равенства возможностей. Астролог уточняет даты рождения – ни один ни на час не старше. Ладони сравнивают, телосложение – чтобы создать ощущение равенства оружия. В высшей степени возвышенно и чисто – диву дашься.
И очень интересно, если эти церемонии – ширма для чего-то. Ра, естественно, не понимает, родителям, конечно, наплевать – на всё пойдут ради статуса, как иначе-то… Печально, что и я не понимаю. Ах, как было бы вкусно разложить для Земли местную интригу… но пока не хватает данных, не хватает, хоть мне и больше везёт, чем моим предшественникам.
А Ра, улучив минутку, окликает меня.
– Ник, отвези для меня записку в поместье Ча? Никому не говори, пожалуйста…
– Конечно, отвезу. Не беспокойся, Господин.
Этот Ча учит Ра экстремальному фехтованию. Тот самый, к слову, типчик с девчоночьей мордочкой, который застал Н-До с Лью на Празднике Листопада и за три минуты растрепал всем гостям об этом приключении. Скользкий типчик, не слишком-то мне нравится, и его дружба с Ра странно выглядит: Ар-Нель из Семьи Ча старше Ра лет на пять, если не на все шесть – и весь такой гадко-манерный, аристократик-ломака. «Мой милый, мой дорогой» – сюси-пуси, слащаво-жеманным тоном, а в драке на мечах использует очевидно грязные приёмы и, кажется, носит стилет в рукаве… Я бы такому пятак не доверил; братья Ра его тоже не любят, хотя, кажется, восхищаются, как опасным бойцом.
Мне хочется предостеречь Ра, но некогда.
Я беру лошадь и отправляюсь в поместье Ча. Конюху говорю, что выполняю поручение Младшего Господина, но не уточняю. Он и не требует – до меня по-прежнему никому нет дела, конюх тоже по горло во всеобщей суете: решил, что на всякий случай медные бляхи на упряжи должны гореть огнём уже сейчас. Тем лучше.
Лошадка – обрезанная смирняшка. Наверное, правильнее было бы назвать её «мерином». Рысь у неё, впрочем, довольно бойкая.
В Кши-На начинается зима. День стоит серый, то и дело порошит снег. Холодно; я жалею о «драненькой куртейке» из синтеплена, в ней куда теплее, чем в кафтане, подбитом ватой, и плаще, которыми меня пожаловали князья Л-Та за верную службу.
Выясняю у встречных-поперечных, как проехать к поместью Ча. Не столько сложно найти, сколько далеко – трачу на дорогу часа три. Давненько не выезжал за пределы замка Л-Та: чувствую себя вырвавшимся на свободу. У меня отличное расположение духа.
Поместье Ча кажется весьма зажиточным. Я вижу в полях клади здешнего «хлеба» или «кукурузы», укрытые рогожей, да и деревенька, попавшаяся по пути, не маленькая, ухоженная такая. Барский дом стоит на высоком холме поодаль, по-моему, его вполне можно назвать замком. Острая башня, украшающая главный флигель, втыкается в снеговую тучу штыком. Холм окружает обширный сад, состоящий из подстриженных плодовых деревьев и неизменной акации.
Ворота в ажурной чугунной ограде гостеприимно распахнуты; вообще, дом Ча выглядит очень раскрыто – заходите, гости дорогие. Встреченный в парке толстый лакей в меховой безрукавке весело машет мне рукой, не справляясь о цели визита – не часто сюда заезжают недоброжелатели.
Пергаментный «витраж», прикрывающий главную залу, изображает фениксов, резвящихся в позлащённых небесах. В лестницу из сплошных шипов здесь не верят.
Мальчик лет десяти, похожий на котёнка, уводит мою лошадь. Пажи хихикают из-за пергаментных картин – не иначе, как над моей рожей. Привратник нестар и шустр, он обещает немедленно сообщить господам, меня же провожает в приемную, убранную в чистоклассическом стиле: стены, оклеенные шёлковой бумагой, украшают каллиграфические надписи «Весёлое сердце приведет в эдем», «Кто смотрит, тот и видит» и «Небеса помогают отважным».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});