Аннушка. О, какой вы добрый, Виктор Васильевич!
Субботин. Очень добр, но зол на выдумки.
Аннушка. Что ж вы хотите делать?
Субботин. Это моя тайна. После я вам все расскажу, а теперь довольно вам знать, что никто, кроме вас, не будет моею женою.
Аннушка. Возможно ли?
Субботин. Это так верно, как то, что я люблю вас всей душою и что вы поцелуете меня в знак согласия...
Аннушка. Да... как можно... вон она здесь...
Домна (все еще метет). Ничего, поцелуйтесь, я сора из избы не вынесу.
Аннушка. О, мой милый Виктор! (Целует его.)
Домна. О-ох! Вот так-то я с Миронычем целовалась... Экой ты добрый, батюшка, что за них вступаешься! Да я бы тебя, ясного сокола, сама расцеловала за это!
Субботин. Нет, тетушка, после, а теперь уж невкусно. Но скажите же, где ваша матушка?
Аннушка. Ах, она опять побежала доставать где-нибудь денег. Надобно сегодня заплатить за квартиру.
Субботин. Не нужно: она выедет отсюда со всей своей мебелью.
Домна. Но хозяин ни за что не согласится.
Субботин. Мне и не нужно его согласия. Я умею хозяйничать в чужом доме. Повторяю вам: вы без задержки переедете отсюда.
Аннушка. Сегодня?
Субботин. Сегодня.
Аннушка. В семь часов?
Субботин. В семь и со всем.
Аннушка. Но как?
Субботин. Это мое дело.
Домна (у окна). Хозяин идет!
Субботин. Уж воротился... Прекрасно... Эта дверь, кажется, в вашу квартиру? Пойдите же через нее: я не хочу, чтоб он вас здесь видел. До свидания.
Явление VIII
Копейкин, Субботин и Домна.
Копейкин. А, вы уже здесь, Виктор Васильевич? Очень рад.
Субботин. Наденьте вашу шляпу.
Копейкин. Ничего-с, ведь я у себя дома.
Субботин. Ну, что же вам сказал мой прежний хозяин?
Копейкин. Невозможно получить лучшего отзыва! Если вы заслуживаете хоть половину того, что он рассказал мне о вас, так вам просто нет подобного.
Субботин. Господин Кривоглазов очень снисходителен.
Копейкин. О, он умеет сортировать людей! Двадцать лет был надзирателем в нашей части и, можно сказать, в довольно большой части. Бездельника ночью узнает, право, такого человека днем с фонарем не найдешь.
Субботин. Итак, ничто не мешает мне к вам перебраться?
Копейкин. Покорно просим.
Субботин. Вы говорили ему, что я к вам переезжаю?
Копейкин. Как же-с! И он мне сказал, что вся ваша движимость сейчас сюда доставится.
Субботин. Да я просил его об этом. Постойте, постойте, вот, кажется, и она... Сюда, любезный, сюда! Пожалуйста, осторожнее, не испорти моей мебели.
Копейкин. Какой аккуратный молодой человек!.. Я воображаю, какие у него прекрасные вещи, любо-дорого посмотреть.
Явление IX
Те же и будочник, несет тюфяк, кропать, стул о трех ножках и прочее.
Субботин. Хорошо, любезный, хорошо...
Копейкин. Что я вижу! Что это за штука?
Субботин. Вот моя движимость.
Копейкин. Помилуйте, это какой-то хлам... дрянной тюфячишка...
Субботин. Наружность обманчива -- внутри у него богатый волос, я на нем засыпаю так же сладко, как на пуховике... На вот тебе, голубчик, на водку. Ты, верно, не замедлишь издержать по назначению?
Будочник. Рады стараться, ваше благородие. Прощенья просим. (Уходит.)
Домна. Вот тебе и раз!.. Хвастливого с богатым не распознаешь. Он, мой сердечный, гол как сокол.
Субботин. Я уберусь после. А теперь, почтеннейший хозяин, садитесь, так гости будете.
Копейкин. Не нужно, сударь, не нужно! Вы мне, конечно, потрудитесь объяснить...
Субботин. Как же, за счастие почту. Погодите, дайте только немножко справиться. Куда бы мне поместить свой шкаф?
Копейкин (в сторону). Шкаф... Уф! Он меня было перепугал: я уж думал, что у него только и есть всего добра. Но, верно, после принесут, нельзя же вдруг.
Субботин. Вот здесь ему будет очень хорошо.
Копейкин. Нет-с, вот тут, кажется, очень удобное место для шкафа.
Субботин. Нет, нет, гораздо лучше здесь, вот на этой стене.
Копейкин. На стене? Шкаф на стене? Что это? В самом деле лезет на стену... Уж не взбесился ли он?
Субботин вынимает веревку и привязывает ее к двум гвоздям.
Что я вижу! Это веревка!
Субботин. Как вы догадливы!
Копейкин. Но к чему вы ее привязываете?
Субботин. К этим двум гвоздям, как видите. (Снимет верхний сюртук и перекидывает его на веревку.) Вот мой складной шкаф. Теперь, Домнушка, купи-ка сальных свеч по восьми на фунт: я даю сегодня вечеринку.
Домна. Да где же подсвечники, батюшка? Во то же их поставить?
Субботин. Я их приклею поглаже к стене.
Копейкин. Как это можно? Вы испачкаете стены, сожжете мой дом... Это ни на что не похоже!
Субботин. Напротив, это будет чудесно, точно петергофская иллюминация. Но это все пустяки, а, главное, я должен вам объяснить, господин... как бишь вас?
Копейкин. Копейкин.
Субботин. Я только что хотел сказать... Итак, узнайте, господин Копейкин, что вот уже два года, как я веду кочевую жизнь. Однажды я сильно захворал, у меня сделалась лихорадка, а в карманах чахотка, я кругом задолжал; словом, был точно в таких обстоятельствах, как моя соседка Жемчужина. Мой хозяин был низок и нечувствителен, как мостовая: при моих глазах продавались все мои мебели. Как скоро моя болезнь прошла, я очень здраво рассудил, что это несчастие может случиться и в другой, и в третий раз, и потому с тех пор я не завожу себе никакой мебели. Но чтобы отплатить тому бездельнику, который так бесчеловечно со мной поступил, я сделался бичом всех тех, кто хоть немножко на него походит, вследствие чего я и нанял у вас квартиру.
Копейкин. Боже мой, что это! Дух занимается!
Субботин.
С тех пор я был неумолим
И сделался на все готовым!
Холерой, язвой, домовым
Я стал хозяинам домовым!
С тех пор бродить из дома в дом
Я начал, как преступный Каин,
И ни копейки за наем
С меня не получал хозяин!
Копейкин. Как! Вы и мне не будете платить?
Субботин. Ни гроша, господин Копейкин.
Домна (в сторону). Вот тебе раз! Копил, копил, да черта и купил.
Копейкин. Возможно ль!.. Когда пять минут назад Кривоглазов говорил мне о вас...
Субботин. И вы то же будете говорить другому хозяину, когда я вздумаю переехать.
Копейкин. Я? Я? Ни за что!
Субботин. Вы станете меня превозносить до небес лишь бы только я от вас провалился сквозь землю... Но успокойтесь, почтеннейший! Если вы не будете любезны, если улыбка снова не расцветет на ваших атласных губках, то кончится тем, что я и перееду на ваш счет.
Копейкин. Ах я дурак! Зачем я не велел показать себе его прежнюю квартиру?
Субботин. Это бы ни к чему не послужило: он показал бы вам свою.
Копейкин. Ваше хладнокровие меня бесит.
Субботин. Ничего -- привычка.