— Личный состав уже на берегу, скоро обед будет. Технику и боеприпасы выгрузим не раньше семи вечера, полагаю, к выступлению будем готовы лишь утром. — Сверяясь с блокнотом, доложил начальник штаба.
Капитан взглянул на развалившегося в соседнем шезлонге Кожина, тот одобрительно кивнул головой, не открывая глаз. Яркое полуденное солнце отражалось от моря, от блестящих листьев прибрежных зарослей, даже, казалось, от крыш портового городка. Сама природа располагала к послеполуденному отдыху, как говорят испанцы, сиесте. Николай Кожин, последние годы привык подобному образу жизни в тропиках, где всё делается неспешно, лишь утром или вечером. Работать в полдень и пополудни избегали все, от мала до велика, от бедных до богатых. Порой эта привычка напоминала Кожину обязательный послеобеденный сон в Московской Руси, где они провёл три года великого голода, спасая людей. Там, после обеда спали все, от бояр и царя, до последнего нищего, независимо от времени года и температуры воздуха. А православное духовенство подвело к этой привычке какой-то идеологический момент, цитируя Евангелие и житие святых.
— Хорошо, — увидев согласие Кожина, подтвердил намерения начальника штаба капитан фон Шмелинг. — Командуйте с пяти утра проверку техники, а в шесть утра выступаем. Мы с полковником ночевать будем на «Вольфовиче». Дозоры я проверю ночью сам, старшим по охранению назначаю прапорщика Селезнёва, пусть выставит посты с рациями не ближе двадцати вёрст от городка по всем направлениям. Всё так, как планировали давеча, оснований менять разработанный план, нет.
— Я пройдусь по городку, пожалуй, — потянулся всем телом Кожин, — работайте, парни. Не забудьте шифровку в Волжск отправить, волнуются, поди. И в нашу резидентуру в столице Султаната сообщите о начале операции, пусть готовятся к активным действиям дня через три. Как раз до Джакарты доберёмся, не раньше.
Слова полковника оказались пророческими, к окраинам столицы султаната передовые отряды русов вышли, вернее, подъехали на грузовиках и боевых машинах, утром третьего дня. Султан Абдул Кадир лишь накануне вечером получил письмо с объявлением войны, и, вполне в духе Средневековья, не сомневался, что сто пятьдесят вёрст, отделяющих столицу от южного побережья острова Явы, нехорошие и наглые русы будут проходить неделю-другую. Как принято у пеших армий, со скоростью десять-двадцать вёрст в день, особенно в горной местности. Поскольку начальник порта и его стражники заверили, что русы высадились без лошадей, а в портовом городке тягловой силы не более трёх десятков особей. Посему молодой султан, вступивший на трон правителя Бантама почти десять лет назад, доверился советникам и спал вполне спокойно, собираясь выступить дня через два навстречу агрессорам.
Сегодняшний день по планам султана должен был пройти в сборе дружины, совещании придворных полководцев, введении срочного военного налога и прочих неотложных мероприятиях. Затем, через четыре-пять дней, когда войско султаната закрепится на ближайших горных перевалах, следовало ждать приближения к тем перевалам передовых отрядов врага. И, только через неделю, а то и больше, могло произойти сражение с врагом. Естественно, с непременной победой войск султана, эти горные перевалы давали огромное преимущество при обороне. Прибывший же начальник порта, как и его стражники, оценивали высадившиеся войска русов в две-три тысячи бойцов. Чего их опасаться, когда только личная дружина Абдул Кадира была пять тысяч всадников, да столичный гарнизон ещё столько же пехотинцев выставит?
Султан спал бы ещё спокойнее, если бы знал, что численность высадившихся русов не превышает одного усиленного батальона, в количестве до семисот бойцов и офицеров. Однако, это никак не отразилось на судьбе самого Абдул Кадира и его бывшего султаната Бантама. Ибо утром жители Джакарты были разбужены пушечной канонадой с трёх входивших в столичный порт русских кораблей. Те в считанные минуты подавили береговые батареи, после чего начали громить казармы столичного гарнизона и расположение дружины султана. Пока портовые и городские власти в панике пытались сориентироваться и что-то предпринять, под шумок, так сказать, в столицу с юга ворвались бойцы штурмового батальона капитана фон Шмелинга. Двигались походным порядком, на боевых машинах, в сопровождении десятков пехоты, разъезжаясь по узким улочкам, к определённым каждому подразделению целям. План города с нанесёнными зданиями казначейства, султанского дворца и прочих стратегических пунктов, имелся у каждого десятника, не только у офицеров.
Пытавшийся скрыться султан Абдул Кадир был атакован при выезде из дворцовых ворот, и, погиб от пулевого ранения в спину. Это обеспечили подошедшие поздней ночью, завербованные среди аборигенов за три последних года «борцы за справедливость и возвращение к заветам предков». Хотя, среди этих «борцов» стрелять из карабинов умели только резидент русов и его охрана из трёх человек. Но, четырёх умелых стрелков оказалось вполне достаточно для выполнения поставленной задачи. А грабить дворец «борцы за справедливость» отправились уже сами, с этой задачей они надеялись управиться без посторонних советов. Резидент Югоруси, выставил на запасной выход двоих своих бойцов, связался по рации с Максом фон Шмелингом и доложил о выполнении задачи. После чего уселся в тени, поджидать подкрепления для захвата канцелярии и архивов султана. Туда борцы за идею отправятся в самую последнюю очередь, «проверив» гарем, парадные залы и личные покои правящего клана. Пусть играются средневековые бунтовщики, русы, уже заканчивали захват столицы.
За три дня корабли Югоруси не только успели обогнуть западную оконечность острова Явы и подойти к столице султаната. Но и высадить по пути четыре усиленных роты в условленных точках побережья, со всем имуществом, разумеется. После захвата Джакарты и ликвидации верховной власти в султанате, все отряды русов, поддерживая тесную связь по радио, начали движение на восток, к границам соседнего султаната Матарам. Это было крупное государство, контролирующее центральную и восточную часть острова Явы. К сожалению, тоже с мусульманскими правителями, что определяло неминуемые боевые действия. Учитывая, что Матарам контролировал территорию гористых джунглей в пять раз большей площади, нежели у Бантама, речь о его захвате не шла. Русы спешили выйти на границу между султанатами и закрепиться в обороне.
Пока отдельные усиленные механизированные роты бойцов двигались на восток по джунглям, объявляя о приходе новой власти, на южном и северном побережье выгружались морские транспорты, доставляя в ближайшие к границе порты боеприпасы. Одновременно шла активная реквизиция имущества мечетей и сторонников бывшего султана, рискнувших оказать сопротивление. Спустя две недели, когда на восточной границе бывшего султаната, а ныне индусского княжества Бантам, была выстроена плотная оборона, две трети морского каравана русов отплыли на юг. В Югорусь корабли спешили доставить необходимую нефть и тысячи тонн трофеев, не производившихся на пятом материке. Начиная с риса, жемчуга, золота, шёлковых тканей, заканчивая пряностями, фруктами, слоновой костью и редкими животными. Последних везли в Волжский зоопарк, где два друга-магаданца решили собрать богатейшую коллекцию тропических животных.