он тогда пальцы за спиной?" – со злостью и страхом подумала Анна. Но на тот момент у них не было лучше предложений, а если начистоту, то это было единственное – соответственно: «Атомка», – сказали они, ну, круто, собрали вещи и переехали.
А теперь мир рушился у нее на глазах и лишний раз об этом напоминало протяжное «уио-уио» сирены снаружи дома.
– Анна, на кухне я закончил, – раздался громкий голос Джеффа, – я в гараж заводить машину. Поторопись, милая!
– Иду, – отозвалась Анна и в последний раз окинула их спальню, печальным и потерянным взглядом, затем выключила свет и стала спускаться по лестнице на первый этаж.
Когда она зашла в гараж через дверь в кухне, Джефф уже сидел за рулём, а мотор их "Шевроле", тихонько мурлыкал, словно устроившийся на коленях котенок. Здесь звук сирены стал значительно громче. Стены дома неплохо заглушали его, но в гараже сирена уже оглушала. Наверное, это из-за более тонких раздвижных ворот гаража, которые хуже изолировали, чем стены дома, догадалась она. Анна обошла машину сзади и влезла на переднее пассажирское сиденье, захлопнув за собою дверь. Внутри машины звук стал вновь тише.
Джефф посмотрел на нее:
– Едем?
Она молча кивнула, и Джефф потянувшись к кнопке, открывающей гаражные ворота, нажал на нее. Ворота стали медленно подниматься вверх и Анна, вновь погрузившись в свои тяжелые мысли, зачарованно наблюдала за ними. Несмотря на все заверения, что работа атомной станции выверена как швейцарские часы, они все же позаботились о мерах, на случай, если произойдет какой-нибудь сбой, поломка оборудования, или, не дай бог, утечка радиоактивного вещества на станции. Всем жителям (так на всякий случай – ведь мало вероятно, что могло случиться, говорили они. «Наверняка сейчас у них жопа просто горит от всех этих обещаний», – злорадно подумала Анна) выдали список мер на случай возможной аварии. Так, при первых признаках ЧП включалась аварийная сигнализация, оповещающая население города о том, что требуется эвакуация. Для этого предлагалось всем, кто имеет личный транспорт (а для тех, кто его не имел, должны были отправить школьные автобусы) уносить ноги на юг по шоссе I-63, которое проходило рядом с их городом. По шоссе им нужно было проехать шестьдесят миль до места сбора, где прибывшим предстояло узнать, что им делать дальше. И сейчас как раз настал момент выяснить, насколько планы умных голов работают, особенно учитывая, что их сраные обещания о практически абсолютной безопасности атомной энергии оказались всего-навсего еще одним дерьмовым обещанием.
– Это ещё не конец, – сказал Джефф и, положив свою ладонь ей на колено, слегка сжал его, выводя Анну из транса. Она растерянно посмотрела на него и даже попробовала улыбнуться, но как ей показалось, вышло не очень.
– Я надеюсь на это.
Наконец гаражные ворота поднялись достаточно, чтобы можно было выехать, не задев их крышей машины. Переставив переключатель коробки передач в положение «D», Джефф нажал на педаль газа. Машина плавно выехала из гаража, после чего он повторно нажал на клавишу и уже позади машины ворота гаража стали опускаться вниз. Апокалипсис или нет, но нужно было не забывать о безопасности, ведь если все обойдется, то им предстояло тут жить и дальше, а открытый настежь дом в отсутствие хозяев, лакомый кусок для мародёров. И шанс остаться без всей бытовой техники имел место, чтобы им пренебрегать.
Анна огляделась по сторонам. Практически во всех домах горел свет, а в тех, где он был потушен, хозяева в основном, так же, как и они, были уже в машине, съезжающей на дорогу или только выезжали из своих гаражей. Было довольно странно за всем этим наблюдать, и в который раз Анна задалась вопросом, а не кажется ли ей все это?
Они проехали до конца подъездной дорожки и выехали на проезжую часть, повернув в сторону Лейн-стрит. В доме соседей напротив ещё горел свет. Там жили Дрисколлы. У них было двое детей и, скорее всего из-за этого, они собирались дольше. Их «Форд-Универсал» уже стоял на подъездной дорожке в пятачке света, отбрасываемого потолочными лампами из гаража. Откуда выскользнул Стив Дрисколл с двумя сумками. Подойдя к открытому багажнику, он стал укладывать их внутрь. Заметив их машину, он было поднял руку в приветственном жесте, но, как видно, осознав, что ситуация в которой все они оказались, отнюдь не типична, не подняв ее выше пояса, тут же опустил и просто кивнул. А затем вновь скрылся в своем гараже. Анна же автоматически подняла свою руку, но тоже, почувствовав неловкость, опустила ее, положив обратно на свое бедро.
Они проехали дальше и не доезжая до перекрестка, увидели Натали и Бреда Эмберсон, находящихся возле своей машины. Бред укладывал сумки в раскрытый багажник; Натали стояла рядом. Силуэты обоих детей угадывались на заднем сидении. Увидев их приближающуюся машину, Натали бурно замахала рукой и быстрым шагом направилась в их сторону. Джефф свернул к тротуару и остановил машину напротив их участка. Выходя из машины, Анна туманно вспомнила, что, кажется, в своем сне она здесь проходила, но тогда участок и дом был заброшенный и обветшалый. Ей вспомнились пустые глазницы разбитых окон, и она невольно поежилась.
– Привет, – сказала подоспевшая к ним Натали, – просто какой-то ужас творится!
– И не говори, – согласилась Анна. Они обнялись.
Следом за Натали, закончив с укладкой багажа, подошел встревоженный Бред. Он молча пожал руку Джеффу, как раз обошедшему машину спереди и кивнул в знак приветствия Анне. Бред был мужчиной худощавого телосложения с начинающим появляться пивным брюшком, при этом его руки и ноги оставались худыми, что смотрелось весьма комично. Однако, человек он был хороший, всегда готовый в трудную минуту прийти на выручку, что в наше время было крайней редкостью, и это с лихвой компенсировало все эти недостатки. Сейчас его темные волосы были взъерошены, а воротничок рубашки, судя по всему из-за спешки, застегнут на вторую пуговицу. И в данный момент он своим видом, почему-то напоминал Анне встревоженного воробья. Натали же, наоборот, имела более коренастое телосложение в отличие от мужа и склонность к полноте, с которой она боролась с переменным успехом с помощью различных диет. И на первый взгляд, казалось, будто бы она крупнее Бреда раза в полтора. Хотя и была ростом на голову ниже своего мужа. В этот ночной и тревожный час на ней была надета джинсовая юбка, на ногах тряпичные кроссовки, а сверху белый топ. Светлые волосы она наспех уложила в пучок, который уже начинал распутываться. Глаза у обоих супругов были напуганными, и