– Потрясающе! – воскликнул Джеми. – Так, значит, все хорошо? Ты думаешь, что получишь работу? – Несмотря на годы, проведенные в Англии, Джеми Колберт говорил по-английски с сильным французским акцентом, хотя достаточно бегло.
– Как знать! Грег держит козыри при себе, не говорит ни да, ни нет. А мне предписано ждать его решения.
– Уверен, что тебя возьмут, – сказал Джеми твердым голосом. – Был уверен уже тогда, когда они только связались с твоим агентом. Припомни, что было сказано! Грег Эрролл видел несколько твоих телевизионных интервью и уверен, что из тебя получится замечательная ведущая. Раз уж они попросили тебя к ним явиться, детка, значит, они тобой всерьез заинтересовались.
– Твоими бы устами да мед пить!
– А я никогда не ошибаюсь, – ответил он со своей всегдашней самоуверенностью. Человек не слишком большого роста, он вел себя так, будто был выше всех, да к тому же и умнее всех, всегда настаивал на своей правоте. Нередко был жестким и агрессивным с мужчинами, но всегда обворожительным с женщинами. Этакий живчик, немногим более тридцати, с черными глазами, густой шевелюрой, оливкового цвета кожей, нервным подвижным лицом. Типичный француз. Смеясь, Надин так и сказала ему:
– Джеми, ты стопроцентный француз!
Он принял ее слова как комплимент, а затем поинтересовался, не забыла ли она об ужине с французским послом, который был назначен на этот вечер.
– Конечно же, нет, не только не забыла, но и очень хочу на него попасть. – Он пригласил ее пойти туда вместе с ним. Джеми Колберт, знаменитый французский фотограф, был почетным гостем посла в тот вечер. Ему только что была присуждена премия за последний альбом фотографий, презентация которого должна была состояться на ужине во французском посольстве.
– Думал, что после сегодняшней пробы ты забыла обо всем на свете, – сказал он, повеселев. – Так я заеду за тобой в семь. Мы должны прибыть в половине восьмого, когда будут подавать аперитивы, а сам ужин начнется в восемь пятнадцать. Очень прошу, Надин, не заставляй себя ждать. Мы ни в коем случае не должны опоздать.
Они не опоздали. Даже приехали немного раньше. Припарковав машину, они подошли к магазину напротив посольства, чтобы скоротать время. Витрины магазина были сплошь уставлены работающими телевизорами. На экране одного из них сияло лучезарной улыбкой лицо Шона. Его глаза были печальны, а улыбка, в общем-то, была какая-то деланная.
– Что это за программа? – поинтересовался Джеми.
Камера отъехала, и на экране появилась Джуно Харпер.
– Должно быть, повторяют ее утреннюю программу. Я столкнулась с Шоном сегодня в телецентре, – сказала Надин.
Джеми внимательно посмотрел на нее.
– Что-то ты мне кажешься немного взбудораженной сегодня. Что случилось?
– Да ровным счетом ничего. Очень вежливо поговорили. – Взглянув на часы, она добавила: – А нам не пора? Хотели ведь не опаздывать.
Они отправились в посольство, и Джеми не проронил больше ни слова.
Посол уже был знаком с Джеми и тепло приветствовал его. Когда же его представили Надин, он посмотрел на нее так, как только французы умеют смотреть на женщин.
На ней было черное шелковое платье с кружевами. Лиф плотно облегал грудь, не скрывая ее соблазнительности и оставляя плечи открытыми. Расширяющаяся книзу юбка из плотного шелка шуршала при каждом ее движении.
– От Сен-Лорана! – отметила супруга посла. – Очень шикарное!
В тот вечер Джеми был в центре внимания. Каждому хотелось побеседовать с ним, пожать ему руку, поздравить его, и Надин с удовольствием уступила ему пальму первенства, испытывая облегчение оттого, что ей не приходится много говорить. Она наслаждалась изысканной обстановкой. Зал, где проходил прием, был залит мягким светом канделябров. Когда ее представляли, она мило улыбалась, светски отвечала, если кто-либо обращался к ней, но предпочитала оставаться в тени Джеми Колберта. Ей сложно было уследить за нитью беседы, потому что все говорили по-французски, причем очень быстро. Голоса гостей звучали для нее как пулеметная очередь. Надин в основном молчала, а мысли ее витали далеко.
Она думала о Шоне, припоминая глубокие складки, залегшие вокруг его рта и под глазами, из головы не выходили слова Джуно Харпер. Неужели и вправду его сериал постигнет неудача? Но вокруг новых начинаний всегда ходят разные слухи, и Надин прекрасно знала, что существует много завистников, желающих провала талантливым людям. А Шон был несомненно талантлив.
По пути домой Джеми не удержался и спросил:
– Ты весь вечер была такой молчаливой. Что же все-таки произошло?
– Да ничего, – ответила она. – Я просто немного устала. Последние месяцы были очень напряженными. Приходилось работать почти каждый день, и очень много. Мне необходимо отдохнуть. Вот выкрою две недельки и уеду куда-нибудь.
Целый год она много и напряженно работала. Работа была единственным, что ее спасало. Она много трудилась, чтобы ни о чем не думать, не переживать. И в какой-то момент ей показалось, что она в этом преуспела и сумела освободиться от прошлого. Но встреча с Шоном все перевернула. С этого злополучного утра она ни о чем другом не могла думать, хотя и убеждала себя, что ее интересует только компания Шона и его сериал. На самом деле она не могла освободиться от мыслей о его задумчивых глазах, улыбке, способной как очаровать, так и ранить, темных завитках волос на висках... Как ни старалась Надин не думать о нем, ничего не могла с собой поделать.
Даже когда они ссорились, она не переставала любить его. Все начиналось так прекрасно, но со временем их брак превратился в бесконечную перепалку. С ужасом для себя Надин обнаружила, что до сих пор неравнодушна к Шону. От одной мысли о нем учащенно билось сердце, кровь быстрее бежала в жилах.
Если ей удастся выбраться на пару недель поваляться на пляже, она, возможно, сумеет забыть Шона.
– Мне очень хотелось бы поехать с тобой, но, боюсь, не получится – очень много дел. А куда ты направляешься? – полюбопытствовал Джеми.
– Туда, где солнечно и тепло, – мечтательно сказала она. – В Вест-Индию, Грецию или на Канары... Завтра посмотрю проспекты.
Переделать расписание оказалось не так-то просто. Агент Надин настаивал сначала на выполнении программы следующего месяца, но затем разбросал заказы по другим моделям. А Надин тем временем штудировала путеводители и мечтала об отдыхе. Она решила провести две недели на одном из островов Вест-Индии, где было много солнца, лазурное море и где она могла брать уроки рисования у знаменитого художника, чья жена содержала отель. В свободное время Надин любила заниматься акварелью и графикой, правда, никогда этому специально не училась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});