Читать интересную книгу Зеленые глаза викинга - Галина Романова

– Я понял! Дальше. Кого она вызвала?

– Ой, я не знаю, кому точно она звонила, но приехал за ней Баскаков, – наморщив лоб, скороговоркой, как о чем-то незначительном, проговорил Сулейманов.

– Кто?! Баскаков приехал за Дарьей Дмитриевной?! Вы уверены?

– Абсолютно! И камеры наружного...

– Да понял я! – рявкнул взбешенный Топорков. – Дальше!

– А что дальше? – тот пожал плечами с таким облегчением, будто освобождался от непомерного груза. – А дальше он посадил ее в машину. Посмотрел на моих людей, и после этого... После этого они исчезли! И вот я счел своим долгом написать заявление об их исчезновении. Их родственников здесь нет, искать мне их недосуг, а люди все же работали на меня, и я счел своим долгом...

Топорков его уже почти не слушал. Он просто сидел, глядел в одну точку и мечтал о страшном возмездии.

Что он сделает с Полукаровой и ее лжесвидетелем? Что он может с ними сделать? Как наказать за вранье, за то, что обвели его вокруг пальца, за то, что скрыли важные сведения?! А этот еще – ее помощник – явился тут на днях и все хвостом крутил, пытаясь что-то разузнать о братьях Синюковых. Топорков, конечно, ничего не сказал ему. Но занозой засела мысль: а откуда Ивану известно об этих братьях? Потом решил, что личности заметные, могли засветиться. А оно вон как...

Сулейманов давно ушел, оставив заявление об исчезновении собственных охранников. А Алексей Сергеевич все сидел и сидел в кабинете, хотя рабочий день давно закончился и за окнами начали сгущаться удушливые сумерки летнего вечера. Он все никак не мог решить: звонить ему Полукаровой или все же явиться прямо к ней домой? Решил, что лучше застать ее врасплох дома. После звонка она может все обдумать, подготовиться, занять глухую оборону. А там еще и помощник на подхвате.

Решил поехать.

В подъезд помог войти мальчишка с добродушной собакой, обслюнявившей все брюки Топоркову на коленках. Он и этаж Дарьи Дмитриевны подсказал. И удачи пожелал.

Топорков застыл у ее двери, прислушался. Тихо. Позвонил. В ответ тишина. Еще раз позвонил и прислушался.

Ага! Открывают!

– Дарья Дмитриевна, я хотел... – начал Топорков заранее заготовленную речь и тут же запнулся.

На пороге квартиры Полукаровой стоял взъерошенный Баскаков. Край рубашки вылез у него из брюк.

– Как? Как вы тут?.. – забормотал Алексей Сергеевич и невольно попятился, запоздало вспомнив, что оружие оставил в отделе.

– О! На ловца и зверь, как говорится, бежит! – хохотнул Баскаков со злобным прищуром.

И, не давая Топоркову опомниться, тут же втащил его за шиворот в квартиру...

Глава 14

Он очень любил обеспеченную комфортную жизнь. Очень!!! Дорогой коньяк в красивых бутылках. Хороший кофе, пышной ароматной пенкой вырывающийся из турки поутру. Красивый дом с удобной добротной мебелью. Стильная обувь, одежда.

Все это он полюбил еще тогда, когда не имел ничего вообще. Когда еще раздолбанные сандалии натирали мозоли на его пыльных пятках, когда на подмышках дешевые рубашки разъедало до дыр от едкого пота. Он уже тогда знал, как хороша жизнь обеспеченная.

Да, она не беззаботна. Она сурова и, быть может, даже опасна, но хороша же, чертовски хороша!..

Легкий ветер за окном лениво перебирал широкие листья экзотического кустарника, названия которого он не знал и знать не желал, если уж честно. Радует глаз зеленью и пышным цветением каждое лето, и хорошо. Что изменится, узнай он его название? Наверняка что-то субтропическое, подумал он рассеянно. Ишь, как разлопушилось при такой жаре. Березы чахнут, боярышник пожух, тополя давно топорщатся голыми ветками в небо, а этому все нипочем. Цветет!

Постояв у окна, внимательно осмотрев весь двор, куда хватало глазу, он со вздохом вернулся к столу. На столе лежали бумаги, их ему оставил секретарь, попросил просмотреть и подписать, где галочки поставлены.

Просмотреть! Будто охота ему вникать сейчас в цифры, фамилии, объемы продаж и так далее. Сейчас, когда так тревожно и маетно на душе. Когда вдруг стало казаться, что где-то допущен просчет, где-то что-то упущено. И когда ощущение такое, что кто-то будто дышит шумно в затылок.

А без внимательного прочтения подписывать он не привык. Объегорят, как нечего делать. Только пальчик в рот положи, оттяпают всю руку.

Подумав, он выдвинул ящик стола и рывком смахнул туда все оставленные секретарем бумаги. Подождет это все, не до этого. Рассеян он сейчас и задумчив.

Вдруг замигала кнопка внутренней связи.

– Чего еще?

– Здесь к вам целая делегация, – запинающимся голосом проговорил охранник у ворот, он явно смущался. – Требуют пропустить.

– Требуют? С какой это стати? – фыркнул он небрежно, а внутри заныло с удвоенной силой, и пот высыпал между лопаток.

– У них... У них ордер!

– У кого у них, идиот???

Орал все больше по привычке, он всегда раздражался на бестолковых подчиненных. Раздражался и орал. И даже пинка мог дать под зад мужчине и с силой шлепнуть ниже поясницы женщину. Странно, но при таком деспотизме от него пока еще никто не сбежал. То ли боялись, то ли считали, что лучшего места не найти, он не вникал.

– Тут представители прокуратуры и милиции, – охранник уже заикался. – У них ордер!

– Ордер на что?

Ему все еще удавалось оставаться спокойным. Все еще надеялся на чудовищную ошибку или провокацию. Хотя где-то в глубине души разрасталось ощущение начала конца. Да, да, так прямо и подумалось в какое-то короткое трусливое мгновение: ну вот и все...

– Ордер на обыск?

– Нет, ордер у них на ваш арест. Пустить?

Он бросил трубку аппарата внутренней связи. Говорить с тупым охранником больше не имело смысла. Те, кто стоял по ту сторону ворот, не уйдут без него, раз ордером на арест размахивают. Они, если понадобятся, через забор полезут. Не сами, конечно, спецназ вызовут. И это много хуже. Сообщат потом в средствах массовой информации, что гражданин такой-то при задержании оказал сопротивление, что усугубило и так далее.

Надо идти. Самому идти. Может, это немного смягчит его участь, которая...

Которая, кажется, предрешена была заранее, стоило ему начать карабкаться вверх по лестнице успеха. Первые ступени он ведь... он ведь изрядно окропил кровью.

Спустился по лестнице на первый этаж, любовно поглаживая гладкие полированные перила, привезенные специально из Финляндии. Сделал круг по столовой, вспоминая покупку каждого предмета. Потрогал кубок на стеклянной высокой стойке – подарок губернатора из соседней области. Распахнул входные двери, сбежал по ступенькам и пошел к воротам, возле которых теперь в нетерпении толпилось ого-ого сколько – сразу семь человек он насчитал.

– День добрый, господа, чем могу быть полезен?

Он все еще разговаривал с ними сквозь кованые ворота, рисунок на которых он лично разрабатывал с художником. Пускай до нелепости ненадежная, но все еще существовала меж ними преграда. Хоть несколько минут, которые он станет тянуть изо всех сил, оставаться по разные стороны.

– Добрый день, – вперед вышел тот самый парень, которого он недооценил поначалу, приняв за желторотого неумного карьериста. – Сулейманов Вячеслав...

С запинкой, не с первой и даже не со второй попытки зачитал тот его отчество с казенной бумаги, заверенной прокурорской подписью и гербовой печатью.

– Он самый, что это вы, Алексей Сергеевич, будто первый раз меня видите! – он осклабился в ухмылке.

– Прошу вас следовать с нами, – пропустил тот мимо ушей его замечание. – У нас ордер на ваш арест, гражданин Сулейманов.

– А в чем меня обвиняют?

Знать это было необходимо. И не столько ему, сколько его помощникам и адвокатской своре, выкачивающей из него кучи денег. И узнать они смогут уже через полчаса максимум, просмотрев записи с камеры, под которой держал гостей Сулейманов.

– Вы обвиняетесь в подготовке и организации убийства своего брата и его семьи с целью завладения их имуществом, – начал перечислять Топорков. – Не надо никаких притворств, хочу предупредить, доказательной базой мы располагаем.

В ордер не смотрел, знал все наизусть, засранец.

– Вас также обвиняют в организации убийства Полукарова Виктора и в организации ряда других преступлений, преследования Полукаровой Дарьи Дмитриевны, оговоре Баскакова Захара Валентиновича. Ну и... с десяток убийств, думаю, еще на вашей совести. Следствию еще предстоит этим заняться.

Вперед вышел прокурорский работник, имени и фамилии которого Сулейманов не знал.

– Ваш адвокат с вами свяжется, как только вы ему сообщите об аресте. А сейчас прошу...

Он стоял как громом пораженный. Не видел и не слышал ничего. Не слышал, как открываются с легким приятным лязганьем ворота, сотворенные по его эскизам. Как шуршит гравий под чужими ботинками. Как щелкают на его запястьях наручники, почти не почувствовал. И беглое похлопывание чужих рук по своим карманам он тоже почти не ощутил.