Но Ярина так ничего и не сказала.
А что, если Тамилину только почудилось, что журналистка размышляет именно об этом. Что, если ему просто очень хотелось увидеть то, чего нет на самом деле? Ведь Ярина вполне могла думать о чем-то совершенно другом. Вдруг она не решалась попросить увеличить гонорар за отлично сыгранную роль жены Александра? Костров ведь ни на секунду, ни на мгновение не усомнился в том, что Александр и Ярина – счастливая супружеская пара. Мало того, репутация Тамилина в глазах партнера здорово выросла благодаря талантам и достоинствам этой женщины. Она, единственная из присутствующих жен мужчин из высшего общества, могла поддержать разговор на любую тему. И на фоне этих ухоженных красавиц не терялась, наоборот, блистала лишь ярче.
Вдруг у Ярины денежные трудности? Кто знает, как живется ее семье. Тем более, что муж пока в другом городе, на обучении, и наверняка сейчас совсем не вкладывается в бюджет. Возможно, Ярина дергалась потому, что Клим находился у чужих людей. Это Тамилин хорошо знал Заглятдинова и его жену, был уверен в их няне и их ребятне. Но Ярина-то парнишек Радифа в глаза не видела. Как, впрочем, и няню, которой перепоручил Клима Александр.
Да мало ли вопросов у нее могло возникать. И, учитывая характер Ярины, ее принципы и жизненные установки, она вполне могла не решаться о них заговорить. А Тамилину так страшно, так невыносимо было думать о том, что она завтра уедет, что он напридумывал себе черт знает что.
В итоге, кажется, вечер, доставил удовольствие всем, кроме хозяина дома.
Александр медленно, но верно погружался в ощущение безысходного, гложущего изнутри одиночества. Это было совсем непохоже на то, как он чувствовал себя после расставания с Оленой. Тогда у Тамилина была какая-то затяжная истерика, помноженная на воспаление уязвленного самолюбия и остатки почти подростковой влюбленности. Причем, он лишь сейчас признался себе в этом. А теперь… теперь чудилось – жизнь пришла к логическому завершению. Сегодня у тебя пик Эвереста, твой флаг и твой крик с вершины мира… А завтра… Завтра серые будни внизу, далеко от недостижимой многими высоты. Сегодня ты один из немногих, единиц, что достигли вершины мира, а завтра возвращается в свою обычную, ничем не примечательную жизнь.
И ничего хорошего уже не предвидится. Только депрессия и одиночество.
Пару раз Тамилин с Ястребовым пересеклись в коридорах. И Эльдар заметил: «Она, правда, необычайная женщина. Впервые встречаю настолько разностороннего человека. Красивая, умная, утонченная… Правда. Если бы не Геля»…
Прямо соль на раны, перец на язвы. Тамилин и сам знал, что Ярине нет равных и понимал, что эту женщину многие мужчины захотели бы сделать своей. Он сам хотел. Очень хотел.
Пока гости и Ярина общались с Линой Заглятдиновой, Эльдар и Александр вышли в соседнюю комнату и Тамилин напрямую спросил у Ястребова:
– Как думаешь, может все же рискнуть?
– Она уезжает от тебя завтра? – вскинул бровь Эльдар.
Тамилин кивнул. Почему-то вдруг у него не хватило сил произнести эту простую фразу. Сказать – да, она уезжает. Поэтому Александр отделался жестом и инстинктивно сложил руки на груди, словно защищался от подобного будущего.
– Я бы на твоем месте сделал ей завтра предложение. Дождался, когда она сама заявит, что уезжает, и попросил стать своей женой по-настоящему. А то мало ли, вдруг она сама передумает?
– Эти мысли мне тоже в голову приходили, – кивнул Тамилин. – Мы неплохо поладили. И общение нравилось нам обоим… Мне кажется, что и с сыном Ярины я нашел общий язык. Я ведь даже купил ей кольцо. Новое, в знак того, что она станет моей настоящей женой. Что бы выбросила то самое липовое и надела это…
– Ну вот и подари ей завтра, если соберется уезжать окончательно.
Александр разошелся с Эльдаром и принял решение, которое на тот момент казалось ему единственно верным. Вот только никто не мог даже предположить, чем все, на самом деле, для всех обернется. И для Ярины, в первую очередь.
* * *
Ярина
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Утро показалось мне каким-то холодным, тусклым и не обещающим ничего хорошего. После вечеринки я проснулась довольно поздно и часы четко указали на то, что Костров уже давно летит в самолете. А значит, и мне пора улетучиваться из коттеджа Александра Тамилина.
Наши чемоданы я потихоньку собирала всю неделю. Оставалось лишь закинуть последние вещи. Саша об этом ничего не знал или делал вид, что не знает.
С такси я договорилась загодя и выслала по вотсапу водителю временный куар-код для того, чтобы он мог беспрепятственно въехать в поселок. Куар-коды мне дал Тамилин, на случай, если вдруг позову подружек или закажу какую-то доставку.
Вчера я с Сашей так и не попрощалась. И сегодня сил на это уже не осталось. Поэтому я приняла решение, которое считала вполне себе даже удачным.
Я собиралась выйти с заднего хода, прихватив по дороге своего Клима и уехать с территории прежде, чем Саша поймет, что случилось.
Так казалось проще всего. Я вряд ли смогла бы сказать прямо в глаза Тамилину, что между нами ничего нет и наш договор пришел к завершению. Хотя это было чистейшей правдой. Услышать же от него подобное было бы для меня слишком. Вероятно, я просто села и разревелась бы. Оно нам надо? Однозначно нет!
Поэтому я решила поблагодарить Сашу письмом, и уехать от него по-тихому.
Я давно заготовила послание и сегодня просто положила его на свою кровать.
Совершила утренний моцион и рванула в комнату Клима.
Мой мальчик как раз вставал, и я решала, что все складывается более чем удачно. Если можно так выразиться в моих обстоятельствах.
– Ма-ам? Ты чего? – протирая глаза, спросил Клим, поправляя футболку и штанишки. Его удивление можно было понять – я никогда сама утром не заходила в комнату сына. Либо он звал меня на завтрак, либо я спускалась и ждала своего непоседу уже на кухне.
– Тс… – я приложила палец к губам. – Ты не знаешь, где дядя Саша? В доме тихо.
– Он собирался с утра проводить партнера, – напомнил Клим. – Так, что, наверное, едет либо в аэропорт, либо назад.
Ах, ну да! Костров улетел полчаса назад. Значит, Тамилин появится дома где-то через полчаса. Может чуть позже. Отличное время, чтобы смотаться!
Казалось – все складывается так, чтобы мы сейчас беспрепятственно уехали, и Саша забыл о нашем пребывании в его доме…
Казалось…
Мне сразу надо было насторожиться. Редко, когда все так складывается – одно к одному.
– Давай, собирайся, мы уезжаем домой. Помнишь, я тебе говорила, что мы уедем от дяди Саши через полтора месяца, когда его партнер улетит домой?
Клим кивнул.
– Ну вот. Ты сам сказал – дядя Саша поехал провожать партнера…
– Мам… Тут такое дело, – Клим слегка замялся и опустил взгляд. – Я вчера договорился с дядей Сашей поиграть в мячик в бассейне. В последний раз. Может отложим?
Я внутренне заметалось. Вроде бы все уже правильно сложилось. Такси, отсутствие Тамилина и необходимости с ним встречаться, объясняться или прощаться. И тут мой хитромудрый сынуля вставил палку в колесо велосипеда нашего быстрого отъезда отсюда. Я понимала, что Клим нарочно. Ему тут нравилось и Тамилин был сыну очень даже по душе.
И тут я приняла очередное решение.
– В общем, так. Я уезжаю, и позвоню тебе днем. Жди дядю Сашу, купайся с ним и потом возвращайся домой.
– А ты уедешь? – Клим посмотрел на меня выжидающе.
Ох, малыш. Я б сама не хотела. Но надо! Надо – и все тут!
– Клим. Ты уже взрослый мальчик, – произнесла я как можно спокойней, хотя в груди все трепетало и разрывалось. – Ты должен понимать. Мы с дядей Сашей – не настоящие муж и жена. Мы договорились, и мы не любим друг друга.
– А вот мне так совсем не показалось! – возразил сын. – По-моему, он тебя любит и ты… ты к нему тоже неравнодушна.
Я вздохнула. Показалось… Мне тоже много чего показалось. Потрепала сынишку по голове.
– Послушай. У взрослых так дела не делаются. Если бы дядя Саша хотел, он попросил бы меня остаться. Он и вчера об этом не обмолвился ни единым словом, и сегодня, как видишь, укатил пораньше. Хотя знал, что я уезжаю сразу после отлета самолета Кострова. Если бы он хотел, то сказал бы…