моего позволения. Точнее, соседка. Потому что такая узкая спина могла принадлежать только хрупкой девушке. Она вошла в купе спиной вперед, волоча чемодан, а когда втащила его, и дверь закрылась, девушка повернулась, а я почувствовал то, что чувствует заяц, попавший в силки.
— О, — Ирина уставилась на меня так, словно привидение увидела. — Так это ты будешь моим напарником? Когда кто-то из парней не смог поехать, место предложили мне. Вообще, девушкам практику редко предлагают, они и доучиться вполне себе могут. Но в моём случае решили сделать исключение. — Она говорила, а я молча смотрел на неё, думая, что это путешествие будет не просто длинным. Оно будет бесконечным. — А потом уже в поезде случилась небольшая неразбериха с билетами, и я только сейчас смогла попасть в наше купе. — Ира замолчала, а потом с жаром произнесла. — Костя, я не просилась на эту практику. Это Ведьма так решила, вместе с Изразцовым. — Она снова замолчала, а потом выпалила. — Ну скажи уже что-нибудь.
— У тебя пожрать что-нибудь есть? — я сам не поверил, что только что вылетело из моего рта, но словам вторил руладами желудок. — Что? Я хочу есть, я сутки ничего не ел, а может быть и немного больше, так что я очень сильно хочу есть. — И поднялся, чтобы помочь ей закинуть чемодан на полку для багажа.
Глава 16
Поезд остановился на последней станции ночью. Как оказалось, не мы одни с Леймановой выходили в этом захолустье. А как-то по-другому назвать место, куда нас отправили, было невозможно. Тепловоз быстренько перецепили и поезд, забрав десяток пассажиров, шустро поехал в обратном направлении в сторону Астрахани, где у нас была последняя большая остановка. Вообще, было очень интересно наблюдать, как меняется империя при отдалении от столицы. А здесь было ещё и гораздо теплее, и почти совсем не было снега.
С нами вышло из поезда семь человек, из других вагонов. Пятеро молодых парней и пожилая пара. Все они поглядывали на нас далекими от доброжелательности взглядами, похоже, столичных штучек здесь, мягко говоря, недолюбливали.
Я поставил свою сумку и чемодан Иры на скамейку, чтобы не замарать, и огляделся по сторонам. Вокзал состоял из избушки, на дверях которой висел огромный замок, а также микроскопического перрона и четырех скамеек по всей его длине. С неба на нас смотрела молодая луна, и это радовало. Я как-то не припомню разговоров об оборотнях, никто при мне не упоминал, есть ли они в этом мире, возможно, что и нет, но молодой месяц вместо полной луны вселял уверенность.
— Костя, что нам делать дальше? Куда-то идти? Или Матвеевка находится ещё дальше, и нам надо туда как-то добраться? — в голосе Ирины звучала озабоченность, и совершенно не было страха. Да я не помню, чтобы вообще хоть раз видел её по настоящему испуганной. Даже, когда она мне себя предлагала, то не чувствовала страха, хотя, по идее, должна была.
— Вот кто бы знал, — пробормотал я в ответ и снова оглянулся. Приехавшие с нами люди не спешили уходить с перрона, они явно что-то ждали, и вопрос заключался в том, нам ждать вместе с ними, или начинать уже шевелиться. Потому что, несмотря на то, что климат здесь был гораздо мягче, чем в столице, но холод всё равно начал пробираться под одежду. — Если в течение пяти ничего не измениться, то я начну будить Марго. И мне плевать на то, что мы сможем ей испортить ночь, которую она проводит с очередным пупсиком или перспективным мужчиной…
Я не успел договорить, как прямо на перрон выехал старенький автобус. Он дребезжал и пыхтел, а одно крыло, кажется, было примотано скотчем.
— Нелюбино, Матвеевка, Холмогоры! — заорал высунувшийся из окна заспанный водитель, а все пассажиры с нашего поезда дружно ломанулись в автобус.
— Сервис, однако, — глубокомысленно пробормотал я, хватая чемодан и сумку. — Знают, что поезд приходит ночью, и пустили автобус по деревням. Или же это частная инициатива этого доброго человека, но мне всё равно, если честно.
— Мне как-то тоже, — поддакнула Ира. — Главное, что мы уже точно попадём в Матвеевку.
— Я на это надеюсь, — честно говоря, надеяться надо было очень сильно, судя по внешнему состоянию автобуса.
Но внутри он оказался на удивление опрятным. Сиденья были все целыми, и их было гораздо больше, чем пассажиров, так что каждый мог выбрать себе любое по вкусу. Мы с Ирой устроились поближе к середине, позади всех остальных пассажиров, чтобы своим добром не загораживать проход. Усадив Иру к окну, сам сел ближе к проходу, мне не нравилось, какие взгляды кидали в нашу сторону парни. Автобус тронулся, и через некоторое время я закрыл глаза и начал дремать.
* * *
Еды у Ирины не оказалось. Она, в отличие от меня успела позавтракать, а обедать хотела в вагоне-ресторане, который к тому времени уже должен был открыться. Я только вздохнул и снова завалился на диван, заложив руки за голову. Придется дожидаться обеда.
— У меня складывается ощущение, что это твоя любимая поза, — я покосился на Иру. Она сидела на своё диване и внимательно меня разглядывала.
— В ней хорошо думается, — меланхолично ответил я, разглядывая потолок. Всё-таки в поездах есть своя особенная прелесть, я оценил это ещё в тот раз, когда только-только попал сюда и ещё толком не освоился.
— И о чём ты сейчас думаешь? — тихо спросила Ира.
— Помимо того, что хочу есть? — я покосился на неё, но позы не сменил. — Я думаю о том, как не затащить тебя в постель, потому что я в любом случае женюсь на Стояновой. Эта свадьба важна для клана Керн, и я никогда не подведу деда и не подставлю ещё раз мать.
— Я знаю, что ты женишься на Аньке, не надо мне объяснять очевидные вещи, — Ирина хмыкнула. — А как ты подставил мать в первый раз?
— Появился на свет, — рывком сев, я оперся руками на сиденье и слегка подался вперед. Расстояние между нашими сиденьями, и так не слишком большое, сократилось ещё больше. — Значит, ты не против, чтобы я начал приставать? Несмотря на то, что ни к чему хорошему это нас не приведёт.
— Костя, я категорически против, но не могу гарантировать, что, начни ты, проявлять активность, я на неё не отвечу, — серьезно сказала Ира. — Я тоже живой человек, и тоже хочу получать определенные радости, в том числе от занятий любовью. Вот только вариантов у меня не слишком много. Моим любовником можешь быть только