Читать интересную книгу Попадать, так с музыкой 2 - Михаил Гуткин

Поставив последнюю точку, я взяла папку с завязками. Вложила в нее исписанные и аккуратно перенумерованные листки, завязала папку и пошла к товарищу Берия. Он, само собой, был в курсе моего задания. Прямо при мне прочитал мое творение, удовлетворенно хмыкнул, поблагодарил и отпустил с миром, объяснив, что и как говорить Судоплатову, если возникнут вопросы. Перед уходом домой я спохватилась, что за мной небольшой должок. Зашла к кадровику, он перенаправил меня к оружейщику, и там я, наконец, расписалась за полученное штатное оружие. При этом подумала, что парабеллум и вальтер буду выцарапывать у Судоплатова.

Придя домой, я без сил свалилась на диван и затихла. Снова начала считать варианты. Покрутив сегодняшнюю встречу и так, и эдак, я пришла к выводу, что товарищ Сталин планирует куда-то меня пристроить, и сегодня просто проверял, подойду ли я для той роли, которую он для меня выбрал. Вывод, прямо скажем, тяжелый. И что самое неприятное совершенно непонятно, нужно этому пристройству противиться или наоборот? Вот это действительно серьезная головная боль.

Так как утром уже не надо было идти в поликлинику, то сразу отправилась на работу. До обеда возилась с планами тех курсов, которые буду вести сама, а в перерывах, лежа на диванчике, обдумывала еще одну немаловажную проблему, которой, на мой взгляд, пока не придавали особого значения: кого будем отбирать и как будем учить. В данном контексте под понятием "как учить" подразумевался вопрос, будем ли всех учить всему или нет? Лично мне казалось, что универсализм хорош до определенной степени. Ну примерно, как общая физическая подготовка, скажем, для прыгуна в высоту. То есть прыгун должен и подтягиваться, и плавать, но все это только с той точки зрения, насколько это помогает ему достигать рекордных результатов именно в прыжках. Так и здесь, безусловно, диверсант должен уметь стрелять, минировать, бегать и т. п. Но далее, на мой взгляд, он должен выбрать себе одну или две специальности в качестве основных и основной упор в обучении делать именно на них. Мне представилось, что по этому вопросу Судоплатов со мной может и не согласиться.

Потом еще один вопрос. Судоплатов говорил, что в ОМСБОН в первую очередь набирают высококлассных спортсменов. Это вполне понятно. У них уже присутствуют навыки тренировок и умение держать большие физические нагрузки. Но хотелось бы таких спортсменов использовать с максимальным эффектом. Вот если подумать, то лыжников лучше всего использовать зимой. Для них полсотни верст не расстояние. А если по снежной целине, да еще на широких лыжах, на которых снизу приделана оленья шерсть, чтобы скользили только в нужном направлении. Немцы за такими только на самолетах смогут угнаться, но зимой да еще в пургу — это будет чистый облом. А вертолетов пока ни у кого нет. Вот и первый вывод: лыжников сейчас никуда не забрасывать — ждать примерно до середины ноября. Значит, и тренировать их можно будет по максимальной программе. При таком раскладе может вылезти только одна проблема — на фронте настолько сильно захужает, что в бой бросят буквально всех. Будем все-таки надеяться, что до этого не дойдет, хотя в реальной истории, кажется, что-то подобное было. А вот бегунов, ходоков, и, пожалуй, пловцов можно забрасывать хоть сейчас. Но их, разумеется, нужно готовить, и тут нужна будет ускоренная программа. Так и вырисовалось, что нужна не одна программа, а несколько программ, ориентированных на разные сроки обучения.

Все эти мысли я аккуратно перенесла на бумагу. Как раз пришла пора отдать их Судоплатову, потому что меня ждал урок немецкого. Судоплатов сразу взял бумаги в работу, а меня отпустил на занятия. Вот тут мне и прилетело по полной. Группа, в которую меня зачислили, оказалась всего из шести человек. Причем трое из этих шести были нашими учителями. Инструкторами преподавателей иностранного языка я называть как-то не могу. Так вот нас троих усадили, минут сорок рассказывали про алфавит, про базовые правила построения фраз и т. п. А потом учителя напрочь забыли русский и заговорили на немецком. Более того, у меня закралось подозрение, что теперь на русском они с нами говорить вообще не будут. Короче еще три часа нас мурыжили по полной. Когда я выползла из кабинета, то поймала себя на том, что начала забывать русский. В голове все время вертелись обрывки немецких фраз. Если так пойдет и дальше, то к концу учебного цикла я вполне смогу сойти за немку. Правда, хотелось бы понять, на сколько этот цикл рассчитан. Задам этот вопрос Зое.

------

1) Для полноты картины добавим еще, что за всю войну через все штрафные подразделения прошло примерно 1,5 % от всех людей, служивших в действующей армии. Поэтому совершенно очевидно, что никакой серьезной роли в военных операциях штрафники не сыграли.

57

После урока меня вызвал было Судоплатов, но, кинув взгляд, он сразу понял, что я уже нахожусь по ту сторону добра и зла и что-либо получить с меня сегодня уже нереально. Поэтому я, наконец, смогла завершить рабочий день и отправиться домой. Там меня хватило только на чашку чая, после чего завалилась спать. В конце концов, я еще числюсь на положении больной. Ну, пусть не совсем больной, а выздоравливающей. Так что пока с меня взятки гладки.

К моему удивлению утром я почувствовала себя вполне бодрой. Настолько бодрой, что сразу после приема лекарств даже осмелилась расширить утренний набор упражнений. Фактически я выполнила весь комплекс, за исключением тех упражнений, резкость выполнения которых могла воздействовать на грудную клетку, то есть на ребра. Завершила утренние процедуры хорошим завтраком и поняла, что вполне готова к работе.

В школе моя деятельность сразу подверглась серьезному испытанию, поскольку, как я и предполагала, некоторые положения, записанные мной, подверглись суровой критике начальства. Интересно, что старший майор решил порку провести в присутствии Зои, но тут у него не заладилось. Когда он забраковал мою идею о селекции будущих диверсантов по специализациям и стал напирать на то, что все они должны быть универсалами, я привела простой пример, который, честно говоря, заготовила заранее.

— Разрешите задать пару простых вопросов, товарищ старший майор.

Поскольку Судоплатов только еще начинал пузыриться и до настоящего кипения дело не дошло, то он молча кивнул.

— Мы в первую очередь набираем в ОМСБОН спортсменов. Это вполне понятно. Но вот почему, конькобежец Капчинский не показывает таких же рекордных результатов, скажем, в гимнастике? Почему он не рекордсмен страны в плавании?

— Это все понятно. Техника бега на коньках ему дается хорошо и соответствующие мышцы развиты.

— Так точно! Он предрасположен к бегу на коньках и поэтому в этом виде спорта ставит рекорды. А братья Знаменские, насколько я слышала, прекрасно бегают, но, когда дело доходит до футбола, в котором тоже нужно много бегать, то быстро выдыхаются. Вот эти факты показывают, что многие люди предрасположены к определенному виду работ, а другие работы у них идут не очень. Поэтому я полагаю, что наша первоочередная задача состоит именно в выявлении предрасположенности будущих диверсантов к тем или иным видам работ, и этим работам их будем обучать по максимуму. А всему остальному обучать просто на уровне крепких профессионалов. Если сравнивать со спортом, то по выбранному направлению делать мастеров, а по остальным оставлять где-то на уровне между второй и первой категориями.

Судоплатов запыхтел и поглядел на Зою, видимо, ожидая от нее поддержки. Но та задумалась, а потом неожиданно для Судоплатова сказала.

— Товарищ старший майор, а в этом что-то есть. Я уже замечала, что некоторые предметы усваиваются нашими курсантами практически с ходу и всеми, а некоторые — только очень небольшой частью и часто по разным направлениям.

Наверное, Судоплатов недаром заслужил репутацию хорошего организатора, потому что, столкнувшись с нашим общим мнением, он не стал упираться рогом, а решил пойти у нас на поводу.

— Хорошо, если вы обе считаете, что так будет лучше, то готовьте ваши предложения. Я думаю, что мы можем пойти сразу двумя путями: одним — традиционным, а вторым — тем, что предлагает товарищ Северова. Только учтите, что и тактику взаимодействия в группе тоже придется разрабатывать в двух вариантах. Если для первого варианта она практически готова, то для второго ее пока нет. Товарищ Рыбкина — это уже в первую очередь к тебе. Жду результат, свободны. Да, кстати, товарищ Северова. Если ты еще не знаешь — теперь ты работаешь в четвертом управлении НКВД.

Мы с Зоей переглянулись, причем она слегка улыбнулась, козырнули и вышли.

— Аня, давай иди на свой диванчик и думай, а через пару часов я к тебе зайду, и мы вместе составим нужные бумаги.

— Есть, товарищ майор.

58