в сторону, все будет серьезно и обоюдно!
Глава 18
Василиса
— Просто поговорим?
Горячее дыхание Кирилла коснулось моих губ, он едва ощутимо чиркнул по моим губам своими, медленно высунул кончик языка и подразнил совсем немного.
Я опьянела от такой демонстрации, мысли начали казаться вязкими, путанными. Полная бессмыслица, чепуха какая-то! Претензии, взаимные обиды — все это было так далеко сейчас, а он — мой первый и единственный мужчина — слишком близко и хотел меня. Невозможно сидеть верхом и не чувствовать, насколько сильно он желал близости.
Словно закоренелая мазохистка, я немного поерзала на его бедрах, задевая твердую возвышенность под дорогой тканью его штанов. Кирилл начал дышать чаще и прикусил губу, глядя мне прямо в глаза.
— Не стесняйся, — шепнул хрипло. — Делай, что хочешь. Ты уже большая девочка и не должна отказывать себе в желаниях. Я к твоим услугам… — вильнул бедрами, подбрасывая меня вверх и подхватывая под попой большими ладонями.
— Ааах… — не сдержалась.
— Или просто поговорим?
Кирилл прижался своей щекой к моей, потерся, его губы снова застыли возле моего ушка, терзая его горячим шепотом.
— Знаешь, что бы я с тобой сделал? Вернее, уже делал. Много раз, фантазируя. Для начала я бы…
Слушая поток его откровений, я всхлипнула и окончательно расплавилась, прижимаясь грудью к его груди. Мы оба дышали слишком взволнованно и с каждым словом Кирилла падали все глубже и глубже, в пропасть порока и обоюдного притяжения — слишком сладкого и сильного, чтобы удержаться.
— Кирилл…
— Да?
— Я всего лишь хотела сказать, что хотела бы больше проводить время вместе, с Агни и Миром.
— Да.
— Пока мы здесь, в столице.
— Да. И да, времени будет больше, и больше, и больше…
Его пальцы заскользили по талии, пробираясь под кофточку, ладони легли на мою грудь, подразнили совсем немного и снова опустились на талию. Кирилл поглаживал кожу большими пальцами, запуская ток по венам.
— И ты скажешь Миру, что Агни — его сестричка, что у них один отец, — предложил Кирилл. — Прошу помоги, как объяснить? Агни уже спрашивала о мамах, и я запутался.
Крестовский поднял руки выше и стащил с моих волос резинку, распустив рыжие локоны по плечам.
— Твою мать, как сильно я запутался! — настойчиво стянул с меня кофточку и начал пропускать пряди волос через пальцы. — Но я уже нашел правильный путь… — серьезно посмотрел мне в глаза. — Путь к тебе.
Я совсем потерялась, поняла, что мы слишком близки, и я уже полураздета, мечтаю лишь о том, чтобы почувствовать его кожа к коже.
— Ты хотела обсудить наше совместно общение с детьми. Мы его обсудили. А что насчет нас? Насчет меня, — поддел пальцами мой подбородок. — Ты хочешь, чтобы я ушел?
Интонации его голоса застигли меня врасплох, я растерялась, понимая, что соврать не смогу! Даже не перед ним соврать, а перед собой соврать не получится! Во рту так сильно пересохло, что я с трудом нашла в себе силы ответить:
— Я не хочу, чтобы ты уходил.
— Чего же ты хочешь? — спрашивает тоном, полным интриг и соблазна.
Он придвинул меня к себе еще ближе и коснулся пальцами моей щеки, потом вытянул одну рыжую прядь и просто провел ею под носом, вдыхая запах. Крестовский смотрел при этом на меня и не отпускал взглядом ни на секунду, буквально лишая дара речи. Мой пульс взлетел до самых небес.
— Ты безумно вкусно пахнешь.
Самое нелепое, что можно было сказать в ответ, и я это сказала:
— Ты тоже.
Как хорошо он пах… Я буквально дышала не воздухом, а запахом его теплой кожи и ароматом парфюма. Кирилл начал нежно поглаживать мою скулу, мне пришлось держать себя в руках изо всех сил, чтобы не мурчать, как бездомная кошка, изголодавшаяся по ласке.
— Что мы делаем? — осмелилась задать вопрос.
— Ты только что смотрела на меня так, словно хотела, чтобы я поцеловал тебя, — его серые глаза изучали меня пристально. — Я подумал, что хочу того же самого.
— Хочешь?
— И не только поцеловать. Думаю, нам это нужно. Прямо сейчас, чтобы потом мыслить здраво, иначе никак…
Я прикусила губу, мое сердце грозилось выпрыгнуть из груди. Пульс бешено стучал в висках.
— Ты не ответила.
— А тебе нужно мое согласие?
Он сощурился, подумал немного, усмехнулся одним уголком губы:
— Не буду отрицать, что я стану настаивать на близости. Черт подери, ты сидишь верхом, и все мои приличные мысли превращаются в что-то очень-очень неприличное, но…
— Но? — и дыхание застыло.
— Но да, я хочу твое согласие.
Он медленно переместил руку на мой затылок и надавил ладонью, приближая мое лицо к своему. Наши дыхания смешивались, воздух казался горячим.
— Да, — шевельнула губами. — Да, я хочу…
— Чего? — продолжал сладкую пытку.
— Тебя, — сдалась.
Окончательное поражение.
Ладонь Кирилла легла на мое бедро, а губы приникли к моим. Инстинктивно я подготовилась к чему-то ураганному, сумасшедшему, ждала дерзкого, наглого вторжения, как это бывало раньше.
Но сейчас он сдерживался, целуя меня.
Его горячие, твердые губы приникли к моим, нежно поддразнивая. Язык пробежался по кромке губ, лаская, вызвав у меня протяжный стон. Он начал целовать мои губы, начал с нижней — покусывая и посасывая мягко, втягивая дальше и глубже в поцелуй, который начал набирать обороты.
Я устроилась на его бедрах поудобнее, очевидно вызвав у Кирилла новый приступ «крайнего неудобства» в штанах, отчего он издал глухой стон и начал целовать меня активнее, вклиниваясь языком между губ.
Его стон