Читать интересную книгу «Юнкерс-87». Stuka в бою - Александр Клинге

После нашей первой атаки их командир просил по рации, чтобы прислали истребители, так как боялся, что все его установки будут уничтожены. После нашей последней атаки он снова вышел в эфир и передал своему командованию, что помощь ему уже больше не нужна, так как все установки уничтожены.

Затем группа перелетела на аэродром в г. Почеп в 75 км юго-западнее Брянска, а вскоре на полевой аэродром Сечинская севернее Брянска. Его размеры позволяли взлетать в плотном боевом порядке. Основной район наших действий находился севернее и северо-восточнее Брянска. Дважды мы летали атаковать танки северо-восточнее г. Духовщина, Смоленская обл., что было на пределе радиуса действий наших Ju-87D".

17 июля началось наступление советских войск на южном фасе Курской дуги, на Белгородском направлении. Попытки немецких войск остановить его не увенчались успехом. Любопытно, что командиру 2-й эскадры пикирующих бомбардировщиков "Иммельман" Эрнсту Купферу были временно подчинены все авиагруппы, действовавшие в этом районе, — борьба с танками объявлялась приоритетной задачей.

3 августа советское наступление продолжилось в рамках операции "Полководец Румянцев". Советским войскам с немецкой стороны противостояли среди прочего три группы 77-й эскадры пикирующих бомбардировщиков и 2-я группа эскадры "Иммельман". "Штуки" базировались как можно ближе к фронту, чтобы компенсировать свою малочисленность как можно большим числом вылетов. Расплата не замедлила себя ждать — в результате налета 20 июля на аэродром Краматорская была выведена из строя в полном составе 7-я эскадрилья 77-й эскадры. Тем не менее пикировщики оставались и здесь основной ударной силой Люфтваффе. По мнению П. Смита, "непрерывные действия Ju-87 во многих местах помогли удержать линию фронта и не допустить повторения Сталинградской катастрофы".

А.В. Ворожейкин так описывал в мемуарах свою встречу с пилотами 77-й эскадры пикирующих бомбардировщиков:

"Сближаюсь, но, кажется, медленно. Уменьшаю газ. "Як" застывает метров на пятьдесят сзади и ниже правого заднего "лапотника". Немцы, конечно, меня не видят. Близость врага и черная фашистская свастика под крыльями заставляют действовать с той беспощадностью, которая придает спокойствие. Опасаясь осколков от "юнкерса", чуть отхожу в сторону. Наши скорости уравнены. Целюсь. На какое-то мгновение все пять чувств слились воедино. Глаза! Кажется, только они дирижируют сейчас всеми моими движениями. Для меня сейчас самое важное — совместить глазом серебристый крестик прицела и центр живота массивной туши бомбардировщика. Мысленно представляю, как первой же огненной стрелой пробью кабину летчика и мотор.

Огонь! И бомбардировщик неуклюже опускает нос. Не отворачиваясь, беру в прицел второго.

Еще удар!.. Из "юнкерса" вырвались клубы густого черного дыма. Машина, вспыхнув, камнем рухнула на землю.

Две очереди — два самолета. Таких ударов я могу нанести еще семь-восемь, а то и больше. Этого достаточно, чтобы уничтожить всю группу. Только бы Аннин предупредил о приближении истребителей. Оглядываться или запрашивать по радио о воздушной обстановке не хочется: жаль терять удачную позицию. Надеясь, что Аннин не уйдет с поста и не прозевает "мессеров".

Продолжаю уверенно атаковать бомбардировщиков, и вот запылал третий "юнкерс". Подхожу к четвертому. И тут вся группа самолетов, точно горох, рассыпалась, в беспорядке сея бомбы, очевидно, на свои же войска. Двое "лапотников", задрав головы, упорно ползут на меня, готовые таранить мой "як". Уступаю им дорогу, чтобы снова выбрать удобный момент для атаки.

Одни бомбардировщики, защищаясь, создали оборонительный круг, другие, прижимаясь к земле, стали уходить. И только пятерка "юнкерсов" летела, как на параде, прежним курсом. Аннин совсем близко подошел к ним.

— Атаковать пятерку! — передаю ему.

— Понятно! — отвечает он.

Горит еще один вражеский самолет. Второй Ю-87, подбитый Анниным, шарахается, разгоняя свой же строй.

Бомбардировщики разгромлены. На подходе их больше нет. Задача выполнена".

5 августа советская авиация нанесла новый удар по вражеским аэродромам. В результате 77-я эскадра недосчиталась шести самолетов. К этому нужно прибавить еще четыре машины, потерянные в воздушных боях. Баланс становился совершенно неутешительным для "Штук". Всего с 3 по 9 августа эскадра потеряла не менее 25 пикирующих бомбардировщиков.

Начиная с 9 августа в состав 4-го воздушного флота начали стремительно возвращаться соединения, ранее переданные северному соседу. Это было связано с подготовкой контрудара в районе Харькова. Всего 8-му авиакорпусу были переданы три группы пикировщиков — 1-я и 3-я группы 2-й эскадры и 3-я группа 3-й эскадры. Это было весьма значительным усилением, учитывая, в каком потрепанном состоянии находилась 77-я эскадра. Активность немецкой авиации после этого значительно возросла. Однако действовать пикировщикам становилось все труднее. Так, 18 августа четверка Ла-5 смогла рассеять большую группу "Штук", уничтожив, по советским данным, четыре из них. После этого боя в штаб 2-й воздушной армии пришло письмо от наземных войск: "Мы наблюдали воздушный бой четырех Ла-5 с группой самолетов противника Ю-87 в количестве 25–30 самолетов. Особенно активно дрался один самолет Ла-5, как впоследствии стало известно, это был гвардии старший лейтенант Мурашев, он два раза врезался в группу бомбардировщиков и атаковывал их. При этом он проявил геройство и свое умение. Мы видели, как им было сбито два самолета Ю-87". В этот день одна только 3-я группа 77-й эскадры потеряла шесть самолетов, в том числе три в ходе одного вылета.

К началу осени основные бои отгремели, и командование Люфтваффе могло зализывать раны и делать выводы. А они оказались довольно неутешительными. Сражение на Курской дуге стало лебединой песней "Штуки". Несмотря на эффективность ее действий против наземных войск, уровень потерь был слишком высок. С немецким подходом к подготовке летчиков, когда обучение пилота требовало много времени и средств, это было недопустимо. Командовавший эскадрой "Иммельман" подполковник Купфер писал: "Ju-87 больше нельзя использовать ни на одном фронте, даже на Востоке. Например, моя эскадра за восемь месяцев потеряла 89 экипажей. В пересчете на год это соответствует 100-процентному обновлению летного состава. Если так будет продолжаться еще год, результатом будет полный конец штурмовых частей… У меня есть эскадрильи с одним самолетом на вооружении… Мы должны как можно скорее, я бы сказал немедленно, начать перевооружать части с Ju-87 на FW-190. Ситуацию с личным составом штурмовых частей можно определить как "последний парад". С 5 июля 1943 года я потерял двух командиров эскадр, шесть командиров эскадрилий и двух адъютантов групп, каждый из которых совершил более 600 боевых вылетов. Такой опыт уже не заменить… Мы не можем позволить себе терять тех немногих, кто остался…"

9 сентября Купфер был назначен инспектором штурмовой авиации и смог заняться претворением в жизнь своей идеи. Ему были подчинены все подразделения пикирующих бомбардировщиков, а также штурмовики и противотанковые самолеты. В начале октября 1943 года была произведена реорганизация авиации непосредственной поддержки наземных войск — все подчиненные Купферу соединения превращались в штурмовые эскадры (SG). 1-я эскадра пикирующих бомбардировщиков стала 1-й штурмовой эскадрой, 2-я эскадра — 2-й штурмовой эскадрой, 3-я эскадра — 3-й штурмовой эскадрой, действовавшая на севере 5-я эскадра — 5-й штурмовой эскадрой. 77-я эскадра пикирующих бомбардировщиков частью была преобразована в 77-ю штурмовую эскадру, частью вошла в состав 4-й штурмовой эскадры. Практически все они были в скором времени перевооружены на FW-190.

Однако карьера "Штуки" на этом не завершилась…

Глава 12

БАЛКАНСКИЙ ЭПИЛОГ

Хотя львиная доля пикирующих бомбардировщиков начиная с 22 июня 1941 года была сосредоточена на советско-германском фронте, не стоит думать, что на других театрах военных действий "Штука" совершенно не использовалась.

Как уже говорилось выше, Ju-87 самым активным образом применялись в Северной Африке вплоть до эвакуации германских войск из Туниса в 1943 году. После того как вермахт покинул Черный континент, установилась короткая пауза. Было не вполне ясно, где англичане и американцы нанесут следующий удар. Наиболее логичным решением представлялась высадка в Северной Франции, однако Черчилль, верный своей идее "периферийной стратегии", настаивал на нанесении удара в "мягкое подбрюшье" континентальной Европы. Это позволило бы быстро вывести из войны Италию, вооруженные силы которой находились в состоянии практически полного коллапса, и выйти к рубежам Центральной Европы.

Изначально все шло по плану. В июле 1943 года в рамках операции "Хаски" союзники высадились на Сицилии. Немногочисленная авиация почти не могла помешать господству в воздухе англичан и американцев, не говоря уж о том, чтобы сорвать высадку. Горстка итальянских пикировщиков, действовавших с подвергавшихся постоянным ударам с воздуха аэродромов, сумела добиться лишь потопления американского эсминца "Мэддокс".