как я, хватает пакетика крови на два дня при пассивном образе жизни, когда в Школе мы занимаемся лишь теорией. Или же на день при активном, когда идет практика, используются боевые заклинания и прочие премудрости. Нам вовсе не нужна кровь постоянно, мы спокойно питаемся и людской пищей, но она не дает нам энергии необходимой для жизни и магии. Именно для энергии мы и пьем кровь. Мы – не кровожадные убийцы, и нам не хочется впиваться в каждую увиденную людскую шею, все это суеверия, мы прекрасно контролируем себя. Хотя и среди нас есть те, которым хочется поохотиться, попить людской крови, но таких сразу же отлавливает специальный орган – Наказующие.
Я снова вернулся в спальню, сел на кровать и прикрыл глаза, мне так и не удалось хорошо выспаться, а это сегодня бы не помешало. Надо было собираться, я встал и пошел к шкафу одеваться. Заканчивался июнь, на улице была жара даже ночью. Поэтому я ограничился потертыми джинсами и легкой футболкой. Одевшись, я вышел в коридор, Ада уже ждала меня там, разглядывая себя в зеркало. То, что вампиры не отражаются в зеркале, является одним из мифов, придуманных людьми для большего устрашения. Иначе как бы мы смогли следить за своей внешностью, постоянно бы ходили зачуханные и страшные как в людских байках.
– Ты же знаешь, что выглядишь изумительно.
– Спасибо, – улыбнулась она.
– Я не об этом. За0чем так долго вертеться перед зеркалом?
– Тебе не понять, – фыркнула она.
Я усмехнулся. Все вампиры от природы прекрасны, у нас у всех идеальные пропорции. Мы созданы как идеальные хищники, люди никогда не могут устоять перед нашей красотой, их завораживает в нас все и, прежде всего, наша красота. Но и среди нас есть различия во внешности. Ада просто красавица: пепельные волосы, падающие на плечи изумительной красоты, длинные ноги, стройное тело. Платья или топы и юбки, подчеркивающие идеальную фигуру, высокие каблуки, аккуратно тонко наложенный макияж, выделяющий прекрасные черты лица. Она всегда может подать себя в лучшем свете, несмотря ни на что. Все это делает ее неотразимой даже среди вампиров. Но главное ее достоинство, ее ясные голубые глаза, взгляд которых кажется таким наивным, и в то же время, достаточно приглядеться, и ты поймешь, сколько силы скрыто в этих глазах.
По сравнению с ней я был чем-то средним. Главным моим недостатком были темно-русые волосы. Русых вампиров практически никогда не рождается, это какая-то странная особенность, никто так и не выяснил причину, да и никому нет до этого дела. И поэтому русых вампиров сторонятся свои же. Девушки на таких внимания стараются не обращать, также как и парни-вампиры на таких девушек. Но мне повезло, девушка у меня есть, да еще какая. По красоте она ничуть не уступает моей сестре. Я влюбился в Аню в первую же секунду, когда увидел. Я полюбил в ней все: ее темные длинные волосы, блестящие в свете луны, ее карие глаза, их веселый озорной взгляд, ее улыбку. Но я никак не мог признаться в своих чувствах. Решился я, наконец, на это всего семь месяцев назад. Мне ответили тогда взаимностью, и я никак не мог поверить в свое счастье, мне до сих пор кажется, что это всего лишь сон. Эти семь месяцев с Аней стали лучшим временем из того, что я провел в Школе.
Ада уже была готова к выходу:
– Ну что пошли, соня?
– Подожди, – остановил я сестру, – еще одно дело.
– Что за дело? И так опаздываем, – недовольно произнесла Ада.
– Фима! – позвал я.
Передо мной возник домовенок, еще совсем молоденький, весь лохматым, обросшим шерстью рыжевато-коричневого окраса с косматыми ладонями и подошвами, только лицо около глаз и носа у него было голое. По размеру он был раза в два меньше, чем новорожденный ребенок. На нем была красная рубаха, подпоясанная синим поясом, домовые любят одеваться как светофоры, хотя большую часть времени проводят невидимыми. На меня уставились черные бусинки глаз, а без того сильно торчащие длинные уши, почему-то постоянно подергивались. Домовые не любят жить в квартирах и домах у вампиров, но у нас, по неизвестной мне причине, проживала целая семья. Фима был самым младшеньким из них, сегодня ему исполнялось десять лет.
– Что нужно, клыкастый? – грубо спросил домовенок.
Хоть они и жили у нас, нас они не очень то и любили, но квартиру содержали в порядке, как и положено.
– Ты кого клыкастым обозвал, нечисть? – рыкнула на него Ада.
– Тихо, тихо, успокойтесь, – улыбаясь, сказал я.
– Ты зачем его позвал? – странно посмотрела на меня сестра, явно думая, не заболел ли я часом.
– Там, в холодильнике торт стоит, – продолжал улыбаться я домовенку, – он весь твой, это подарок. С днем рождения, Фима!
– Спасибо, Андрей, – искренне сказал домовенок.
– О, смотри, ты меня по имени назвал, – радостно произнес я.
– Никаких клыкастых я по имени не называл, – огрызнулся Фима.
– Ладно, присмотри за квартирой, мы уходим.
– Хорошо, – ответил домовенок и растворился в воздухе.
– Вот теперь пошли, – сказал я Аде.
– И нужен был тебе этот домовой, опаздываем же, – пробурчала сестра.
– Он мне нравиться, – ответил я.
Мы вышли на улицу родного города. Балаклава светила всеми огнями, но нам они не приносили никакого вреда. С каждым годом ночи становятся все светлее и светлее, порой мне кажется, что человечество скоро совсем уничтожит темноту во всех уголках планеты.
Такие как мы спокойно живут в людских городах, рядом с людьми нам ничего не угрожает. Большинство людей в современном обществе и в глаза не видели своих соседей, а даже если и видели, то кроме лица ничего о них не знают. Так что наши ночные прогулки никогда не были замечены, а если и были, то, скорее всего, списывались на увлечение современной молодежи зависать на ночь в клубах и на дискотеках. Если же кто-то непрошенный попытался бы войти к нам в квартиру, он просто не смог бы этого сделать. В квартиры таких как мы попадают только те, кто проживают в них, или же, кто приглашен хозяевами.
В Балаклаве вообще живет много вампиров и магов. Здесь находятся Врата Миров и еще целая куча организаций, связанных с этими Вратами. Среди них и исследовательские, потому что никто до сих