Читать интересную книгу Испытание Раисы - Александр Соколов

Грецки хотел возразить, но Резов перебил его:

— Хотя мы были безумцами и вообще можем забыться до совершения непростительной глупости, но честь полка и дружба — должны стоять на первом месте, и потому мы являемся одинаковыми ответчиками! Поклянемся же друг другу в обоюдной поддержке до конца!

— Я клянусь! — воскликнул Собакин.

— И я также! — повторил Грецки, пожимая руки товарищам.

Затем все трое расстались, до встречи завтра в полку.

Грецки, возвратясь домой, лег в постель, но тщетно старался уснуть: неясный образ Раисы гнал сон от его глаз.

8

На следующий день около девяти часов утра Резов входил к своей сестре.

Сестра Резова была очень хороша собой. Десять лет тому назад она вышла замуж за очень богатого камергера. Ее положение и связи дали ей возможность пользоваться дружбой знати всего Петербурга.

Раннее посещение брата удивило ее, и она позвала его в будуар, где оканчивала свой туалет.

Так как княгиня Александра, уменьшительно называемая подругами Адина, была очень дальновидна, то ей не пришлось вглядываться в брата: бледность молодого человека, не спавшего всю ночь, дала ей возможность угадать тайну брата.

— Ты тоже был с ними? — спросила она по-французски.

Резов утвердительно кивнул головой.

Княгиня, удалив горничную, села с братом на маленьком диване.

— Кто же был главным? — спросила она с любопытством.

— Извини меня, Адина, — ответил Резов, — этого я сказать не могу!

— Но эта скандальная история сделалась лакомым блюдом у всего высшего света!

— И все же я не могу тебе открыть всего: это тайна чести, тайна полка!

— Хорошо, не буду настаивать, — несколько недовольно заметила княгиня. — Зачем же ты пришел тогда? В чем еще исповедаться?

— Мне нужна твоя помощь! Ты одна можешь спасти меня, если захочешь!.. Одно слово начальнику полиции…

Княгиня сделала выразительный жест.

— Ты знаешь, что он ухаживает за мной?

Резов ответил кивком головы.

— И ты хочешь, чтобы я у него просила милости?

— Нет, не милости! — ответил молодой человек. — Представь ему, как неприятно, что чернь осмеливается бороться со знатью!

— Так это, значит, была мужичка? — спросила княгиня.

— Около того: дворянство непотомственное, приобретенное на службе в армии!

— А, — воскликнула презрительно Адина. — Что же вы нашли в этой мужичке! Красива она?

— Не говори со мной об этом! Мне крайне неприятно даже одно воспоминание!

— Вот, — заметила Адина с насмешкой, — последствия безумства! И стоило того?! И что же, вас отыскивают, чтобы наказать?

— Нас хотят выгнать со службы!

— О-о?! За мужичку! Это уж слишком!.. Мой брат выгнан со службы! Нет! Решено, мой милый, я еду к начальнику полиции! Не похлопотать ли мне заодно и за твоих товарищей?

— Конечно! Я тебя умоляю не разъединять нас, совершая свое благое намерение!

— Не зная их имен?.. Но как же я наивна! Начальник полиции мне их скажет!

— Я не думаю, чтобы он их знал!

— И твоего тоже?

— И моего тоже!

Княгиня откинулась на спинку дивана и громко расхохоталась.

— В таком случае я должна тебя выдать?

— С одним условием, что ты достигнешь того, что остановят расследование!

— Это оригинально! Это прелестно! Хорошо, мой друг, я поеду между часом и двумя, а в три ты получишь ответ. Не желай мне успеха: охотники говорят, что пожелание успеха приносит несчастье!

Затем Адина, простясь с братом, возвратилась к неоконченному туалету.

9

Через несколько часов княгиня входила к начальнику полиции генералу Клину. Тот поспешил отпустить двух или трех посетителей, прошел в смежный с кабинетом зал и приказал просить туда посетительницу.

— Вы, прелестная княгиня? — воскликнул он, вежливо целуя руку.

— Я сама, генерал, а что всего удивительнее, я приехала в качестве просительницы.

— Вот уж никак не ожидал, княгиня, — ответил генерал. — Не обокрали ли вас?

— Неужели вы думаете, — ответила княгиня, бросая обворожительный взгляд на высокого чиновника столицы, — что только полицейское дело могло привести меня к вам, чтобы предложить вам четверть часа разговора?

— Я не смею льстить себя, — пробормотал генерал.

— И не льстите, — проронила княгиня сухим тоном, нагнавшим тучки на чело чиновника.

Молодая женщина, облокотясь на спинку кресла и играя лорнеткой, сказала:

— Угадайте, генерал, что меня привело.

— Не мастер угадывать, — возразил генерал.

Кокетливый взгляд, как стрела брошенный в сторону генерала, заставил сердце его вздрогнуть, а княгиня в это время продолжала:

— Нас все называют кокетками и говорят очень много плохого о нас, бедных женщинах, но есть и доля правды в этом! Мы действительно — кокетки, что и вы, мужчины, хотя и совершенны. Признаете нужным, так как сознайтесь, что без нашего кокетства вам было бы скучно!

Из-под ресниц генерала блеснул далеко не глупый взгляд, хотя враги часто и злословили его.

— Я этого не думал, — прошептал он, протягивая руку к ручке Адины, за что получил легкий удар лорнетки по пальцам.

— Мы кокетливы, капризны и любопытны, — продолжала княгиня.

— Это клевета! — воскликнул генерал.

— Это святая истина! — заключила княгиня. — Доказательство налицо: я приехала к вам, движимая любопытством.

— И только? — спросил Клин с отчаянием.

Прекрасные глазки княгини опустились на лорнетку, и она слегка улыбнулась. Начальник полиция в восторге протянул во второй раз руку, и счастье повезло ему: отказа не последовало. Пальчики, обтянутые перчаткой, приняли поцелуй.

— Это любопытство… — начал чиновник.

— Милый генерал, я сгораю от нетерпения узнать, что заключает в себе история шалости офицеров.

— Ничего нет легче… Вы знаете в общем, но есть подробности…

— А, есть подробности? — проговорила княгиня вставая. — Тем лучше! Покажите мне донесения!

— Я не знаю, смею ли я? Официальная бумага…

Княгиня засмеялась и, ударив генерала лорнеткой, сказала:

— Весь Петербург уже читал вашу официальную бумагу! Ну, будьте же добры…

— Но, княгиня, подробности таковы…

— Бумага все терпит! Дайте мне донесение и уходите по своим делам, пока я не перечитаю! Потом я вас позову. Идите же скорее!

Княгиня, стоя посреди маленького зала, прыгала, как ребенок желающий получить игрушку. Околдованной ее чарами, генерал вышел и тотчас же вернулся с папкой в руках.

— Вы очаровательны, — воскликнула княгиня, — а теперь убираетесь! Запирайте невинных в тюрьму и освобождаете виновных из нее! Pardon, я, кажется, ошиблась, но в самом деле это всегда так бывает!

— Бессердечная насмешница! — ответил генерал, восхищенный ее кокетливой живостью. — Позовете ли вы меня?

— Конечно! — сказала княгиня, выталкивая нетерпеливо генерала в дверь.

На пороге он поцеловал ей руку выше кисти и вышел.

Убедившись, что осталась одна, княгиня удобно расположилась и принялась за чтение донесения.

— Это не так интересно, как я думала, — проговорила она вслух, окончив чтение. — Но я делаю это для брата! Вернемся к генералу!

Наполовину смеющаяся, наполовину серьезная, она дважды постучала в дверь кабинета. Послышался голос Клина.

— Тысячу извинений, милостивый государь! Неотложное дело заставляет меня покинуть вас, но мы поговорим потом. До свидания!

Дверь отворилась, и вошел генерал.

— Ну что же? — спросил он с лукавой улыбкой.

— Это ужасно скучно, — ответила она с раздраженным видом.

Небрежно бросив донесение на стол, она сделала это так неосторожно, что листки полетели по сторонам, и генерал вынужден был встать на четвереньки, чтобы собрать их.

— Я положительно возмущена! — заметила княгиня.

— Но чем? — удивленно спросил генерал, подобравший все листки.

— Претензиями этих людей!

— Офицеры… — начал генерал.

Княгиня взглянула на него так презрительно, что генерал поднял голову, остановившись, не кончив фразы.

— Видите ли, ma cher, это злая шутка!

— Позвольте, княгиня, я не понимаю…

— А! Вы не понимаете? Так я заставлю вас понять! Трое молодых людей, цвет нашей молодежи…

— Это еще не доказано, — перебил ее генерал.

— Извините, генерал, но это доказано!.. Нужно быть первыми из первых, чтобы позволить себе такую шалость! Не армеец же имел такую мысль?

— Это верно! — сказал чиновник. — И их полк так хорошо составлен…

— Итак, трое молодых людей привлекаются к суду и кем? Кем, спрашиваю я вас?.. — возмущенно продолжала княгиня. — Людьми, ничего не значащими, быть может, негодяйкой или развращенной искательницей приключений!

— Справки, наведенные об этом семействе, доказывают, что оно вполне безупречно, — заметил генерал.