пытался соблюдать обычный этикет и что-то заказывать. Просто сел за столик. Благо, что Светлана уже помешивала принесенный ей официантом чай. — Спасибо, что пришла.
— Видимо, все очень серьезно, — заметила девушка. — Если ты так вежлив. Версия об эротомане подтверждается?
— Я в ней уверен более чем на девяносто процентов, — кивнул полицейский. — Вчера ее дом закидали камнями.
— Ее дом. — Светлана чуть улыбнулась. — Ты принципиально не зовешь эту женщину по имени?
— Зову, — честно признался Олег. — Хотя и так понятно, о ком я говорю.
— Никто не пострадал? — задала психолог следующий вопрос.
— Нет. — Он как всегда старался быть краток. — Это больше было похоже на акцию устрашения. Пять камней. Каждый обернут фотографий. Четыре жертвы и я.
— Только фото? — уточнила Светлана, все больше хмурясь.
— Еще была надпись, — продолжил отчитываться полицейский. — Наказан. На моем фото стоял знак вопроса.
— Это все очень опасно, — с жаром заверила его психолог. — Преступника не поймали?
— Пока нет, — он чуть усмехнулся, — иначе меня бы тут не было. Еще Алиса больше месяца получает иные послания.
Он коротко перечислил все неприятности Хель.
— В очередной раз подтверждать степень опасности не нужно, — закончив, предупредил Олег. — Мне нужен его психологический портрет.
— Ну, вообще, — подумав, начала Светлана, — эротомана вычислить не так и просто. У него не бывает резких перепадов настроений, вспышек гнева. На людях. Скорее, это довольно скромный и простой человек. У него небольшой круг общения. Он социально неадаптирован. Замкнут.
— То есть приводы и правонарушения за ним вряд ли числятся? — уточнил полицейский.
— Верно. — И снова психолог чуть улыбнулась. — Ты давно работаешь с серийными убийцами. Да, большинство психопатов просто не в состоянии соблюдать правила морали и закон. Они часто помимо убийств совершают и более мелкие преступления. Их агрессия мало контролируема. Но не в этом случае. Тот, кого ты ищешь… Это человек толпы. Он не любит выделяться. К тому же ему и нечем выделиться. Его уровень интеллекта ниже среднего. Он занимает какую-то мелкую должность. Но он хороший прилежный работник. И кстати, у него есть мораль.
— Да? — язвительно осведомился Олег. — Где?
— Где-то, — в ответ иронично усмехнулась Светлана. — Он измазал дверь твоей женщины дегтем. Так поступали на Руси в старые времена. Так клеймили женщин, совершивших грех. Точнее, развратных женщин. Или просто тех, кто изменил своему мужчине. Это символично. И важно для преступника.
— Какие-то деревенские поверья, — чуть поморщился полицейский. — Он провинциал?
— Даже в провинции сейчас все сидят в Интернете и смотрят весьма недетские фильмы, — весело сообщила ему психолог. — Это лишь говорит о его суровом воспитании. Строгая мать. Отсюда вообще вся его проблема. По каким-то причинам он был лишен нормального общения в подростковом возрасте. Теперь это проблема. И не только его.
— Кстати, — тут же спросил Олег. — Его возраст? Все эти выходки с уродованием шин, с граффити на заборе говорит как раз о том, что это не очень взрослый человек.
— Не думаю, — возразила психолог. — Он не подросток. Просто ведет себя так, опять же, из-за нехватки жизненного опыта. Более того, его агрессия весьма себе взрослая. Ты ищешь человека от двадцати пяти и старше. Среднее образование. Возможно, колледж. Простая работа. Но при этом это может быть работа с людьми. Но не продажи или консультирование. Что-то проще. На уровне: «здравствуйте — до свидания». Он старательный. Аккуратный. Вряд ли на работе кто-то им недоволен. Хотя, скорее всего, на работе его помнят с трудом. Не активист и не герой труда.
— Сколько это уже, по-твоему, длится? — задал полицейский следующий вопрос. — Его, так скажем, интерес к ней?
— У таких личностей страсть не может быть долгой, — объясняла Светлана. — Потому что это именно страсть. Всепоглощающее чувство. Не более пары месяцев. И он уже не любит ее. Это уже ненависть и месть за предательство. Конечный этап. Ну, максимум три месяца. Это если считать, сколько длится их знакомство. Если они общаются постоянно. А все указывает именно на это.
— То есть он все время где-то рядом с ней, — рассудил полицейский. — Он как будто все время получает некие знаки внимания. Как он считает.
— Это больше чем просто приветствия, — подсказала психолог, отставляя пустую чашку. — Они именно разговаривают. В реальности, возможно, просто замечания о погоде. Банальное, как дела. А! Еще возможно, все началось с ее книги. Он узнал ее, пришло восхищение, потом сразу влюбленность. Он мог просто сказать ей, что читал ее произведения. Она вежливо поблагодарила… Дальше просто фантазия. Его больная фантазия, которая вырастила из простой пары фраз уже целую историю болезненной любви.
— Я тебя понял. — Олег встал. — Спасибо.
Он оставил на столе пару мелких купюр за ее чай и поспешил обратно в свой дурдом.
По дороге он отправил сообщение Хель. Сухой деловой вопрос. Простой вопрос, требующий ответа «да» или «нет».
Его бесило, что приходится беспокоиться о ней. Надо было заставить ее присылать ему раз в час короткое «ок» в эсэмэс. И кстати, когда все это закончится, надо будет отправить ее к Светлане. Надо что-то решать с этими снами. Олег так и не смирился с их существованием.
Вечером в управлении было тихо. Но единственный, кого это обрадовало, был начальник отдела. Его подчиненные явно пребывали в упадочном настроении.
Соколиный Глаз был задумчив и даже хмур, Валька просто измотана, Мышка выглядела еще более тихой и смущенной, чем обычно. Серьга всем своим видом излучал страдание и трагедию.
— Что мы имеем? — традиционным вопросом начал совещание Олег.
— С точки зрения руководства, мы герои, — иронично высказался старший детектив. — За день раскрыли несколько преступлений разной степени тяжести. Вот только по основному нашему делу ничего хорошего.
— По основному делу, — замогильным тоном подхватил Серьга. — У нас закончились все подозреваемые! И я ненавижу компьютеры!
— С чего это? — искренне изумилась Валька.
— Потому что именно он, — парень указал на свой ноутбук, — и лишил нас большей части этих самых подозреваемых.
— Спокойно, коллеги, — как ни странно, начальник отдела казался веселым, — вы просто устали и не видите прогресс. И вообще, давайте доверять начальству. Они считают, что мы молодцы. И хорошо. Пока они радуются нашим успехам, меньше будут лезть в наши дела.
Соколиный Глаз согласно хмыкнул.
— А теперь начнем все заново и по порядку, — уже серьезно предложил Олег. — У нас серия из четырех убийств. Первый эпизод имеет ряд отличий в манере совершения преступления и даже в орудии. По нашей первой версии, первая жертва была реальной целью преступника, остальные преступления стали маскировкой. Или просто попыткой повтора первого убийства с точки зрения получаемых преступником эмоций в момент убийства. То есть у