- Прости, - роняю глухо. - Это дурацкая идея. Не нужно никому звонить. У меня помутнение рассудка. Само пройдёт.
- Поздно, - бросает мрачно. - Я уже набрал.
- И как он? - на автомате вцепляюсь пальцами в его рубашку. - Все хорошо? Ответил на звонок?
- Да, - выдаёт после короткой паузы. - Голос бодрый.
- Он не спал? Ночь...
Замолкаю. Вдруг отчетливо понимаю, по какой причине Амир мог не спать в столь позднее время.
- У него работы куча, - продолжает Татарин, хлопая меня по плечу. - Какой там сон? Враги не дремлют, вот и приходится шевелиться.
- Что за враги? Амир влез в новые разборки?
- Такая у нас жизнь, - отмахивается. - Кругом враги. Обычный ритм. Да и будь у Дудаева серьезный замес, он бы сбавил темп твоих поисков. Но нет, только наращивает обороты. Землю роет.
- Спасибо, - рассеянно киваю и возвращаюсь в постель. - Извини, что загружаю просьбами.
- Отдыхай, - говорит Татарин, гасит свет. - И это... как его там? Держи позитивную ауру.
+++
Я изучаю очень много книг про беременность и роды, перечитываю кучу информации относительно воспитания ребёнка. Страх накрывает, едва представлю, как стану матерью в полном смысле этого слова. Кажется, совершенно к подобному не готова.
Я свою жизнь наладить не смогла. Убежала от супруга. Как буду теперь заниматься сыном? Чему его научу? Лгать нельзя, но я постоянно лгу, вынуждена выдавать себя за другого человека.
Чужое имя. Чужая роль. Чужая судьба.
Я должна стать другой. Измениться кардинально. Достичь такого образа, который Амир никогда не найдёт и не узнает.
Рисую в мыслях новую внешность, придумываю стиль. Признаю, в этом есть особая прелесть. Абсолютная свобода выбора.
Здесь я могу быть кем угодно. Могу начать с чистого листа.
Но кто я на самом деле? Во что верю? Чего хочу? Какая у меня религия? Ориентиры напрочь размыты.
Лишь одно знаю чётко - я до безумия люблю своего ребёнка. И ради сына пойду на любые жертвы. Все сделаю, но его сохраню, окружу заботой, закрою собой от безжалостного мира.
Я постепенно успокаиваюсь. Думаю, будто готова к любым поворотам. Смотрю разные видео с информацией о том, как подготовиться к родам, исследую статьи в Интернете.
Но самое важное событие случается неожиданно.
- Резник, - выдаю сквозь стон. - Звони Резнику... у меня отошли воды.
- Так быстро? - поражается Татарин. - Уже?
- Тимур, - буквально взвываю.
Больше никаких вопросов. Только действия. Смотрю на свои ноги. Воды не так много, точно кто-то стакан на мои бёдра опрокинул, вот вниз и потекло. Но ощущения чудовищные. Сперва схватки казались довольно терпимыми. Я делала дыхательную гимнастику, привыкла расслабляться. Но тут меня реально скрутило пополам. Крик разодрал горло.
- Ты говорила, должно быть больно, - бросает Татарин, подхватывая на руки и относя на выход. - Ты вроде готовилась.
- И это больно, - шиплю. - Просто чертовски больно. Поверь на слово. К такому дьявол раздери, нельзя подготовиться.
- Не ругайся при ребёнке, - насмешливо замечает он. - Чего парня приучаешь к плохому?
- Тимур, - цепляюсь за горловину его футболки.
- Чего?
- Заткнись, - мой голос срывается. - Где твоя гребаная машина?
- Не выражайся, Мари, - заявляет нарочито строго. - Не порти ауру вокруг. Мальчик должен расти, ощущая исключительно положительные вибрации.
- Как... ты это запомнил?
- Ты мне весь мозг этим дерьмом вышибла.
- Ублюдок! - вскрикиваю и дергаюсь, сведённая очередной жгучей схваткой, содрогаюсь от боли.
- Наконец можно нормально базарить, - нагло ржёт гад.
Резник встречает нас на пороге клиники, прямо с каталкой и в больничном прикиде. Халат. Перчатки. Медицинская маска. Отмечаю эти детали сквозь марево, застилающее глаза.
- Будь на стреме, - бросает он Татарину.
Добавляет ещё пару фраз, но у меня закладывает от уши. Кричу. Почти отключаюсь от ужасающих ощущений. Впечатление, точно мой хребет разламывают и вытягивают вживую. Кошмар наяву.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Тихо. Все идет по плану.
Я не понимаю, кто это говорит. План? Какой ещё на хрен план? Низ живота раздирают на части. Схватки разламывают тело, погружают в ад.
Лифт. Щелчок ключа. Отблеск пропуска.
Белый потолок над моей головой. Все вокруг белое.
Дикий вопль. Кто так раздражающе орет? Я? Нет. Бред какой-то.
Меня выгибает дугой. Воздух забивается в грузи раскалённым свинцом.
- Тише, Мари, тише, девочка моя.
Это голос Татарина?
- Я быстро. Жди.
Резник?
- Гребануться, - яростный рык. - Куда ты?
- Минуту. Понял?
- Ты должен помочь ей. А ну вернись...
- Прости, братан. Родить за твою подружку не выйдет. Сама пускай тужится. И выходит у неё нормально. Час помучается и все.
- Час? - спрашиваю с ужасом. - Час?!
- Может и дольше, беглянка, - поглаживает меня по макушке. - Не скучай. Я быстро вернусь.
Я окунаюсь в расплавленную сталь. Схватки становятся до такой степени жёсткими, что у меня ум за разум заходит. Между ног сплошная болевая точка. Спасения нет. Облегчения не предвидится.
Комкаю простыню. Выгибаюсь.
Амир. Где ты? Амир. Почему ты не рядом? Амир...
Ты должен держать меня за руку. Быть рядом. Ты должен взглянуть в глаза своего наследника первым.
Детский крик врывается в мое сознание. Победный. Звонкий. Радостный. Это крик, от которого сердце сладко замирает.
Я что... я... все?
Хлопок двери.
- Ну охренеть, - заключает Резник. - Бёдра у тебя роскошные. Широкие. Через такие ворота рожать и рожать. Но я не думал, что разродишься быстрее кошки.
- Язык за зубами держи, - осаживает его Татарин.
- Дудаеву это скажи, - хмыкает. - Он как раз сюда подъехал.
- Что за хрень ты несёшь? - отрезает. - Дудаев мёртв.
Меня аж подбрасывает.
- Мёртв? - шепчу. - Ты почему так сказал?
Мой сын плачет. Нет. Просто кричит. Даёт всему миру узнать, что он пришёл. Будущий завоеватель. Как отец. Горячая кровь в нем бурлит.
Тянусь. Беру его на руки. Смотрю на крохотное личико и понимаю, что стоило жить ради этого момента. Мое дитя. Мой мальчик.
- Грохнули его, - бросает Татарин. - В ту ночь, когда ты задергалась и попросила пробить. Ну позвонить ему.
- Нет, - мотаю головой. - Амир не мог умереть. Нет, нет, нет. Он бы сначала сына увидел и только потом...
- Ну тогда понятно, - вклинивается Резник. - Вернулся с того света родных навестить. И выглядит он круто. Точно как живой.
- Бред, - рявкает Татарин. - Там нападение было. Всю охрану вырезали.
- Ты лично труп Дудаева видел? - спрашивает Резник. - Фото? Видос?
- Нет, но информатор чётко все расписал.
- Сраное говно этот твой информатор.
- Амир не мог умереть, - повторяю как заведённая. - Не мог. Не мог.
- Конечно, не мог! - обрывает Резник. - Он здесь. Вы меня вообще слышите? Амир Дудаев сейчас в этой самой больнице. И думаю, никто из нас не хочет его лично встретить.
Глава 22
Жара. Жарища. Зубы скрежещут. До чего же охота вгрызаться в чужую плоть, утолять голод, на куски рвать. Из моей груди вырывается рык.
Трусливый утырок. Кто нападает со спины?
Нож покидает мою спину. На миг. Просто чтобы вонзиться выше.
Я успеваю его перехватить. Не оборачиваясь, не теряя время попусту. Обхватываю лезвие, сгребаю, зажав в ладони. Рывком перетягиваю нападающего вперед. Давай, мразь, покажи свою рожу.
Кто грохнул Зураба? Кто вырезал моих людей?
Маска. Первое, что замечаю. Черная тканевая маска на всю морду. Там только для глаз прорези. Башка тоже прикрыта. Вообще этот чудак упакован по полной. Мелкий очень. Вертлявый. Рукоять ножа выпускает и тут же новый клинок из-за пояса выхватывает.
Гребаный ниндзя. Порхает как бабочка. Так и норовит удар нанести. А я жажду его шею свернуть. Ускользает паскуда, в последний момент перемещается и пытается порезать исподтишка. Вьётся и скачет. Ну пиздец. Хренов умелец.