— Я откусила кусочек. Оно было вовсе не сладкое, нет! Оно было горькое-горькое, восхитительно горькое.
Питер закрыл глаза и пробормотал:
— Ну вот, худшее позади.
— Щупальца выпустили меня, и я стала подниматься. Меня переполняла энергия, а вода делалась все светлее, все ярче. Я видела круг яркого света — это была поверхность пруда, и вот по ней пошла рябь…
— А что это за черные яблоки? — спросила Джейн, но никто ей не ответил.
— Я стоял на берегу, и тут она вынырнула. Это было фантастическое зрелище, никто такого не видел! Только что ничего не было, и вдруг прекрасная, обнаженная… — Питеру не хватало слов. — Словно солнце взошло среди ночи.
— А что ты делал на болоте?
— Собирал пиявок для урока фармакологии. Так что с Гвен мне повезло, потому что на ней висели сотни…
— Питер!
— …громадных пиявок, зеленых, золотых, они были везде — на груди, на лице, на ногах — везде! Мы их сто лет снимали.
— Сукин ты сын! Ты же обещал об этом молчать!
— И не думал обещать.
— Я тебе приказывала, а это то же самое. — Она стукнула его в грудь, потом стала щекотать. Он обмяк от смеха, прижавшись к окну. — Негодяй! Предатель! — Карета накренилась. Снаружи была враждебная улица, а внутри — свет, смех, тепло. Джейн чувствовала себя неловко, и все же ей было очень хорошо.
Гвен перестала щекотать Питера. Когда он отдышался, она схватила его руку и начала, причмокивая, облизывать кончики пальцев.
— Чего бы ты хотел? — Она заглянула ему в глаза. — Скажи мне, чего бы тебе сейчас хотелось?
Он ответил без всякой надежды:
— Ты знаешь, чего я хочу. Быть с тобой, только вдвоем, вместе, всегда.
Гвен откинулась на сиденье.
— Да, — томно сказала она, — это было бы мило, верно?
Может быть, на Джейн еще действовал порошок — правда, возбуждение прошло, оставив только чувство пустоты и сухости в горле, — но, возможно, порошок имел замедленное дурманящее действие — во всяком случае, Джейн сказала:
— Послушай, ведь жертва должна быть добровольной, правда? Что будет, если ты просто откажешься? Тогда они возьмут вторую прошлогоднюю кандидатку, а вы с Питером будете свободны. Ты сможешь вернуться к нормальной жизни.
Глаза Гвен сверкнули:
— Но я не хочу возвращаться к прежней жизни! Я хочу, чтобы эта жизнь продолжалась без конца.
— Но…
— Ох, да что ты вообще понимаешь! Кто ты такая? Лесовица дремучая!
Джейн стало больно.
— Зачем ты так?
Питер знаками просил ее замолчать.
— Ах, теперь мы замечания будем делать! Нечего меня учить! Ты уж подождала бы немножко и тогда говорила бы обо мне что вздумается, так нет, тебе надо оскорблять меня в лицо, пока я еще жива!
— Я…
Гвен зарыдала.
Все получилось ужасно.
— Мы недалеко от Торгового двора. Хочешь, я выйду?
— Да, думаю, так лучше.
Когда карета остановилась, Питер вышел вместе с Джейн и неловко обнял ее. Понизив голос, он сказал:
— У нее это пройдет. Мы немножко потанцуем, а потом поедем ко мне… Не расстраивайся. Утром она будет снова такая, как всегда.
Он улыбнулся печальной, обреченной улыбкой.
* * *
Итак, Джейн все-таки попала в Торговый двор. Она заметила Саломе и Хебога на скамейке у крохотного поля для гольфа. Это был просто аттракцион для развлечения покупателей. Поле украшали искусственный дерн и стилизованные фанерные мельницы. За ними присматривал помирающий от скуки тролль, который в данный момент дремал, опустив голову на руки. Играющих не было. Хебог и Саломе сидели рядышком, на колени их был небрежно брошен свитер. Когда Джейн подошла, рука Хебога вынырнула из-под свитера и потянулась почесать подбородок. Саломе, покраснев, начала сворачивать свитер. Джейн, к своему крайнему удивлению, поняла, что они тайком держали друг дружку за руки.
— Привет, ребята!
Саломе рассеянно кивнула.
— Привет, Сорока! — ответил Хебог.
— Это Крысобой меня так называет. Мне больше нравится Джейн.
— Что там у вас случилось? — с любопытством спросил Хебог. — Ты с ним больше не ходишь?
Собрав все свое самообладание, Джейн ответила металлическим голосом:
— Крысобой и я никогда не «ходили» вместе, ни в каком смысле, виде или форме. Мы дружили одно время, но больше мы не друзья. И, даст Богиня, дружить не будем.
— Да, он так и сказал, что вы расплевались.
Джейн не успела найти достойный ответ. Заговорила Саломе:
— Слушай, ты давно видела Скакуна-и-Свинтуса? У них сейчас на двоих три с половиной глаза. То есть глаза три, но у среднего две радужки, каряя и голубая. Ужас!
Они еще посплетничали, а потом Джейн сказала:
— Мне нужно что-нибудь для Гвен. У нее плохое настроение, хочу ее немножко порадовать.
— Например, свитером? — спросил Хебог. Саломе ткнула его пальцем под ребро.
— Да нет, хотелось бы что-нибудь более праздничное. Украшение, может быть. Гвен обожает украшения.
— Скоро начнутся холода. Свитер был бы практичнее.
— Поищи в «Доме Оберона», — предложила Саломе. — Там самые лучшие украшения. — Она бросила быстрый взгляд на запястье, на котором не было никаких часов. — Ой, поздно как! Нам пора бежать!
Конечно, в такой одежде, как у нее, зайти в «Дом Оберона» было немыслимо. Прежде всего пришлось украсть блузку получше. После некоторых колебаний она выбрала шелковую с муаровыми разводами, персикового цвета. Брюки могли бы сойти, будь у нее приличные туфли, а не стоптанные кеды, а воровать туфли — пустое дело: без примерки никогда не будут по ноге. Поэтому она решила спереть дорогие джинсы. Кроме того, нужны были сумочка, хорошая косметика и шарф — из тех, безумно, неестественно дорогих, даже если учитывать ручную работу и прочее. Ко всему этому побольше бижутерии и черные очки помоднее — и тогда даже самый опытный и недоверчивый продавец, только взглянув на нее, сразу решит: полукровка, эльфийское отродье.
Все это заняло у нее полных три дня субъективного времени. Нельзя же было все время вертеться у прилавков, это могло привлечь внимание охранников. Приходилось воровать пищу. Одна только Богиня знала, сколько раз ей пришлось заходить в туалет для переодевания, пока она не приняла нужный вид.
Но дело того стоило. Когда она вошла в «ДО», продавщица-ореада чуть не сломала ногу, когда бросилась к ней, боясь, что другие продавцы перехватят. Джейн сообщила, что ее интересует, и ореада проводила ее к третьей по роскоши витрине, отперла витрину и откинула крышку, чтобы Джейн могла рассмотреть товар.
Пресыщенно и лениво Джейн вела пальцем по брошкам — и вдруг на одной задержалась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});