— В общем-то согласен, — произнёс собеседник и собрался было повесить трубку, но был мной остановлен.
— И ещё один момент… Полагаю, нужно сделать обязательную утреннюю доставку горячих напитков.
— Каких, каких напитков? Горячительных? — обалдел собеседник и подозрительно произнёс: — Ты что там пьяный что ль?
— Не горячительных, а горячих, — хохотнул я и напомнил: — Я не пью.
— Тогда что ты предлагаешь?
— Предлагаю, чтобы какой-то человек, или даже два человека, каждый день с утра доставляли на съёмочную площадку два двадцати пяти литровых термоса с чёрным кофе, бумажные стаканчики, а также отдельно молоко и сахар.
— Зачем?
— Кофе бодрит и вполне возможно, что люди так будут быстрее с утра просыпаться.
— А кто не любит кофе? — резонно заметил Лебедев.
— Добавьте тогда к этому списку ещё пятьдесят литров чая…
* * *
День сегодняшний…
Когда на съёмочную площадку принесли три больших круглых термоса, народ сначала не понял, что это такое и для чего. Когда же специально приставленная к этому делу повариха объяснила, что всё это бесплатно, но в одни руки отпускается не более двух стаканчиков, это вызвало удивление, радость и здоровый ажиотаж.
Как только последнему члену съёмочной группы большим половником был налит чёрный заморский напиток, я начал традиционную пятиминутку.
Народ с серьёзными лицами внимал юному боссу, делая небольшие глотки и иногда задавая вопросы, по существу.
В конце совещания сделал объявление о продуктовых наборах, которые будут розданы вечером и, не дожидаясь пока меня начнут качать на руках, быстро разогнал всех по рабочим местам.
«Камера! Мотор!»…
Иногда, в перерывах, я задумывался и задавал себе вопрос: «А правильно ли я сделал, что позавчера в университете задвинул математическую тему?»
По большому счёту, естественно, рано или поздно я собирался это сделать, ибо это продвижение входило в концептуальный план по завоеванию мира, но нужно ли это было сейчас, когда я и так окучиваю сразу несколько направлений: музыка, книги, фильмы?..
И сколько бы я на этот счёт не думал, ответа я не находил…
Ну а так съёмки проходили в доброй и спокойной обстановке…
«Мотор!» …
— Сара! — закричал я и взбесился, что она снова не отреагировала. — Сара е* тв** мать?! Ты чего тупишь-то?! — подбежал к ней и заорал на ухо: — Ты чего спишь опять и не поворачиваешься, когда тебя самый главный зовёт?
— Саша, так ты же Сару звал. А я Катя.
— Катя? — вновь заорал я и потряс сценарием перед её симпатичной мордашкой. — Где ты здесь видишь Катю? Тут Сара есть, а Кати тут нет! Катя дома осталась! Поняла?
— Поняла, — хлопая глазами, покорно кивнула д2евушка, взяла свой сценарии и через секунду спросила: — А Сара это кто?
— Сара — это ты ё* т** м**!!
— Сара — это я?
— Да! Да! Именно ты!! Кто же б** ещё?! Ты тут других Сар видишь? — вновь не сдержался великий режиссёр. — Мы уже одну пятую фильма сняли, а ты так до сих пор и не запомнила, как тебя зовут?!
— А Света где?
— Да х** его знает, где твоя Света!! Мне абсолютно по@#@! В Воркуту она уехала, твоя Света. К своей больной бабушке! — сдерживая себя изо всех сил и бесясь от непонимания и глупости актрисы, холодно произнёс я, но в конце концов не сдержался и заорал. — Тебе какая разница где она? Хрен с ней с этой Светой твоей!
— Но Света это я, а не Сара.
— О Боже!!! — взревел я. — То ты Катя, то ты Света! Может быть ты Маша?! — а потом убедительно, — Запомни — ты Сара Коннор, мать великого Коннора, который спасёт мир от механической чумы? Ясно?
— Ясно, — неуверенно произнесла непонятливая актриса, исполнительница главной роли, и, протянув мне листки с напечатанным текстом, попросила: — А какие мои слова? Покажи, пожалуйста…
— О Боги! — взревел психически нездоровый режиссёр и, вырвав у неё из рук текст, ткнул пальцем в нужные строки: — Вот что конкретно в этой сцене говорит твой персонаж — Света Конорова! Ты, что читать разучилась? Мы же с тобой репетировали!
— А ты говоришь Сара…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Какая ещё Сара?! Не знаем мы никаких Сар! Поняла?! Забудь это имя! Запомнила? Вот и запомни крепко накрепко тебя зовут Сара Ко… тьфу ты… Вот видишь до чего ты меня довела!? Короче ты — Сара, в смысле Света Конорова. Поняла?! Запомнила?
— Да, — ответила Сара и я, отойдя к кинокамере скомандовал в микрофон: — Все по местам. Снимаем сцену № 199. Сара и игуана.
«Мотор!»
Вот, так мы и снимали…
Объявив о конце рабочего дня, начал было давать распоряжения по поводу завтрашней утренней съёмки, но ко мне подошёл Минаев и чётко и недвусмысленно объявил, что завтра никаких съёмок не будет.
— Что за чушь? Причём тут праздник? Пусть те, кто хочет — празднуют, нам же не до праздников. У нас государственный заказ горит, — попытался вразумить члена комиссии великий режиссёр.
— Аполитично рассуждаете, Александр! — тут же приструнил меня собеседник словами из кинофильма «Кавказская пленница». — Что значит «не до праздника»? Хочу напомнить, что это не просто какой-то праздник, — передразнил меня он, — это один из величайших праздников в истории нашей страны. Тот день кардинально перевернул жизнь миллионов людей и освободил рабочих людей от оков капитализма. Рабочий класс и сельские труженики встали с колен и отвоевали с оружием в руках своё право на труд и счастливую жизнь. Этот день, в истории нашего великого государства…
— Прошу прощения! Ляпнул не подумавши! Больше такого не повториться! А с Вами я полностью согласен! Если партия сказала — праздник! Значит праздник и ничего выдумывать не надо! — перебил я собеседника, моментально согласившись со всеми его тезисами, ибо спорить в данном случае было по меньшей мере — глупо — праздник же. А посему привлёк к себе внимание ударом по гонгу, роль которого исполнял бронзовый пятнадцатисантиметровый по высоте и диаметру колокол. Увидел, что меня услышали и громко объявил:
— Товарищи! В связи с завтрашним праздником — съёмки мы продолжим послезавтра, то есть — 8 Ноября. Кто не хочет быть отстранён от съёмок и уволен, категорически рекомендую прийти на работу в трезвом виде. Каждый работник должен будет пройти медицинское освидетельствование — точно такое же, что проходят водители автобусов и троллейбусов перед выездом. Для этого к нам будет специально приглашена медицинская бригада. Поэтому прошу всех вас, вплоть до окончания съёмок, воздержаться от употребления спиртных напитков, — обвёл обалдевший коллектив слегка прищуренным взглядом и, хмыкнув, закончил фразой, которая наверняка со стороны выглядела, как усмешка и издевательство, хотя таковым не являлась: — А теперь, товарищи, разрешите от всего сердца поздравить вас всех с наступающим праздником. Счастливо отпраздновать!
Народ разъезжался по домам, а я поехал на завод — ГПЗ 21, на котором один большой склад был отдан нам в аренду на растерзание.
Там строители уже на половину завершили строительство большой деревянной обшитой фанерой площадки-помоста. Эта площадка, имевшая размеры десять на десять метров, была поднята от пола на метр. Таким образом под ней можно было бы при надобности пролезть. Такую длину и ширину удалось достичь за счёт того, что склад имел полукруглую форму и не имел внутренних колонн.
Огромный склад-ангар был разделён нами на две части.
В первой строился помост, на котором будут проходить съёмки в миниатюре, а за отделённой временной стенкой второй части ангара, уже началось строительство декораций для наших съёмок «будущего».
Переговорил с ответственным за объект № 1, бригадирами и прорабами и поинтересовался, есть ли у них какие-то нерешённые проблемы и вопросы. Услышав в ответ, что всё в порядке и что на два дня работа есть, спросил: будут ли они работать завтра, ведь завтра праздник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да хрен с ним с этим праздником. За такие деньги я готов работать вообще круглосуточно, — услышал я мнение бригадира и, похвалив его и его команду за проявленный энтузиазм, пообещал выбить двойную премию, если в их работе не будет брака и халтуры.