До совхозной конторы я шел не торопясь, время не поджимало.
В конторе с утра царила деловая обстановка, никто не курил по углам и не шлялся без дела по коридорам.
Здание были небольшое, поэтому отдел кадров удалось найти без подсказок.
В сумрачном кабинете сидела полная круглолицая казашка. Вполне ничего дама, несмотря на небольшие темные усики в углах рта. Увидев меня, женщина расплылась в улыбке.
— Так и знала, что вы рано придете, — сказала она.
— Деревня, есть деревня, — подумал я. — Вчера к вечеру приехал с директором, а сегодня уже вся контора в курсе, что Миллер очередного работника нашел
Пока писал заявление о приеме на работу, дама изучала мои документы.
Дурацких вопросов об алиментах и возможных неприятностях на родине, она не задавала.
Я же смотрел, как она крутит в руках права Александра Ефимова, и с легкой тревогой ждал вопрос о трудовой книжке.
Когда его дождался, то с жалкой улыбкой сообщил, что буквально перед отъездом, куда-то засунул трудовую и так не смог найти.
Завкадрами понятливо улыбнулась.
— Александр Петрович, хочу вам сказать, что в нашем совхозе, пьяницы и нарушители трудовой дисциплины надолго не задерживаются, — сообщила она, глядя мне в глаза.
Мысли её легко читались:
— Мол, все с тобой, парень, понятно, уволили тебя по статье, за прогулы, или за пьянство, на работу в твоем городке нигде не берут. И решил ты податься за длинным рублем туда, где никто ничего о тебе не знает. А трудовую книжку с записями спрятал подальше.
Дама же не знала, что мне эта работа не особо нужна. Вот только не работая, спокойно жить в нашей стране не получится. Быстро определят на принудительные работы за тунеядство. Тем более что инвалидностью мне светить не с руки. Ну, а раз так, то придется трудоустраиваться по любому.
— Ладно, — наконец, улыбнувшись, произнесла женщина. — Примем мы тебя на работу с испытательным сроком, скажем, на два месяца, а там посмотрим.
Я тоже улыбнулся.
— Вроде бы в нашем законодательстве для рабочих испытательный срок не более шести дней.
Уже без улыбки женщина сухо сообщила:
— Александр Петрович, послушайте, трудовую книжку вы якобы потеряли, в паспорте нет графы о выписке с места жительства. Нет листка уведомления. Если бы не настоятельная просьба Рудольфа Августовича, я бы вас вообще не приняла.
Но наш директор настоятельно просил, только поэтому я согласилась оформить вас на работу.
Кстати, если вы себя зарекомендуете себя серьезным, ответственным работником, испытательный срок можно и сократить.
Закончив с документами, Мадина Ермековна, так звали завкадрами, сразу отослала меня в гараж, где с нетерпением ждал моего появления Сагит.
Когда я зашел в длинное здание гаража, народу там почти не было. На вытоптанной площадке перед боксами несколько слесарей возились вокруг трех зерноуборочных комбайнов. Газик директора я заметил издалека, около него, дожидаясь меня, уже крутился Сагит, а рядом спокойно стоял высокий лысоватый блондин лет сорока.
Поздоровавшись с ними, я узнал, что это наш главный механик Генрих Шефер.
Флегматичный Шефер долго меня не мариновал. Посадил за руль и предложил прокатиться по поселку.
— Нормально, — заключил он, когда мы вновь подъехали к гаражу. Сагита, там уже не было, Весь при счастье, что ему не надо больше катать начальство, он помогал ремонтировать свой комбайн, на котором планировал завтра выехать в поле и зарабатывать приличные деньги, а не копейки.
Я же отправился подписывать журналы инструктажа и техники безопасности.
Вот только на шармачка, как это делалось у нас, проскочить не удалось.
Генрих Оттович серьезно относился к проведению инструктажей. Несмотря на то, что он был уже четвертым поколением немцев, родившихся на казахской земле, пунктуальность и въедливость у него никуда не делась.
Однако через полчаса ему позвонил сам Миллер.
Выслушав его, Шефер с недовольным лицом отложил инструкции в сторону и пробурчал:
— Александр Петрович, на сегодня мы закончили, сейчас распишетесь в журналах и подъезжайте на машине к конторе. Рудольф Августович вас ждет у входа. Но завтра я продолжу инструктаж, так, что вы не расслабляйтесь.
Устроившись удобней на промятом жестком сиденье, я завел машину и покатил за директором.
— Ну, вот и началась моя новая трудовая жизнь в качестве водителя, — думал я автоматом делая перегазовку. Коробка скоростей у газика без этой процедуры категорически отказывалась переключаться на пониженную передачу.
Миллер действительно дожидался меня у входа в контору.
Поздоровавшись, он поставил меня в известность, что поездок сегодня предстоит много, так, что приедем домой ближе к ночи.
В ответ я только пожал плечами, мол, хозяин — барин, а мое дело баранку крутить.
— Для начала поехали в райком партии в Темиртау, — продолжил Миллер, забираясь в машину.
— Только вам придется сегодня работать штурманом, — сообщил я.
— Ничего страшного, — улыбнулся тот. — Я уже настроился.
Миллер оказался прав, домой мы возвращались ближе к вечеру. Накатались по самое не могу. В Питере я только эпизодически выезжал на своем Москвиче, а сегодня за рулем провел часов пять, и руки ныли не по-детски.
Хорошо, что Миллер разрешил не ставить машину в гараж, а ехать сразу в столовую, а потом в гостиницу.
В столовой я оказался последним посетителем, так, что все внимание молоденьких подавальщиц было обращено на меня.
Когда уселся за стол с полным подносом еды, они втроем оживленно зашушукались за стойкой.
Потом одна из них, видимо, самая храбрая, присела ко мне за стол.
— Вы ведь новый водитель Рудольфа Августовича? — спросила она улыбаясь. Эх, а девчонка была хороша! Стройная, светловолосая, как говорится, кровь с молоком. К тому же вполне понимала свою привлекательность.
Если бы моему сознанию, как и телу, было двадцать четыре года, я растаял бы, как снеговик среди жаркого лета.
Я же молча кивнул на вопрос девушки и продолжил расправляться с бифштексом. За весь день мы с Миллером лишь раз перекусили в какой-то городской забегаловке. На нормальный обед времени у нас не нашлось.
Девушка, непроизвольно обернулась в сторону подруг, как бы ища у них поддержки, наверняка, ожидала от меня другой реакции.
Снова повернувшись ко мне, она представилась:
— А меня Варя зовут, я в столовой недавно работаю, весной школу окончила, в институт не прошла по конкурсу, этот год поработаю и еще раз поеду поступать.
— А меня, Саша, я здесь сегодня водителем первый день работал, институтов не оканчивал — в ответ сообщил я.
Мы оба рассмеялись и продолжили разговор.
Варвара оказалась еще той болтушкой.
Пока я ужинал, она успела рассказать море информации. А когда уже собрался уходить, она спросила:
— Саш, а ты придешь на танцы? Они у нас каждую субботу в доме культуры после кинофильма проходят. У нас даже свой ансамбль есть.
— Ну, не знаю, — замялся я с ответом, — вроде бы мне поздновато, уже вышел из того возраста, когда на танцульки бегают.
— Ой! Ерунда, это все! — Варя энергично махнула рукой. — У нас на танцы все приходят, даже мужчины за тридцать лет.
— Мда, не спроста девушка меня уговаривает, — думал я. — Наверняка, хочет своего ухажера подразнить. А мне совсем ни к чему такие приключения. Хотя, может, она без задней мысли приглашает, это я тут сам осторожничаю.
— Возможно, и приду, хотя точно не обещаю, — сказал я, прощаясь с местной красоткой.
Как ни странно, в гостинице меня дожидалась Татьяна Петровна.
— Ну, наконец, то явился, — недовольным голосом сообщила она.
— Так получилось, — развел я руками. — Работа у меня ненормированная.
— Да знаю я, — буркнула заведующая гостиницей, завхоз и уборщица в одном лице. — Я чего тут дожидаюсь, нашла я тебе жилье.
— Спасибо за заботу, — без особого энтузиазма поблагодарил я женщину.