но даже не заметил этого. Он увидел Васю за стеклом витрины и бегом бросился в пекарню.
Тренькнул колокольчик. Звон ещё не успел затихнуть, а Сергей уже очутился у стола и изо всех сил обнял поднявшуюся со стула Васю.
– Васенька! – прошептал дядя. – Виктор мне всё рассказал. Милая моя…
Вася ощутила, как лицу становится жарко, а сердце бьётся сильнее, но из глаз не вытекло ни слезинки. Слёзы кончились, иссякли, так и не принеся облегчения.
– Мама… – выдавила она еле слышно, пряча лицо в сером свитере на груди Сергея, – умерла…
Дядя склонил голову, утыкаясь губами племяннице в макушку, и обнял её ещё крепче.
– Я знаю, Васенька. Я знаю…
Продавщицы за стойкой тихо переговаривались, наблюдая за Сергеем и Васей. Кажется, появление дяди их сначала насторожило, но теперь они успокоились и даже улыбнулись, заметив, что она смотрит в их сторону.
Наконец Сергей разжал объятия и отстранился.
– Поехали домой, – сказал он. – Там безопасно.
Вася шмыгнула носом:
– Да…
Они двинулись к выходу из пекарни, но рыжая продавщица их окликнула, обращаясь к Сергею:
– Вы уж позаботьтесь о ней! – В её голосе звучала теплота и искренняя забота.
– Обязательно, – благодарно кивнул дядя, а Вася смущенно прошептала:
– Спасибо вам.
Улыбки двух добрых женщин за закрывающейся дверью она постаралась сохранить, сберечь в памяти, как дорогую сердцу фотографию – в альбоме.
Ледяной ветер вновь впился в тело сквозь грязную рубашку, и эта кроха душевного тепла растворилась в океане холода.
Перепрыгнув присыпанную снежной крошкой лужу, Вася села на пассажирское сидение и подобрала под себя замерзшие ноги. Дождалась, пока на своё место сядет Сергей, и торопливо заговорила, удивляясь, как спокойно звучит её голос:
– Это клиника. Клиника, где с осени проводится акция для пенсионеров. – Вася внимательно посмотрела на дядю, убеждаясь, что он её слушает. – Мама пошла туда утром. У них голубые листовки.
Сергей потрясённо качнул головой. На стёклах его очков виднелись круглые серые пятнышки. Такие же оставались у Васи, когда она ещё носила очки, и кто-нибудь доводил её до слёз.
«Ты тоже плакал, узнав о смерти мамы?» – сердце сжалось, но Вася заставила себя отвести взгляд от этих пятнышек и отвернуться, но успела заметить, с какой болью и потрясением смотрит на неё Сергей.
– Вась…
Она перебила, желая скорее покончить с этим:
– По меньшей мере один сотрудник был Грёзой. Может, и другие. – Она стиснула кулаки. – Их нужно остановить. К ним же всё ещё приходят люди.
Сергей побарабанил пальцами по рулю, затем со злостью стукнул по нему, стиснув зубы:
– Я должен был догадаться раньше! Черт, это всё я… – Он прикусил губу и уставился вперёд невидящим взглядом.
Вася вздохнула и мягко коснулась его локтя холодными, грязными пальцами:
– Мы все виноваты, Серёж. Не ты один.
Он слабо улыбнулся ей в ответ:
– Спасибо, Васенька. Но моя вина сильнее.
Он повернул ключ зажигания и медленно тронулся. Назад поползла витрина пекарни, её вход, у которого стояли и курили, наблюдая за машиной, обе продавщицы. Поймав взгляд Васи, они помахали руками. Она махнула в ответ и отвернулась от окна.
– Серёж, можно я посплю? Я так устала…
– Да, конечно, – ответил дядя. – Спи, родная.
Вася закрыла глаза, всё ещё чувствуя холод в ногах. Он, казалось, расползался по всему телу, и даже включенная Сергеем печка не помогала. Мимо ползли покрытые тонким снежным пушком улицы, но Вася даже не смотрела в ту сторону, забывшись тревожным сном.
В нём она вновь тряслась в том фургоне, и мама убеждала её, что они скоро приедут. На передней сидении рядом с мамой сидел Виктор. Мальчик то и дело поворачивался к Васе, складывая из рук два пистолетика, и наставлял их ей в лоб, весело смеясь.
– А у тебя есть оружие? – настойчиво спрашивал он.
Ей хотелось тоже сложить пальцы в пистолетик, но кто-то огромный, сидящий сзади, до боли сжимал её заломленные назад руки. Всю дорогу Вася пыталась высвободиться, и вдруг фургон замедлился.
– Мы приехали, – сказала мама. – Теперь ты встретишься с ним, и он выбьет тебе все зубы.
Мама повернулась к Васе и разинула рот. Из него густым потоком хлынула черная кровь, пятная её любимую белую ночнушку.
– Это не ночнушка, – пробулькала мама. Теплые кровавые брызги попали на лицо Васи, и она в ужасе забилась в держащих её руках. – Это саван.
Вася застонала от ужаса и открыла глаза.
– Мы приехали, – сказал Сергей, заглушая мотор.
Она растерянно осмотрелась, ещё не отойдя от сна.
По правую сторону от машины высились заснеженные можжевельники. Слева виднелись деревянные двери дома дяди, сквозь маленькие стеклянные окошки в них пробивался свет.
«Тимур с Соней ждут нас. Здесь мы все в безопасности», – подумала Вася и поёжилась, ощутив чей-то пристальный взгляд между лопаток. Когда она обернулась, позади машины, конечно же, никого не было.
Но чувство, что за нею следят, никуда не делось.
Глава 22. Как тебя уберечь?
Когда они с Сергеем зашли в дом, навстречу кинулась заплаканная Соня. Она ждала их прихода, сидя рядом с вешалкой на низенькой скамеечке для переобувания.
– Васенька! – подруга обхватила её и прижалась так крепко, как только могла. Из гостиной вышел Тимур. Его лицо было бледным и взволнованным, он смотрел с откровенным ужасом в глазах.
– Боже, Вася… – прошептал Тимур, качая головой. Его затянутые в перчатки руки сжались в кулаки, и Вася поежилась, представив, какую боль причинило ему это движение.
Сергей осторожно отодвинул плачущую Соню от Васи.
– Не трогайте её пока. Дайте отдохнуть. Соня, – решительно сказал он, – возьми аптечку в шкафчике, на полке под чаем, там пакетики от гриппа. Принеси в гостиную. И найти среди одежды наверху что-то для Васи. Родная, – Сергей мягко приобнял её за плечи, – пойдём, я наполню тебе ванну. Надо согреться.
– Спасибо, Серёж, – хрипло сказала Вася, вместе с ним идя в противоположную от гостиной сторону.
Соня поспешно ушла на кухню, а Тимур остался стоять на месте, неотрывно глядя вслед Васе. Мгновение спустя её нагнал взволнованный, полный отчаяния голос:
– Мне так жаль! Я не думал…
Сергей нахмурился, но Вася похлопала его по руке и обернулась, устало глядя на Тимура:
– Ты бы ничем мне не помог. Никто бы не помог. Только Виктор. – Она слабо улыбнулась. – Он меня спас. Ты ошибался на его счет, – печально добавила Вася и отвернулась, успев заметить, как Тимур опускает голову, пряча блеснувшие в темных глазах слёзы.
Сил на разговоры больше не осталось. Всё, что ей хотелось сейчас – согреться и уснуть,