— Я впервые слышу о таком.
— У меня был неплохой учитель, ментальный маг. Под его наставничеством, имея определенные способности, можно многому научиться. Если захочешь, он и тебя натаскает. Когда-нибудь.
В комнате повисла тишина, в которой брат с сестрой понимали, что думают об одном и том же. Кто-то должен был решиться и заговорить первым, прервав напряженное молчание.
— Ты хочешь поговорить об этом? — Оника присела на кровать рядом с братом.
— Хочу ли я?! Если бы я только знал, что сказать. Я даже не знаю, что думаю об этом. О госпоже Арноре, отце-мятежнике и жуке-паразите. Я верю всем твоим словам, но от этого они не становятся менее невероятными. Осознать это оказалось сложнее, чем принять. Прости, если ты ждала другого ответа.
— От чего же? Не знаю, что бы я сама думала, окажись весь мир вокруг умело созданной иллюзией. Тебе нужно поесть. А я пока приготовлю воду. Я ведь все еще остаюсь твоей горничной, — улыбнувшись, Оника оставила брата. Остановившись на пороге ванной, она постучала пальцами по дереву и, обернувшись, добавила:
— Я не буду подгонять тебя. Мои поиски ответа на вопрос, как избавить мага от Данмиру, все еще не закончены. Размышляй столько, сколько потребуется.
— Спасибо.
Кристар еще некоторое время не садился за стол, слушая доносившийся из соседней комнаты звук льющейся воды и тихие шаги сестры.
— Рони, — Оника появилась в дверном проеме, стоило юноше позвать ее. — Только хотел сказать, что не жалею о своей просьбе позволить тебе остаться во дворце.
Наградив брата искренней улыбкой, девушка снова исчезла из виду.
* * *
Мягкие перины и воздушные подушки не могли подарить сновидения возбужденному уму. Забравшись в кровать, Кристар долго не мог уснуть, следя за луной, ставшей светлым пятнышком на замерзшем стекле. Он хотел бы проговорить с сестрой ночь напролет, ведь было столько всего, о чем он мог спросить ее и что рассказать, будто бы между ними и вовсе не было долгих лет, проведенных порознь.
Кристар и сам пугался того, насколько естественными и привычными казались ему их разговоры. С момента знакомства с Рони, он удивлялся, как легко и спокойно он чувствовал себя в обществе совсем незнакомого человека. Без каких-либо рациональных объяснений ему хотелось довериться ей, открыть всего себя без страха быть непонятым и отвергнутым. Раньше он списывал все на юношескую влюбленность, не похожую ни на одно чувство, испытанное прежде.
Теперь же связь с сестрой стала еще желаннее. Рони принесла с собой надежду на исполнение самых невероятных желаний: дар мага и настоящую семью, в один день воскресшую и кажущуюся настолько близкой, стоит только протянуть руку и коснуться. Привыкший жить в мечтах, Кристар не собирался отказываться от посланного ему Небом благословения, манимый желанным мерцанием еще недавно неисполнимых грез.
Юноша с трудом смог заставить себя отправиться на тренировку с Зореваром, а после спешил вернуться к себе, чтобы поскорее встретиться с девушкой, открывшей для него дверь в совершенно иной мир.
Когда Оника вошла в покои, по обычаю неся блюдо с завтраком, она сразу заметила прибранную постель и царящий в комнате порядок. На ее удивленный взгляд Кристар только пожал плечами.
— Меня и без того распирает смущение, что тебе пришлось все это время убирать за мной, — произнес он, после того, как попросил сестру разделить с ним завтрак. — Так что теперь я и сам справлюсь с тем, что полагается делать горничной, когда никто не видит. Святые небеса, все это время ты возилась со стиркой, потом стала горничной, только чтобы быть рядом.
— Поверь, я видела вещи и похуже, чем ночной горшок господина Шарафа, — Оника рассмеялась, смахивая с губ крошки песочного печенья.
— А я ведь до сих пор не знаю, чем ты занималась все это время. До того, как попала во дворец.
— Сидела с книжками и училась укрощению стихии. Из меня готовили боевого мага, а жизнь в обеспеченной семье давала достаточно времени для обучения.
— И никакой помощи проезжим торговцам и всего вытекающего?
— Никакой, — смущение на лице брата развеселило Онику. — Я провела всю жизнь в крошечной деревушке далеко на юг от Берилона, Этварка и крупных торговых трактов. Хороший дом, со старинной мебелью, мохнатыми коврами и картинами во всю стену.
— Хотел бы я увидеть все это, — Кристар в задумчивости качал чашей со сладким вином, наблюдая, как по стенкам бокала сползают кровавые завесы.
— Если ты пожелаешь, я покажу тебе куда больше, — Оника не стала продолжать, видя, что брат погрузился в себя. Выглянувшее из-за серого полотна солнце золотило шторы, роняя на постель широкий луч света.
— Значит, наши родители все эти годы были живы. Даже не верится. Я всегда считал их погибшими, и тебе придется потратить не один час на рассказы о них, чтобы я сумел принять мысль, что они реальны.
— Здесь я тебе мало чем смогу помочь. В этом мы не так уж с тобой и отличаемся. С самого рождения меня растила семья матери. Отца я встретила меньше года назад, а мать для меня существовала только на портретах в доме. Так же, как и ты, я понятия не имела, что где-то в мире живет мой родной брат. Это все запутанная и долгая история, которую я тебе как-то обязательно расскажу.
— Я запомню это твое обещание.
Когда Кристар вернулся к завтраку, наступил черед Оники отложить трапезу, старательно собираясь с мыслями. Девушка смотрела по сторонам, стараясь представить, каково оно, прожить девятнадцать лет в окружении церковников и благородных особ, всех, как один, кажущихся крошечными букашками под сводами грандиозного дворца Всевидящей Матери.
— Мне давно стоило извиниться. Хотя говорить «давно» о событиях нескольких дней слишком громко, но у меня особые взаимоотношения со временем, — Кристар поднял на сестру недоумевающий взгляд. — Если бы ты не пристал со своими признаниями, я бы и дальше все скрывала, пока не стало бы совсем плохо. Я не подумала о твоих чувствах, о том, как ты воспримешь мое внимание, и в итоге загнала тебя в угол.
— Все в порядке. Конечно, вышло немного неловко, но я не таю обиды. Почти, — на лице Кристара появилась лукавая ухмылка. — Так что я не постыжусь воспользоваться своим положением, чтобы на правах брата отгонять от тебя воздыхателей.
Оника рассмеялась, и смех ее родился не столько из слов брата, сколько из откликнувшихся на них мыслей. Кристар помрачнел, и печенье в его пальцах рассыпалось дождем крошек.
— Мне стоит расценивать это так, что я опоздал со своим скромным желанием?
— Нет, нет, что ты, я бы с интересом понаблюдала, как ты будешь «отгонять воздыхателей».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});