- Если я увижу тебя в Абараисе с ней, я не смогу идти на компромиссы, я не могу с тобой...
- Тогда, если ты надеешься на это, возьми меня с собой сейчас, не спрашивая с меня клятвы. Ты знаешь, я не могу дать ее. Но неужели ты больше веришь им, чем мне? Ты будешь одинок с ними, и когда они получат то, что хотят...
- Нет, - ответил Рох через некоторое время, пока доверие и сомнение боролись в нем. - Нет, это не будет мудро с моей стороны.
- По крайней мере, забери отсюда Джиран.
Опять Рох поколебался и, казалось, почти согласился.
- Нет, - выговорил он, - я не доставлю тебе такого удовольствия. Чтобы ты продолжал надеяться на мою долгую жизнь, она останется здесь.
- Чтобы ее убили, так же как и меня?
- Нет, - ответил Рох, - я позаботился о твоем содержании и позабочусь о том, чтобы они сдержали свое слово. Мы совершили сделку - они и я. Я увижу тебя в Абараисе.
- Нет, - возразил Вейни, - я не думаю, что так будет.
- Кузен... - мягко сказал Рох.
Вейни, отвернувшись, выругался, комок поднялся к его горлу. Он прошел мимо своих стражей, у которых не было указаний на этот счет, и потому они стояли тупо, как скот. Никто не остановил его. Он подошел к окошку и посмотрел на блестящие от дождя камни.
Группа за группой присутствующие отбывали по своим делам, бряцая оружием и громко ступая по коридорам. Постепенно собравшиеся разошлись. Рох ушел одним из первых. Вейни не повернул головы, чтобы посмотреть. Он слышал, как комната опустела и дверь тяжело закрылась. Где-то далеко по залам разносилось эхо шагов вооруженных людей.
Во дворе начали ходить люди, послышался цокот копыт по мостовой. Голоса людей - мужчин и женщин - доносились в суете, на какой-то момент они становились ясными, а затем растворялись опять.
Новый лорд покидал Охтидж-ин. Прежний, возможно, еще не был похоронен. Таково было намерение Хитару - уехать вместе с Рохом в поисках власти. И Рох этот с сомнением в голосе, с угрозами и предостережениями, пообещал ему привести его тоже в Абараис до того, как дорога будет закрыта. Возможно, Байдарра возражал против этого путешествия, находя поводы для отсрочки. Но Байдарра уже не мог никому помешать - может быть, из-за предостережения Роха. В этом был жестокий юмор Хитару - возложить вину на того, на кого Рох меньше всего этого желал.
Вейни слышал, как несколько лошадей, потоптавшись во дворе, выехали из Охтидж-ина.
Если Моргейн жива, то она должна будет столкнуться с этим отрядом по дороге, если не оказалась более осторожной и мудрой и не проскакала уже мимо Охтидж-ина прямо к Абараису. Это была единственная надежда, которая осталась в нем. Если Моргейн поступила так, то с Рохом покончено - он будет беспомощен. Наверняка боязнь этого засела в мыслях Роха и подвела его к порождению всей этой сумятицы в Охтидж-ине. Это привело его к союзу с теми, кто отвернется от него при первой же возможности. Если Рох приедет слишком поздно, если Моргейн успеет раньше и Источники уже будут мертвы и запечатаны, то эти самые союзники наверняка вынуждены будут убить его, и тогда горькая расплата будет ожидать в Охтидж-ине заложника за дела мертвого врага.
Но если Рох не опоздает, а Моргейн собьется с дороги, то тогда все сложится по-другому. Он должен будет отправиться в Абараис служить Роху. И поскольку он останется без хозяина, он должен будет поклясться служить другому господину.
Ничего другого не оставалось, и у Вейни не было иного выбора, кроме как добиваться смерти Роха - и умереть вместе с ним.
Где-то закрылась дверь, эхо разнеслось в глубине крепости. Раздался скрежет по камню, потом шаги в коридоре. Он думал, что теперь его до последнего момента оставят в покое, но задвижка на двери позади него щелкнула. Он оглянулся, и кровь застыла в жилах - он увидел Китана, окруженного вооруженными людьми.
Китан подошел к краю стола с гневным выражением. Черты его деликатного лица были застывшими и холодными.
- Они уезжают, - сказал Китан.
- Я не убивал твоего отца, - запротестовал Вейни. - Это Хитару.
Никакой реакции. Китан спокойно стоял и смотрел на него. А снаружи, от ворот, доносились звуки переминающихся с ноги на ногу лошадей. Затем ворота с треском хлопнули. Китан протяжно вздохнул, так медленно, словно экономил воздух. Он прикрыл глаза и открыл их, все с тем же холодным спокойствием.
- Через некоторое время мы должны будем похоронить моего отца. Мы не будем устраивать никакой особой церемонии. Затем я займусь тобой.
- Я не убивал его.
- Не убивал? - холодные серые глаза Китана, безжизненно взирающие на Вейни, блеснули искрой иронии. - Хитару хочет обладать большим, чем Охтидж-ин. Ты думаешь, кайя Рох позволит ему это?
Вейни ничего не ответил, подозревая, что это испытание, которое ему не понравилось. Китан улыбнулся. - Этот твой кузен будет мстить за тебя? спросил он.
- Возможно, - ответил Вейни, и Китан опять улыбнулся.
- Хитару всегда был утомительным, - сказал Китан.
Вейни вздохнул, наконец-то поняв его мысли.
- Если твой брат тебе враг - освободи меня, я не союзник Роха.
- Нет, - мягко сказал Китан, - я волнуюсь не об этом. Возможно, это ты виноват, а может быть, и нет, но для меня это не имеет значения. Я не вижу будущего ни для кого из нас и доверяю тебе не больше, чем Хитару доверяет твоему родственнику.
- Хитару, - сказал Вейни, - убил твоего отца.
Китан улыбнулся и пожал плечами, поворачиваясь к нему спиной. Направляясь к двери, он сделал знак одному из людей. Этот человек подозвал других, которые держали меж собой маленькую сжатую в комочек тень.
Джиран.
Он не мог помочь ей. Она узнала его, когда он немножко придвинулся в свет факела. На ее лице лежала тень гнева. Но она ничего не сказала, глядя на него. Вейни опустил глаза, словно прося прощения за все, что произошло между ними, и поднял их опять. Не было ничего, чем он мог бы облегчить ее страдания и, возможно, если бы он что-то сказал, то ей было бы еще хуже. Это обнажило бы его вину перед ней.
Он отвернулся от всех и шагнул назад к окну.
- Зажгите огонь на западной башне, - приказал Китан одному из стражей, и они удалились, закрыв дверь.
10
Гром гремел почти постоянно, и факелы, задуваемые ветром, который свободно врывался через малейшую щель, один за другим потухли, погрузив комнату в темноту. Вейни сидел около окна, прислонившись к камням и давая холодному ветру и каплям дождя омывать лицо и руки, которые совершенно затекли. Холод облегчал боль от побоев. Он подумал, что наверняка простудится, если они задержатся надолго, но пока это было ему на пользу.
Он смахнул воду с глаз и посмотрел на блестящие капли дождя, собиравшиеся в камнях напротив узкого окна. Он весь, насколько было возможно, сконцентрировался на этом медленном процессе и растворился в нем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});