Читать интересную книгу На пределе фантазии - Низа Евар

– Вот беда-то какая у людей…

«Какие такие раки?» – подумал Прокл, не поняв всего смысла произнесенного. «Что он их, зимой, что ли, ловил? Пацаны говорили, их можно только летом ловить, а зимой они спят… В больнице-то как эти раки оказались? Ничего не понятно… Ну, да завтра всё сам узнаю», – решил про себя мальчик.

Зима прошла. Ещё много книжек прочитал Прокл за это время, и заимел ещё большую привычку – мечтать. А про Ходулю он так и не разобрался, что с ним и как он. А может, и не хотел, попросту выдумав для себя, что тот просто уехал, как однажды они с Уркмантура. Может, скоро и обратно приедет; и они будут вновь рассекать на велике, а летом вместе ловить раков, а не таскать их зачем-то по больницам… Но Ходуля так и не приехал.

Наступило ещё одно лето, каникулы, пруд, раки, – всё это, но уже без своего длинного друга. И мальчик ощущал это всем своим существом. Больше не было такого понимания и доверия ни в ком: ни в Мятом или Лёхе, ни в остальной детворе, с которой он играл. Так и пролетели летние каникулы, и Прокл уже смирился с мыслью, что, скорее всего, больше он Ходулю не увидит. Наступила осень, зима. А потом весна и лето, и снова зима; а там – и ещё пара школьных лет.

«Пиратики, пиратики

летели на воздушном шарике.

Кинжалы и мечи

остры, как и все их клинки», – сочинил однажды Прокл, вдохновлённый очередной книжкой. Для стихов он завёл специальную тетрадку, и это четверостишие было его первым произведением, продолжение которого обязательно должно было последовать. Но, как он ни мучился, рифм и слов для продолжения путешествия воздушных пиратов так и не нашёл. Впрочем, мальчик и сам не понимал – откуда у него на языке завертелись пиратики на воздушном шарике, и что они будут делать дальше.

Тогда он задумал от стихов сразу перейти к написанию прозы: приключенческого романа «Космический найдёныш», – так он решил назвать его. Может, там и вылезут эти самые пираты на воздушном шаре; тогда уже там он и решит, что с ними дальше делать. «Звездолёт обрушился на чужую и неизведанную планету, и останки разнесло по большой степи. Длинноногие инопланетные существа обнаружили ещё живого мальчика – единственного, кому посчастливилось выжить…» – так начал Прокл свой роман; а дальше длинноногие приютили и вырастили этого мальчика, и найденыш научился бегать со скоростью ветра. И вот, по всей задумке, где-то уже должны были появиться те самые пираты, но все не появились…

– Пиратики, пиратики, на воздушном шарике! Ха-ха-ха! – как гром среди ясного неба прозвенело в ушах Прокла во время перемены. Тетрадку, где был написан стишок про пиратов, и сразу следом «Космический найдёныш», он всегда хранил в портфеле, но никогда не доставал в классе. Тем более, что она резко отличалась от школьных тетрадок – вся обложка была разрисована змеями, чудищами и уродцами, которых так любил придумывать Прокл. Видимо по ошибке, вместо тетрадки по математики, он кинул на парту эту, а сам поспешил в другой угол класса, где одноклассник хвастался коллекцией марок.

– Пиратики-пиратики! – ещё раз ударили по уху выкрики любопытного насмешника.

В момент покраснев и разозлившись, Прокл кинулся к насмешнику:

– Отдай, чертила! Не твоё!!

Но это не остановило наглеца: носясь по рядам и прячась за спины одноклассников, которые то и дело задерживали Прокла, он продолжал читать, щедро добавляя от себя и смеша всех интонацией:

– Папа, папочка, когда мы прилетим на планету? А там и правда есть океан? Зря я удочки из дома не прихватил. Вот бы рыбы наловил, со спиннингом! Когда потом обратно прилетели бы, вот мамка нажарила б! Ха-ха-ха! – И весь класс вторил нахаленку.

– Отдай тетрадь, а то всю рожу раскрошу!

– Тэкс, тут чевой-то про существа… А-а, вот! Длинноногий, понимаешь, инопланетянин… ка-ак взбзднет!

Наконец добравшись до шутника, Прокл выхватил тетрадь, попытавшись другой рукой ударить обидчика. Но тот увернулся, быстро перескочив на другой ряд.

– Да там и читать-то больше нечего! Успокойся!

– Да пошёл ты! Козёл! – выкрикнул Прокл. До боли сжав тетрадь в кулаке, он пулей вылетел из класса. Разъярённый, ворвался в школьный туалет, разрывая бедную тетрадь на части. Мелкие обрывки он покидал в унитаз, и стал терзать большие куски, превращая их в жалкое крошево, и также бросая следом. Разорвав и кинув в унитаз последнее, Прокл дёрнул за верёвку, и смыл бумажный сор в канализацию.

– Тварь! Твари!! – злобно шипел Прокл, ударяя об стену совсем ещё детскими кулачками.

Потом, помыв руки как после чего-то грязного и успокоившись, он вышел из туалета. Настроившись на продолжение насмешек, он покорно направился к классу. Но не успел и дойти, как обнаружил, что всё обошлось – последний урок отменили из-за отсутствия учителя. Мальчик увидел, как одноклассники покидают класс, шумно благодаря отсутствующего педагога за неожиданно раннее окончание учебного дня.

Последней вышла красавица Нэля, – первая девчонка в классе, о дружбе с которой мечтали все её одноклассники мужского пола, да и сам Прокл исключением не был. Она шла рядом с тем шутником, который читал секретную тетрадку Прокла. Шутник болтал о чём-то, размахивал руками, и явно приводил Нэлю в восторг – та смеялась звонко, и так божественно приятно для мальчишеского слуха… Но на этот раз её смех жгуче резанул Прокла. Она обернулась, словно почувствовав его боль, и посмотрела на него как-то ехидно, – так показалось мальчику; улыбнулась, отвернулась, и продолжила свой путь, в очередной раз звонко засмеявшись на реплики своего попутчика. Это было для Прокла ударом молнии. Он встал как вкопанный, сердце заколотилось, кулаки сжались от непонятной обиды, отчаяния и злобы. Простояв ещё так с пару минут и несколько успокоившись, он добрался до раздевалки, накинул пальто, и за плечи школьный рюкзак, и побрёл домой, дав себе слово никогда больше не сочинять всякие глупости на бумаге.

Долг чести

Прошли школьные годы. Прокл повзрослел, и в его жизни наступил тот самый момент, когда пора отправляться в места, где все ходят в одинаковой форме, с песней и в строю; туда, где в повседневности присутствуют все прочие атрибуты армейской жизни. Да – стране нужны солдаты.

Ранним майским утром Прокл проснулся от дребезжания будильника.

– Что, уже? – Казалось, вот только что уснул после своих проводов в армию, а он уже затрезвонил, этот чёртов будильник…

Быстро одевшись, и стараясь никого в квартире не разбудить, Прокл добрался до кухни, и утолил жажду после вчерашней попойки рассолом из трёхлитровой банки с огурцами. Закинув старый, потёртый рюкзак за плечи, – в нём ему уже было приготовлено в дорогу, он вышел на улицу и направился к вокзалу, где, в ожидании призывников, уже стоял состав. Освежающий майский воздух ударил в ноздри, выветривая остатки похмелья и наполняя лёгкие воздухом последней гражданской свободы.

– Вот и ещё один счастливчик! – сказал человек в военной форме.

– Что?

– Имя, фамилия? – спросил военный.

– Прокл, Мечтающий.

– Хорошо, есть такой. Проходи в вагон, сынок, – посмотрев в свой список, ответил военный. – С собой спиртное, наркотики?..

– Нет.

– Это мы ещё обязательно проверим… Проходи. Так, а это кто у нас? Кто такой, фамилия? – продолжил военный своё обращение, но уже не к Проклу, а к парню, которого буквально тащили к составу на руках его товарищи. Видать, на проводах он хорошенько перебрал.

– Синий я, Иван Синий! – пробухтел неловкими губами новоиспечённый призывник.

– Есть такой, заходи! Как там тебя?.. – обратился военный ко всё ещё находящемуся в тамбуре Проклу.

– Прокл.

– А-а, точно. Вот ты и бери за ручки своего будущего сослуживца, и – в вагон!

– А мы?..

– А что вы?

– Давайте мы своего друга в вагон и проведём! И попрощаемся заодно.

– Вот здесь и прощайтесь. Ну, а коли тоже в армию хотите, то милости просим в наш вагон!

– Нет уж! Спасибо, товарищ генерал, мы уж как-нибудь здесь, на гражданке!

– Во-первых, майор. Ну, а во-вторых, до встречи! – ответил военный, поднимаясь в вагон за Мечтающим и Синим.

Вскоре зашипели струйки воздуха, весь состав сдвинулся, ударяясь буферами о друг друга, и поезд тронулся. Провожающие галдели и махали руками, догоняя окна, за которыми находились их родные. Слёзы матерей, напутствия отцов и друзей, обещания любимых девчонок верно дожидаться весь срок службы – всё как и положено в таких случаях, но Проклу уже было всё равно: забравшись на вторую полку плацкартного вагона, он быстро уснул под умиротворяющий стук колёс о рельсы.

* * *

– Подъём! – оглушающим воплем пронеслось в сознании, – как суровый приговор, начало другой жизни. Быстро соскочив с полки, Прокл стал быстро напяливать на себя военную форму.

– Быстрее салаги! Ещё десять секунд, и я должен всех наблюдать в строю! – ударил по ушам громкий бас сержанта, шагающего неторопливыми, мерными шагами по проходу меж кроватей; руки его были небрежно засунуты под ремень, который пребывал в незатянутом положении, и посему находился куда ниже, чем было положено по уставу.