Смотрю на часы. Почти одиннадцать. Меняю домашний костюм на ночную сорочку, накидываю шёлковый халат, иду искать мужа, заодно проверить, как там сыновья.
Я всегда большое внимание уделяла домашней одежде. Не понимаю тех женщин, которые тщательно наряжаются, когда всего лишь выходят в магазин за углом, а дома могут ходить в старом застиранном халате. Для кого ты стараешься выглядеть лучше в магазине? Ты не знаешь этих людей, они тебя не знают. Я, конечно, не считаю, что в магазин нужно идти растрёпой. Просто полагаю, что именно дома тебя окружают те, для кого ты обязана быть самим совершенством. Ну, насколько сама этот предел совершенства установила. Вот и сейчас на мне длинная изящная белая шёлковая сорочка, отделанная тончайшим кружевом, и такой же халат. Стоит дороже какого-либо вечернего платья. Но оно того стоит. Ведь это предназначается для глаз и рук любимого. Хотя мне тоже приятно надевать красивые вещи и нравиться себе.
Заглядываю в спальни сыновей. Миша уже спит, надеюсь, не забыл посетить ванную. Артём с кем-то тихо разговаривает по мобильному. Может, с девочкой? Желаю спокойной ночи, он кивает в ответ. Осторожно закрываю дверь.
Мужа нахожу в кабинете. Он, развалившись на диване под окном, изучает стопку бумаг. Наверное, это и есть контракт. Рубашка расстёгнута, домашние джинсы провокационно сползли на бёдра, на носу очки. Обожаю, когда он надевает очки (ему это приходится делать во время чтения). Его лицо преображается. Властные черты слегка смягчаются. Он и так для меня самый сексуальный мужчина, но в этих очках просто неотразим. Мысленно приказываю себе успокоиться. Я – королева бала, но ведёт меня король. И бывает, как я ни стараюсь, ничего изменить не могу, если он того не хочет.
– И что нового ты заметила на моём лице? – звучит его тихий голос.
Я вздрагиваю. Думала, он так увлечён чтением, что не замечает меня у порога, а оказалось, он давно смотрит на замечтавшуюся жёнушку. Бросаю быстрый взгляд. Он отложил бумаги и снял очки, но остался сидеть в той же расслабленной позе.
– Тебе удалось поговорить с Артёмом? – спрашиваю я, стараясь за будничным тоном скрыть волну возбуждения, медленно поднимающуюся изнутри.
Подхожу к письменному столу и останавливаюсь в шаге от него, опершись на крышку.
– Поговорил. Ничего страшного он мне, конечно, не открыл. Я последнее время закрутился с этим салоном, мы как-то отдалились. Думаю, нужно проводить больше времени вместе. Послезавтра выходной, собираюсь взять его на вылазку в деревню, пусть втягивается в мужскую компанию. Завтра загляну в секцию, поговорю с тренером. Кстати, я могу потом сам отвезти его на частный урок.
– Это замечательно, тогда я завтра никуда не выезжаю, буду сидеть над текстами. Урок длится час, я обычно жду в машине или брожу по магазинам, там много рядом.
– Разберусь.
Между нами повисает пауза. Он испытывающе смотрит на меня. Я упорно рассматриваю его босые ступни на ковре. Его близость завораживает, пьянит. Но я не делаю первый шаг, я в ожидании, как он поступит сейчас. Возьмёт контракт или возьмёт меня?
Он поднимается с дивана и подходит к письменному столу, возле которого я нашла пристанище. Неожиданно подхватывает меня и усаживает на крышку. Я сижу на столе, широко раздвинув ноги, так что разрез моей длинной рубашки распахнулся дальше некуда. Он разместился между моими коленями, посматривает, как всегда, свысока, с неотразимой ухмылкой. Он почти не касался меня, а я уже теряю голову.
– Почему ты молчишь о своих желаниях? – спрашивает он.
Растерянно моргая, смотрю на него снизу вверх.
– Потому что не знаю, хочешь ли ты. Может, устал, или занят.
– Когда ты рядом, такая соблазнительная, я могу найти время.
Он подносит руки к моему лицу, пальцы скользят вниз по шее, на плечи, за ворот халата. Он стягивает его до локтей, так что мои руки кажутся связанными и это не даёт мне возможности действовать, подтягивает слегка за ноги, привлекая ближе к себе. Я чувствую его твёрдую плоть, яркая молния пронзает тело, напрягаются мышцы внизу живота.
– Теперь я понимаю, чего ты хочешь, – тихо произношу я.
– У нас было как-то по-другому? – его голос звучит нежно и вкрадчиво, а глаза горят.
О, Саша, у нас было по-разному! Я никогда не знаю, чего от тебя ожидать, какой ты будешь сегодня: чуткий или властный, нежный или жёсткий, предоставишь мне свободу выбора и действий или всё решишь сам. Ты для меня всегда загадка. Но именно это меня и заводит.
Я выпутываюсь из халата, запускаю руки в его шевелюру и пытаюсь наклонить голову, чтобы поцеловать, но он озорно усмехается. Его пальцы скользят по моим плечам, спускают бретельки рубашки, я вынуждена опустить руки, чтобы тонкие верёвочки не были сорваны. Сорочка скользит вниз, обнажая грудь. Руки следуют за прохладной тканью – плечи, грудь, талия, живот. Я млею от тепла его чутких пальцев. От них словно исходит волнующий ток. Из меня вырывается непроизвольный стон, я снова пытаюсь его обнять, он снова задерживает и опускает мои руки. Вытаскивает из-под меня нижнюю часть пеньюара, вся ткань собрана у меня где-то на талии. Теперь от его рук блаженствует нижняя часть тела. Я почти обнажена, не считая сорочки в виде пояса, а у него только рубашка расстёгнута, и это сделала не я! Слегка отталкиваю его, замечаю удивлённый взгляд. Забираюсь с ногами на стол, заодно убираю досадную помеху в виде сорочки, которая белой лужицей стекается к моим ногам. Становлюсь перед ним на колени. О, Бог мой! Наконец-то, я выше! Даю волю своим жадным рукам, стаскиваю с него рубашку, расстёгиваю джинсы, дальше сам, не слезать же со стола. Крепко обхватываю его голову, и, наконец-то губы наши соединяются и тут же яростно впиваются друг в друга.
Я чувствую его дыхание, хриплое и неровное, его невольный стон. Как же приятно обладать им. Но ещё приятней принадлежать ему. На обладание он отводит мне лишь несколько минут.
Это происходит здесь же, на письменном столе, потом мы перебираемся на диван. Последний оргазм, выжав насухо, распластывает меня почти бездыханную и абсолютно без сил. Я проваливаюсь в сон. Мне всё равно, что я без одежды и на неудобном диване в кабинете.
Женщины обычно обижаются, когда мужчина после секса сразу отворачивается к стене и засыпает. А как насчёт мужчин? Они обижаются? Или то, что женщина впадает в сонную кому после его ласк, выглядит как комплимент? Надеюсь, да. Чувствую, как Саша, завернув меня в покрывало (если придётся в коридоре столкнуться с дитём), переносит в спальню. У меня хватает сил только чтобы задержать его на миг для поцелуя.
– Спи! Я ещё чуть поработаю.
Я выжата, как лимон, а он бодр и свеж, и желает работать! Несправедливо! Это последняя яркая мысль, прежде чем я окончательно отключаюсь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});