там была зона посадки, в правой было несколько магазинов. Вместо стены — большой аквариум с фонтаном в конце зала. Там игралась стайка детей и парочка мамаш с грудничками на руках. Там же справа виднелся и вход в ресторан, возле которого стояли два мордоворота в костюмах и черных очках.
— Нам туда! — кивнула Лада.
Пока шли, рассмотрел ассортимент магазинов, благо витрины были прозрачные: одежда и прочая галантерея, электроника, ювелирка, премиальный сегмент в основном.
Мы приблизились.
— Добрый день! Вас ожидают! — один из мордоворотов, оглядев нас, открыл прозрачную дверь.
«Скрытое оружие под костюмом, все мастера спорта в различного вида единоборствах — личная охрана батюшки».
— «Папирус», — прочитал я название. — Это какой-то новый? Два года назад его здесь не было.
— Да, новая сеть планируется, — усмехнулась Лада. — Проект твоей и моей матушек — рестораны в древнегреческом и египетском стиле, кухня наполовину наша, наполовину японская. Хотят начать с Сибири, потом выйти в центр, а потом, может быть, в Японию и в Европу! В каждом регионе будет свой колорит и некоторые фирменные блюда.
— Нормальный бизнес. Выглядит всё довольно симпатично, — впечатленный, я покивал.
Мы вошли. Персонал явно был напряжен и стоял, что называется, на цырлах. К нам приблизилась официантка.
— Здравствуйте, приветствуем вас в «Папирусе»! Вас ждут, — с легким напряжением в голосе произнесла она и показала на зашторенную ложу в глубине зала.
Там стояли ещё два таких же мордоворота. Сам зал был заполнен менее, чем на треть, публика на вид была богатенькая.
«Эти ложи не видно из коридора — довольно интересный дизайн помещения», — отметил я. — «Видимо, редко к ним приезжает столь высокое начальство. А зная отца — он любит это делать неожиданно».
Когда мы приблизились, охранники поздоровались, один их них отодвинул светло-бежевую портьеру.
«Двое там, двое тут. Четверо из ларца, одинаковы с лица», — улыбнулся я — настроение окончательно стало бодро-деловым.
Ложа оказалась просторная, немногим меньше, чем у Анжелики в «Эскрайме».
За столом сидел Колчак-старший. Перед ним стояли несколько блюд, в том числе две супницы, и пара бутылок вина.
— Виктор, Лада — приветствую! — повернулся к нам префект. — Присаживайтесь, — показал он рукой на диван напротив.
— Здравствуй, отец! — я почтительно кивнул.
Отметил, что родитель повесил китель и фуражку на вешалку и сидел в рубашке. Одет он был по форме, со всеми регалиями префекта.
— Здравствуйте, Антон Ярославович!
Я пропустил Ладу к стеночке, потом присел около края стола.
— Слышал, улов у вас хороший? — улыбнулся отец.
— И охота классная, и улов, — расплылся я в улыбке. — Отдохнули по полной!
— Почти центнер еды везём в Москву, — радостным голосом пояснила Лада, — а в три раза больше у Сашеньки с Лерой осталось там.
Как мне показалось, отец понимающе улыбнулся краем губ, глядя на неё.
— Суп с кальмарами, креветками, яйцами, брокколи и зеленым луком, — показал префект на одну из супниц. — Очень облегчает похмельный синдром.
— Мы настолько сильно не пили, — засмеялась Лада, — хотя и не без этого!
— Можно и супца! — решил я.
Привстал, открыл крышку, взял ополоник и чуть размешав, налил себе почти полную тарелку очень ароматного супа.
— Кузина, будешь? Запах изумительный!
— Уговорил, — засмеялась она.
Я налил полную тарелку и ей. После этого отец налил в бокалы белое вино.
— За вас, мои дорогие! — сказал он, поднимая бокал.
Чокнулись, пригубили по глоточку.
Я вдохнул аромат и начал смаковать суп, который оказался пряным и наваристым, со свежим зеленым лучком.
Пока ели, разговаривали об охоте, смеялись. Я окончательно расслабился, чувствуя, что аппетит разыгрался. Я налил себе добавки и взял румяную булочку с кунжутом.
— Что ты думаешь о Слащёве, сынок? — минут через десять поинтересовался отец.
Вопрос был неожиданным.
— Довольно типичный политик, я бы сказал. Владеет словом, умеет себя подать, держится демократично и приветливо с людьми!
— Именно! — поднял палец отец. — Ты уловил суть! Если ты хочешь быть успешным публичным, подчеркиваю, политиком, ты должен вырабатывать именно такую манеру поведения, Виктор!
— Буду стараться, отец. Всё-таки политика меня увлекает больше, чём всё остальное!
И отец, и Лада искренне засмеялись.
— Очень надеюсь на это, — сказал префект и отпил глоток вина. — Однако для политика самое главное что?
— Э-э, и что же? — я чуть растерялся.
— Не поддаваться на многочисленные соблазны, сынок. Деньги взамен на половой акт у людей, не состоящих в браке, называются проституцией. Вот и для политика самое плохое, что может быть — заиметь репутацию политической проститутки!
— Это точно! — Лада чуть не покатилась со смеху.
— Ты можешь ошибаться, но ты не можешь себе позволить нарушать принципы, которые ты задекларируешь публично. Какие они у тебя будут — это твой выбор, однако доверие избирателей потерять будет очень легко, если ты будешь вести себя, как оппортунист.
«Если не ошибаюсь, оппортунист — это политический термин и он почти ругательный, означает людей беспринципных и продажных, кто говорит одно, а делает совершенно другое. Надо будет подучить всю эту терминологию».
— То есть как добрая половина депутатов нашего парламента, — Лада утерла слезы по краям глаз — настолько она развеселилась.
— Вот именно поэтому мы имеем сейчас столь неприглядную ситуацию в финансах и внешней политике! Не только поэтому, конечно, но в том числе, — поправился префект. — И поэтому нам придётся выкинуть из кресел кучу проходимцев и сформировать новую правительственную коалицию на базе здоровых и чётких принципов.
— Сделать это будет весьма нелегко, — сказала Лада.
— Скажем так — сегодня утром я имел обстоятельный разговор с президентом Корниловым! — заявил префект и замолчал.
Мы с Ладой переглянулись.
Глава 3
Я был очень заинтригован.
«Вот это неожиданно. Теперь мне точно не отвертеться от Анжелики, пусть даже я и не хочу этого на данный момент!» — понял ясно.
— И что же он сказал, дядюшка? — блондинка даже подалась чуть вперед.
— Как вы знаете, мы с ним далеко