Адам кивает, пытается поговорить о том, что случилось вчера, но я пресекаю эти попытки, потому что считаю его не в праве спрашивать, кто такой Дамир и почему он позволяет себе такие вольности. Я перед ним извинилась, но вижу, что он ждет большего.
— Как ты смотришь на то, чтобы пройтись по парку? — предлагает Адам. — Тут неподалеку парк новый оборудовали, может слышала?
Слышала, конечно, мы не так давно жили совсем недалеко, но с момента, когда его реставрировали, у меня все не было времени сводить туда детей. Предложение, конечно, заманчивое, и я совсем не знаю, как отказать Адаму.
— Мама, хочу в туалет, — говорит Кирилл.
— И я, — тихо просит Алинка.
Решение приходит само собой. Я извиняюсь перед Адамом, беру детей за руки и говорю:
— Рассчитывайся пока, я свожу их в туалет и поедем в парк.
Адам широко улыбается и кивает, я же быстро отвожу детей в туалет, а затем выхожу и спрашиваю у уборщицы, которая как раз моет пол в коридоре, есть ли другой выход из кафе.
— А зачем вам? — удивляется. — Он не предназначен для гостей.
— Понимаете ли… я пришла сюда пообедать с детьми, а там, — я тычу в зал, — сидит человек, который пристал ко мне и никак не отлипнет. Я бы не хотела тревожить охрану, да и вы понимаете… он же на выходе меня догонит. Кто меня там спасет? Я бы быстренько вышла через другой выход и всё.
— Ладно, — бурчит она. — Идем, провожу тебя.
— Спасибо. Я с детками, сейчас я быстро заберу их.
Кирилл с Алинкой как раз выходят из туалета, и я беру их за руку. Уборщица оставляет свои принадлежности и ведет нас к другому выходу. Мы попадаем в торговый центр совсем с другой стороны. Чтобы нас найти, Адаму понадобится немало времени, за которое я с детьми успею уехать.
По пути к выходу вызываю такси на вокзал. Решаю поехать к родителям. Не думаю, что мать откажется принять родную дочь с внуком. Другой вопрос, что я совсем не хочу к ним ехать. В мои планы не входило знакомить Кирилла с мамой, а тем более, отцом. Пять лет назад мама не встала на мою сторону, не запретила отцу обманом отправлять ничего не понимающую меня к их конкуренту.
Она и потом ничего не сказала, когда я ссорилась с отцом. Просто демонстративно встала и вышла из кухни, а через час я собрала вещи и ушла, так с ней и не попрощавшись. Пока добрались к вокзалу и купили билеты, я немного успокоилась и стала обдумывать свое решение по второму кругу. Правильно ли я поступала?
Когда на телефон поступает звонок от Дамира, вздрагиваю, но трубку беру. Мой поезд отъезжает через два часа. Если он что-то заподозрит и начнет искать — я никуда не уеду. Разговаривать приходиться с притворством. Переступать через, делая вид, что между нами все прекрасно.
Когда я отключаюсь, выдыхаю, а спустя час понимаю, что никуда не хочу ехать. Уж лучше я поговорю с Дамиром и попытаюсь все решить, чем вот так все ломать. На самом деле, это я настолько не хочу видеться с родителями. Объяснять, как получилось так, что я родила ребенка и ничего им не сказала. Впрочем, сомневаюсь, что им будет интересно. За все это время они ни разу не узнали, что со мной и как я.
Вызываю такси, усаживаю детей и называю адрес дома. Решаю, что дождусь Дамира и мы с ним поговорим. Обсудим все и обязательно договоримся. Я остыла, полностью выдохнула, перезагрузилась и не хочу сбегать, потому что вдруг понимаю, что этим сделаю плохо и сыну тоже. Он ведь привык к отцу, ждет его прихода вечером.
К дому мы подъезжаем около шести. Я стаскиваю игрушки в гостиную, чтобы дети были под присмотром, а сама иду готовить ужин. Вспоминаю, что путь к сердцу любого мужчины лежит через желудок и надеюсь, что путь к мозгу расположен где-то там же. Нам нужно серьезно поговорить и все решить, иначе у нас не получится воспитывать Кирилла вместе.
К восьми у меня готов ужин и сервирован стол. Когда к девяти Дамир все еще не приезжает, усаживаюсь кормить детей, а потом отправляюсь укладывать их спать, а сама в это время прислушиваюсь к звукам снаружи. К сожалению, я ничего не слышу. А когда дети засыпают, понимаю, что уже десять, а Дамира все нет. На столе накрыто на двух. Я даже бутылку вина достала, чтобы задобрить Юсупова и показать ему, что не настроена на конфликт, но…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он не приезжает. Ни в одиннадцать, ни в двенадцать, ни на следующий день. Утром чувствую себя паршиво и все же решаю его набрать, но в ответ слышу лишь механический голос, который сообщает, что абонент находиться вне зоны действия сети.
К вечеру я начинаю волноваться, хотя убеждаю себя, что причин для волнения нет. С Дамиром точно все в порядке, просто… просто он не приезжает. Я нахожу простое и логичное объяснение этому. Вчера мы переспали, и теперь я ему больше не нужна.
Однако верить такому объяснению мне сложно. Не мог же Дамир помогать мне только из-за секса, просто не мог. Иначе это не имеет никакого смысла. Он хотел воспитывать сына, и я не могу просто взять и поверить в то, что он об этом забыл после нашей ночи. Я уверена, что это не так. Когда мне надоедает ждать, я прошу Жанну приехать побыть с детьми, а сама вызываю такси и еду к Юсупову.
Его владения встречают меня величием. Я отпускаю таксиста и выхожу на улицу. У ворот останавливаюсь, потому что мне страшно нажать на звонок. Вдруг Дамир не впустит меня? Не захочет видеть, откажет во встрече. Я проматываю в голове множество вариантов, но все же вдыхаю поглубже и с гулко бьющимся от волнения сердцем, нажимаю на кнопку звонка.
Отвечают мне сразу. Спрашивают, кто я и по какому поводу пришла. Я не вру. Отвечаю честно и жду, когда меня пригласят. Ну или вышвырнут, если я все правильно поняла. Мне разрешают войти. Открывают калитку, а через минуту я вижу мужчину, который идет мне навстречу.
— Здравствуйте. Пройдемте, вас уже ждут.
Я следую за мужчиной в надежде встретиться с Дамиром, но в его кабинете меня встречает Наташа, которая смотрит на меня с презрением и триумфом.
— Ну, здравствуй, — она встает с кресла и направляется ко мне. Останавливается в метре. — Вот не понимаю, что он в тебе нашел.
Я гордо вскидываю голову. Не потому, что считаю себя лучше, а потому что не привыкла к такому тону и оскорблениям. Она не имеет ни малейшего права так со мной разговаривать.
— Я пришла увидеться не с тобой, — говорю ей. — Поэтому извини, но я уйду.
— Погоди уходить, Варенька, — притворно ласковым тоном говорит она. — Не хочешь узнать, почему Дамир не отвечает? Ты же звонила ему, да?
— У тебя? Нет, не хочу.
— А зря. Дамир тебе больше не ответит.
— Это почему? Ты ему запретила?
— Это потому, дорогая, что из могилы не отвечают.
Я в ужасе распахиваю глаза. Наташа совсем не похожа на убитую горем жену. И это ужасно меня пугает.
— Ты что, новости не смотрела? Он взорвался вчера в своем автомобиле. Когда поехал в тот торговый центр, где ты была с Адамом.
Я открываю рот, чтобы спросить, откуда ей известно о моей встрече с Адамом, но она меня перебивает:
— Я все знаю, потому что я наняла Адама. Вначале тебя хотела убрать, а потом мы все переиграли. Я же понимала, что убив тебя, мы с Дамиром не будем счастливы, а вот если умрет он… — она замолчала на мгновение. — Буду счастлива хотя бы я. Ты только представь. Все это теперь по закону принадлежит мне. Я могу распоряжаться его деньгами, как хочу и никто мне не может помешать.
Я в ужасе отшатываюсь и не могу поверить, что она говорит это серьезно. Она признается мне в том, что спланировала убийство собственного мужа? Я не могу в это поверить. Да это просто невозможно! Это же Дамир! Как… как его можно убить? Он ведь… у него охрана.
Я не могу в это поверить и мотаю головой, пока Наташа рассказывает мне свой безумный план и его исполнение.
— Ты новости посмотри. Там даже момент взрыва виден, представляешь? Я и не ожидала, что все так получится удачно.
— Зачем ты мне это рассказываешь?
— Затем, деточка, чтобы ты даже не думала претендовать на имущество и бизнес Дамира. Все это принадлежит мне и только мне, поняла? Иначе сядешь в какое-нибудь такси со своими отпрысками и… бум.