5. Окончательное решение. План атаки
В начале мая подготовка к наступлению стала выливаться в окончательные формы. Усиленно подвозились боевые припасы, снаряды, патроны на автомобилях со ст. Кривин до Шумска, где передавались в наши парковые бригады. Подвозились интенсивно всякие запасы и по открытой уже узкоколейке Кривин – Шумск. Последний пункт превратился в огромный склад (расходный магазин) всяческих запасов продовольствия и снабжения.
Отряд самолетов обследовал еще раз специально позицию противника, сфотографировав ее. Отпечатки фотографий штаб армии тотчас выслал нам с картами полуверстного масштаба района неприятельских позиций и ближайшего к ним тыла. На эти карты мы нанесли с большой довольно точностью неприятельские укрепления до таких подробностей, как пулеметные гнезда, наблюдательные пункты, посты и проч. Листы карт были разграфлены на квадраты (верстовые или полуверстные – забыл), обозначенные цифрами и буквами. Карты эти были разосланы в части, до командиров полков и батарей включительно, и по ним стали ориентироваться, чтобы точно и быстро, по различным местным предметам, определять границы квадратов. Подобная мера (деление на квадраты) сильно облегчила потом ориентирование всех начальствующих лиц и составление донесений и докладов.
После некоторых колебаний командир корпуса остановился на решении атаковать на участке 3-й дивизии из Сопановского плацдарма. Были некоторые «за» в пользу атаки на фронте 35-й. Но имелись и «контра». Представленный дивизией план, особенно в своей артиллерийской части, был, как нам казалось, составлен толково, вселял веру в успех. Затем генерал Тальгрен, начальник дивизии, уже достаточно взял в руки дивизию, проявил большую твердость в управлении ею, требовательность и настойчивость. Подчиненные ему начальники побаивались его. Словом, была у нас вера, что он двинет дивизию и сумеет заставить ее проломить фронт противника. (Впрочем, как впоследствии оказалось, генерал Тальгрен не оправдал нашей в него веры.)
Против атаки на фронте 35-й дивизии были местные, неблагоприятные условия. Занимая фронт более 40 верст протяжением, 17-й корпус не мог рассчитывать, в случае удачного прорыва, развить успех углублением его в западном направлении, то есть дальнейшим продвижением вперед. Держать прочно фронт в 40 верст мы могли лишь благодаря Икве. С переходом же на левый берег на фронте 35-й дивизии без содействия одновременным ударом со стороны 7-го корпуса из района Ростоки – Борщевка в северо-западном направлении фронт корпуса вытягивался бы и потребовал бы больше живой силы, ибо удержание его тогда значительно затруднилось бы. Меж тем мы тогда еще не знали, что предпримет наш сосед слева и предпримет ли. Наши сомнения на этот счет были оправданы последующими распоряжениями штаба армии: 7-й корпус по приказу по армии о наступлении не получил задачи атаковать, а лишь содействовать своему соседу слева, 6-му корпусу, занятием части его фронта, чтобы освободить ему войска для удара на узком фронте.
В 3-й дивизии при прорыве у Сопанова фронт корпуса не удлинялся. Отсечение исходящего угла неприятельской позиции между сс. Сопанов – Берег лишь выпрямляло линию фронта. В 3-й дивизию, как таковую, в ее полки и батареи мы, конечно, верили, что они ринутся вперед без понуждений.
Смущало несколько лишь одно обстоятельство – новый начальник дивизии. На место генерала Булатова был назначен генерал-майор Шольп[175]. Кто он, откуда и каков, – этого тогда никто не знал. По внешности никакого впечатления не производил и ничего не внушал. После генерала Булатова это был, кажется, мягкий, добрый начальник. Прибыл генерал Шольп незадолго перед наступлением и, конечно, не мог еще как следует ознакомиться ни с дивизией, ни с положением дела на фронте. Но ему, по-видимому, сопутствовала счастливая звезда.
Итак, решено было атаковать и прорвать позицию противника из Сопановского плацдарма с целью овладеть на первых порах высотой 256 (командующей) и утвердиться на ней и по линии Миньковцы – д. Хотовка.
Для этой цели в район Андруга – Веселовка – Кременец стягивалась вся 3-я дивизия и полк 35-й. Участок Детыниче – Студзянка поручался двум бывшим в корпусе ополченским дружинам. Одна из них, Тамбовская[176], имела хороший состав и ретивого командира, отличившегося даже потом проявлением в нужный момент инициативы. В район же атаки, в д. Кучеры, собран был и 42-й Донской казачий полк – корпусная конница. Вся артиллерия (кроме одной батареи, разбросанной частями на фронте ополченских дружин) дивизии и три батареи 17-го мортирного артиллерийского дивизиона должны были подготовить прорыв на узком, верстовом фронте у Сопанова. На этом узком фронте, не более версты протяжением, должны были атаковать два полка дивизии. Другие два должны были развить успех, и полк 35-й дивизии обеспечить операцию от случайностей с придачей ему и полка казаков.
Таким образом, идея сосредоточения максимума сил в решительную минуту, на решающем месте проводилась ярко. 3-я дивизия, занимавшая фронт не менее 25 верст, целиком сосредоточивалась для удара на фронте каких-либо 2–5 верст, предоставив остальной фронт обороне двух второстепенного качества батальонов. Силе подобного решения, конечно, способствовали местные условия, именно наличие водного препятствия – р. Иквы. Этот случай должен стать ярким историческим примером осуществления важнейшего принципа военного искусства – сосредоточение сил в решающую точку по времени и месту.
Принятое решение и план с приложением к нему подробной схемы распределения и размещения сил и средств корпуса я отвез на ст. Кривин, где передал высланному для этой цели специальному жандарму из штаба армии, о чем последний предуведомил нас заранее.
Представленный план никаких возражений или требований разъяснений не вызвал и был проведен нами потом в жизнь как по нотам. Вообще прорыв 17-го корпуса у Кременца в мае 1916 года представляет редкий пример чистого осуществления принятого замысла. Но не буду забегать вперед. Пойду по хронологии событий.
IV. Штурм и прорыв неприятельской позиции
1. Последние приготовления. Приказ об атаке
К 15 мая закончены были все приготовления для атаки. Не делали лишь перегруппировки пехоты, что откладывалось на последние дни. Батареи 3-й артиллерийской бригады и мортирного дивизиона заняли свои места для подготовки атаки.
Заканчивались постройкой два очень солидной конструкции наблюдательных пункта на Девичьей горе, один для командира корпуса, другой для начальника 3-й дивизии. Первый находился на северном отроге горы, у дороги из д. Сычевка в Белокриницу, второй – на скалистом носу, нависшем почти над Дубненским шоссе у выхода его из Кременца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});