Читать интересную книгу Посторонним вход воспрещен - Юрий Леж

— Ладно, чего уж там, — ворчливо сказал Севостьян. — Тронулись…

И без дальнейших комментариев развернулся спиной к Роду и зашагал куда-то в полумрак проходного бетонного зала. Так ничего до конца и не понявший, но здраво рассудивший, что отведут его вряд ли в сказочную избушку Бабы-Яги для последующего съедения, менеджер после секундной паузы засеменил следом за Севостьяном.

Несмотря на короткий, полутораминутный отдых во время встречи с незнакомцем и телефонного разговора того со своим то ли начальством, то ли просто напарником, Род начал задыхаться и уставать вновь, едва преодолев расстояние в километр следом за тяжеловато, но без малейших признаков утомления шагающим Севостьяном.

То ли уловив в сбивчивом дыхании за своей спиной признаки заканчивающихся физических, но прежде всего — моральных сил у менеджера, то ли просто ощутив это интуитивно, Севостьян оглянулся через плечо, слегка замедлил шаги и как-то ернически, с намеком на издевку сказал:

— Да уж, это тебе не в мягком креслице штанцы протирать…

— Я не думал, что… — перевел дыхание Род. — …не думал, что так быстро… я же занимаюсь два раза в неделю… там тренажеры, опытные тренеры… всё по последнему слову…

— Дурилка, — сожалеючи вздохнул Севостьян. — Тренажеры, тренеры… ходить надо по восемь часов ежедневно, вот и не нужны будут никакие тренажеры и тренеры…

— Вы — восемь часов? — удивлению менеджера не было предела, он даже на секунду забыл о собственной усталости.

Род попросту не мог себе представить, что кто-то из его знакомых, да и малознакомых людей сможет провести на ногах, не присаживаясь и не отдыхая, как того требует гигиена труда на основании новейших научных изысканий в области человеческой физиологии, полные восемь часов без перерыва.

— …а из-за тебя вот — и все девять сегодня получится, — пробурчал, изображая легкое недовольство Севостьян, в самом деле довольный донельзя тем, как удалось ему подцепить представителя среднего звена. — Ну, да это всё — романтика, однако. Топаем, топаем, не ночевать же нам здесь…

…прошло еще какое-то время, и когда в одуревшую от непрерывного, пусть и негромкого гула таинственных механизмов, от монотонности ходьбы по пустынным и темным помещениям, от кажущейся бесконечности застенных лабиринтов голову Рода полезли совсем уж фантастические и непотребные мыслишки о конечной цели их путешествия, Севостьян неожиданно остановился, поджидая отставшего, слегка прихрамывающего, тяжело дышащего менеджера, и кивнул в сторону ближайшей — в трех шагах — бетонной стены:

— Теперь полегче будет…

Присмотревшись в указанном кивком направлении, Род к собственному ужасу обнаружил бегущую дорожку горизонтального эскалатора, но — безо всяких на то положенных ограждений, поручней, предупредительных надписей и надлежащего по техническим условиям эксплуатации освещения.

— Вы хотите сказать?.. — менеджер даже слов сразу не нашел, как охарактеризовать увиденное, настолько оно противоречило всему с детства известному Роду о существующем мире. — Но ею же категорически нельзя пользоваться… это же — небезопасно, в конце-то концов…

Голосок менеджера в конце фразы даже немного дал «петуха», сорвавшись то ли от усталости, то ли от кошмарной картины застенного эскалатора, но Севостьян только иронично хмыкнул на эти слова и вдруг крепко прихватил Рода за шиворот и едва ли не забросил отнюдь не тщедушное тельце сопровождаемого на едва заметную в полумраке, плавно и медленно двигающуюся вдоль серой стены дорожку.

Сам Род в тот момент решил было, что сопровождающий его незнакомец желает просто напросто избавиться от него, отправив бесчувственное тело с переломанными костями на этом диковинном транспортере прямиком в печь крематория. У него в глазах даже встало гудящее, голубоватое пламя газовых горелок, в ушах зазвучали аккорды прощального марша, но тут грубо встряхнувшая менеджера рука Севостьяна вернула его к действительности. И в последующие минут пятнадцать передвижения на бегущей дорожке уже никакие галлюцинации Рода не посещали, хотя проклятущий страх так никуда и не ушел, а просто спрятался, притаился где-то под поверхностью сознания, готовый в любой момент вырваться на свободу и овладеть всем существом менеджера.

«Как хорошо, что всем мучениям когда-то все-таки приходит конец», — сумбурно подумал Род, когда крепкая рука сопровождающего буквально сняла его с движущегося механизма, продолжившего свой бесконечный путь в неизведанное.

— Теперь — сюда и — попрощаемся, — Севостьян крепко ткнул менеджера твердым, буквально железным по прочности, как показалось Роду, кулаком в поясницу, направляя в совсем уж узкую и темную щель в серой стене.

— А там… — попытался извернуться менеджер, но силы были слишком неравны, и он через несколько секунд уже стоял вплотную к дверце, очень похожей на ту, с которой и начал свой путь в жутких служебных помещениях дома-города.

Ни слова не говоря, протянув руку из-за спины через плечо Рода, его сопровождающий поманипулировал толстыми, грубоватыми пальцами с натуральной — о, ужас! — чернотой под коротко остриженными ногтями над небольшой, едва подсвеченной изнутри панелькой, вмонтированной рядом с дверным полотном, и вновь сильно толкнул менеджера в поясницу…

«О, боже мой!» — едва не прослезился от умиления Род, на мгновение забыв менеджерское легкомысленное отношение ко всем богам, кроме Мамоны. Невольный путешественник стоял на такой привычной, ярко, но не резко освещенной, отличной продуваемой легким, свежим, кондиционированным ветерком станции метрополитена, отделанной знакомыми и показавшимися после мрачных бетонных стен такими родными панелями под бледно-розовый, с прожилками, мрамор. И люди, люди… на платформе были люди, пусть и немного по вечернему времени, поджидающие уже плавно вкатившийся на станцию поезд, они были такими знакомыми и привычными по сравнению с гулкими пустотами лабиринта, что менеджер даже заморгал, старательно разгоняя накапливающуюся в глазах влагу.

И вновь, как это уже случалось в странных коридорах и обширных залах из серого бетона, Род будто бы выключился из действительности, автоматически пройдя в вагон, усевшись на привычное, излюбленное местечко с краешку, совершенно не замечая бросаемых на него исподтишка недоумевающих взглядов окружающих. Взлохмаченные волосы, посеревший воротничок рубашки, сбившийся набок цветастый, модненький на этой неделе галстук, дрожащие руки на коленях, и, главное — о, ужас! — слой пыли на ботинках — все это привлекало внимание к обычному, казалось бы, менеджеру среднего звена гораздо сильнее, чем выкраси он волосы в оранжевый цвет или зайди в вагон одетым лишь в фиговый листок…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});