Но если я, узнав об измене Эрика, некоторое время находилась в полной прострации, Джеки сохранила абсолютную невозмутимость, когда ее Питер сообщил о своем намерении развестись. После развода они продолжали вести свой бизнес как ни в чем не бывало; Джеки ежедневно являлась в оранжерею, трудилась бок о бок с Питером и даже глазом не моргнула, когда его новая жена Триш, с образованием, так сказать, два класса — третий коридор, появилась в питомнике, чтобы выбрать самые роскошные цветы для своего букета. Но Джеки голыми руками не возьмешь. Они с Питером начали свой бизнес практически на следующий день после свадьбы, и она не собиралась ни выходить из него, ни выкупать долю Питера. Что из того, если тот вдруг решил, что его больше привлекает женщина с лаком на ногтях, нежели с грязью под ними. Питер любил в Джеки ее манеры «своего парня», короткую стрижку маленькой феи, спортивную фигурку, острый язычок, голос с хрипотцой. Но со временем его вкусы изменились, и однажды он заявил, что «она его не удовлетворяет — в сексуальном смысле». Я лично думаю, что причиной отказа Питера от Джеки как от женщины стала ее беспрестанная болтовня о сексе — она флиртовала с кем попало, волновалась, постоянно говорила о том, чтобы ее кто-нибудь да завалил. Все это были одни разговоры, как она сама признавалась, и целью их было продемонстрировать всему миру, какая она сексуальная — независимо от того, как Питер к этому относится. У всех у нас свои бзики, да и кто я такая, чтобы судить других? Джеки стремится к мужчинам, чтобы получить облегчение; я же избегаю их по той же причине. Джеки — это Джеки. Я никогда не встречала женщин, подобных ей. Она умела играть в пул, хлестала текилу, как мужик, и, конечно, обладала удивительной способностью превращать любые задворки человечества в райский уголок. По иронии судьбы последним ударом, который разрушил их семью, оказалось то же самое, что когда-то их связало, — оранжерея. Питер начал поговаривать, что хочет расширить дело, торговать не только деревьями и кустарниками и продавать услуги по устройству ландшафтов, но организовать производство и сбыт овощей и молочных продуктов. Джеки была специалистом по рододендронам, а не по козьему сыру. Мест, где бэдфордские яппи могли купить себе свежие баклажаны, и так предостаточно. Главное, что фирма Джеки и Питера процветала как садово-ландшафтный питомник! От добра добра не ищут. Тем не менее Питер не переставал талдычить Джеки, что она мешает его профессиональному росту, тянет назад, не поддерживая его планов. Он предлагал выкупить ее долю, но она послала его подальше. В настоящее время они практически не разговаривают, разве что в случае крайней необходимости.
И завершает наш маленький кружок Пэт, самая кругленькая из всех троих. Исключительно заботливая мать, она ведет домашнее хозяйство и живет со своими пятью детьми и стареющим кокер-спаниелем в просторном белокаменном особняке колониального стиля в Уэстоне, штат Коннектикут. Это очень уютное, симпатичное местечко. Иногда я езжу туда летом на уик-энды. Мне нравится бывать у Пэт, особенно приятно, когда есть возможность покинуть невыносимый в августовскую жару город, но самое притягательное в доме Ковецки — это Люси, единственная девочка и самая младшенькая в семье. Ей девять лет, щечки такие же пухленькие, как у Пэт, и абсолютно ангельский характер. Я отнюдь не отличаюсь особой привязанностью и сентиментальностью по отношению к детям, но от нее просто без ума. Я ее ужасно люблю и чувствую с ней какое-то родство душ. В конце концов, мне-то хорошо известно, что значит девочке остаться без отца. Нет, другие детишки тоже прелестны, разумеется. На фоне остальных мальчишек. Для меня до сих пор остается непостижимым, как в таком возрасте, когда другие готовы убить своих родителей или по крайней мере таскают с собой ружья в школу, дети Ковецки ухитряются оставаться хорошими мальчиками, а не шалопаями. Особенно после развода родителей. Наверное, это связано с тем, что Пэт никогда не позволяет себе ни одного плохого слова об их отце, никогда не настраивает их против Билла. Ну и конечно, они ни в чем не нуждаются. Билл мог стать какой угодно величиной в гастроэнтерологии и уделять несравнимо больше внимания ощупыванию чужих животов, чем помогать Пэт по хозяйству, но как отец он был не совсем уж пропащим. После развода он обеспечил Пэт вполне приличные алименты и регулярно их выплачивал, хотя и жаловался на каждом углу, что вынужден вести из-за этого очень скромный образ жизни. Нелады у них начались примерно между первым его появлением в передаче «Доброе утро, Америка» и рождением третьего сына. Именно тогда Билл возомнил, что он не просто врач, а целитель, научное светило, спаситель пищеварительной системы в мировом масштабе. Другая проблема заключалась в том, что Пэт была слишком застенчива, слишком тиха, слишком боялась задеть мужа, заявив, что он индюк надутый. Она даже одевалась так, чтобы не привлекать к себе внимания. Она носила кружевные с оборками платья, что делало ее похожей на английскую молочницу. Она была настолько тиха и зажата, что произнести фразу из четырех слов ей стоило большого труда. У нее не было никакой уверенности в себе. По крайней мере до недавних пор. Как часть своей кампании по возвращению Билла, она начала посещать психотерапевта и уже обогатила свой словарный запас такими выражениями, как «имею право» и «я хочу». Порой она бывает несколько сентиментальна, и я неоднократно посмеивалась, обнаружив ее в комнате с томиком Говарда Стерна, но все равно обожаю ее. Ее все обожают. За исключением Билла. Впрочем, судя по ее словам, неделю назад он позвонил ей и сказал, что хочет повидаться после ее возвращения из круиза. Мы с Джеки очень надеемся, что этот звонок — знак того, что он пришел в себя и наконец понял, какая Пэт славная и милая, а не желание сообщить, что он сокращает алименты и выплаты на детей.
Вот такие мы, три закадычные подружки, несмотря на все наши различия. Дружба между тремя женщинами — состояние очень неустойчивое; нередко она превращается в союз двух против третьей, которая не может не чувствовать, как шушукаются за ее спиной. Но Джеки, Пэт и я — это команда, триумвират, Три Белые Мышки. Ничто не может нас разлучить!
Разумеется, и в ближайшие семь дней на борту мы не собираемся расставаться ни на минуту.
— Все хорошо? — поинтересовалась я, увидев, что Пэт отошла от стойки контролера с документами в руках.
— Порядок! — кивнула она в ответ.
— Ну тогда пошли, покажем себя, — заявила Джеки.
— А мы уверены, что хотим этого? — спросила я, все еще не расставшись со своей ролью старой ворчуньи.
— Мы уверены! — воскликнула Джеки и, взяв меня за плечи, буквально толкнула вперед, к другому концу причала, где была видна надпись «На посадку».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});