Читать интересную книгу Предан досамой смерти - Ричард Локридж

- Я должен подумать, - сказал Симмонс. - Пока кажется, что мы топчемся на месте, но это пройдет.

- Теперь - девушка, - продолжил Стейн, - миссис Тереза Лэнгли. Не могу понять, почему называю её девушкой. Ей за тридцать. Но есть в ней что-то такое - хочешь сам увидеть её, Берни?

- Да, - сказала Берни Симмонс. - Я хочу увидеть её.

Стейн выразительно поднял черные брови.

- Она выложила свою историю Полу этим утром,. А потом и на мою долю осталось. Возможно...

- Да, - сказал Симмонс. - Возможно, лучше будет, если она повторит мне все с самого начала, - он включил интерком и сказал:

- Попросите ко мне миссис Терезу Лэнгли. Сразу же, как только уйдут лейтенант Стейн и детектив Лейн.

Полицейские собирались вместе побеседовать с мистером Холстидом согласно расписанию, составленному утром после встречи с миссис Терезой Лэнгли. Потребовалось время, чтобы увидеться с миссис Лэнгли, но вовсе не потому, что она пряталась. Сначала детективы собрали предварительные сведения об убитом и составили о нем некоторое впечатление, заодно они узнали и о существовании миссис Лэнгли. Одно - пусть и медленно - приводит к другому. Один человек - к другому. Когда они встретились с миссис Лэнгли, она у себя дома в обществе подруги оплакивала потерю.

Конечно, Холстид был знаком с Пейджем. Конечно, он знал, что Пейдж убит. В субботу вечером, верно? Конечно, он охотно расскажет все, что ему известно о Пейдже. Он понимает, что им полезно будет поговорить со всяким, кто хоть немного был знаком с убитым. Конечно, он будет ждать их в любое удобное для них время. Четыре часа? Прекрасное время - как и любое другое. Хотя вряд ли он сможет рассказать что-нибудь такое, чего они ещё не знают.

Он мог бы сказать еще, если бы Стейн нашел нужным спросить, что не убивал Джефферсона Пейджа, возможно даже, что у него не было причин убивать его. Он мог бы сказать, что в десять часов в прошлую субботу он обедал в "Ле Кафе Блю", и что человек не может одновременно находиться в двух местах. Все это было очевидно.

Спустя несколько минут после того, как полицейские уехали, Тереза Лэнгли вошла в кабинет Симмонса. Это была стройная женщина с каштановыми волосами. В её темно-карих глазах застыла боль. На черном платье мерцала единственная нитка жемчуга, на тонких пальцах не было колец. На треугольном личике лежал отпечаток перенесенного страдания, страдальческой была и складка её губ. Берни Симмонс подумал, что она только что плакала.

Симмонс встал и предложил ей стул. Когда миссис Лэнгли села, он произнес:

- Сожалею, что вынужден снова беспокоить вас.

Ее губы дрожали, и Берни Симмонс почти физически чувствовал её напрасные усилия остановить эту дрожь.

- Я не могу рассказать вам ничего, кроме того, что уже говорила другим, - мягким, нежным голосом сказала она. - Этого недостаточно. Я понимаю, что вам этого недостаточно. Мне уже говорили, что Чарльз был где-то в другом месте. Что он не мог...

Она умолкла, не закончив фразу. Конечно, комната, где был убит Джефферсон Пейдж, никак не могла быть тем "другим местом". Симмонс подумал, что сейчас она живо представила себе эту комнату с застекленной дверью, выходящей в сад.

- Со мной все в порядке, - выговорила она после паузы. - Просто мы с Джефферсоном... мы так часто сидели там и... и разговаривали о том, куда поедем, когда... когда поженимся.

- Да, - сказал Симмонс, - он собирался развестись, жениться на вас... Представляю себе, что это все значит для вас.

- Нет, - произнесла она. - Как вы можете себе это представить? Каково это - встретить такого человека, как Джефферсон, после того, как... - она помедлила, и Симмонс подумал, что сейчас она снова заплачет. Много женщин и мужчин тоже - плакало за этим столом, сидя напротив Симмонса. Тут уж ничего не поделаешь.

- Я стала вдовой три года назад, - ровно произнесла миссис Лэнгли. Она так и не заплакала. - Даже больше трех лет. Это были скверные годы, мистер Симмонс. Бессмысленные годы. Но это - это не имеет отношения к делу, верно?

- Не знаю, - сказал Симмонс. - Насколько мне известно, вы заявили детективу Лейну, что Чарльз Холстид убил человека, за которого вы собирались выйти замуж. Я не знаю, что относится к делу, миссис Лэнгли. Вашим мужем был... - он сверился со своими записями, - Филип Лэнгли. Они сочинял...либретто? Что это такое?

- Лирические тексты, - ответила она. - Они... они были чудесными, мистер Симмонс. Очаровательными. Ну, как у Оскара Хэмерсмита. Филип написал "Леди из Афара". Она имела... большой успех. Но все это не имеет отношения к делу, правда? Он умер три года назад - больше трех лет назад. Джефферсон умер - был убит - четыре дня назад. Четыре дня назад в десять часов.

- Мистер Холстид был вашим другом и другом вашего мужа? Он написал музыку к "Леди из Афара", правильно?

- На самом деле это Флойд написал, - поправила она. - Флойд Брэкмен. Чарльз... ну, он в основном аранжировщик. Но заявлено все было как "музыка Флойда Брэкмена и Чарльза Холстида". Это очень хорошая музыка. Филип, и Чарльз, и я тоже - все мы часто напевали мелодии и... - она умолкла и посмотрела на него. Симмонс ещё отчетливей различил отчаяние и боль в её огромных карих глазах. Она сказала:

- Зачем я все это вытаскиваю на свет? Зачем вы мне это позволяете?..

- Когда ваш муж умер, мистер Холстид остался вашим другом? - спросил Симмонс.

- Он был так нежен ко мне, - сказала она. - Очень нежен. Я не хочу сказать... - она помедлила, и Симмонс понял, что она подбирает слова, чтобы быть точной. - ...что он ни капельки не был влюблен, - продолжила она. Или я - в него. Он... я всегда чувствовала, что он очень порядочный человек. Что он не способен... не способен на такие... поступки.

- Вы, кажется, совершенно уверены, что он убил мистера Пейджа, осторожно напомнил Симмонс. - Почему вы так считаете?

- Он... - она снова помедлила. - Примерно неделю назад он говорил о Джефферсоне ужасные вещи. Страшные, отвратительные слова. Он сказал... сказал, что не будет сидеть, сложа руки. Он имел в виду, что я собираюсь замуж за Джефферсона. Он... мне кажется, он ненавидел Джефферсона.

- Мистер Холстид любит вас, миссис Лэнгли?

Она опустила голову и кивнула, потом подняла на него глаза и сказала:

- Он любил меня, ещё когда Филип был жив; он сам сказал мне об этом неделю назад, в тот... ужасный вечер. Но он и Филипа тоже любил. Любил нас обоих. Мы... в то время мы трое были очень близки.

- Мистер Холстид холост? - спросил Симмонс.

- Сейчас - да, - сказала Тереза Лэнгли. - Думаю, когда-то он был женат. Но не тогда, когда мы с Филипом и он так много времени проводили вместе.

- Вы знали, - осторожно начал Симмонс, опасаясь вызвать взрыв, - или подозревали тогда, что мистер Холстид влюблен в вас? Или - чувствует нечто большее, чем нежность и симпатию?

- Не то чтобы знала... Или, пожалуй, знала. Но это... это было так нежно. Почему вы заставляете меня рассказывать об этом? Я хотела только помочь... помочь тем, кто хочет узнать правду. Но...

- Мне нужна общая картина, - сказал Симмонс. - Понимаете, мне необходима картина в целом, миссис Лэнгли. То, что случилось субботней ночью, только часть целого. Что было потом, когда ваш муж умер?

- Филип умер - что же потом, мистер Симмонс?

- Вы часто виделись с мистером Холстидом? Минуту назад вы сказали, что он был очень нежен с вами. Я полагаю - он помогал вам пережить это страшное время. Потому что любил вас?

Она медленно покачала головой и сказала:

- Вы не понимаете, мистер Симмонс. Для меня все кончилось со смертью Филипа. Мир рухнул. Невозможно было даже подумать, что жизнь продолжается. И всегда, в самые тяжелые минуты, когда был мне нужен, Чарльз оказывался рядом. Как я уже говорила, он был очень нежен, очень добр ко мне. Я и не отрицаю этого - между нами была своего рода привязанность. Я нуждалась в этом.

- Понимаю, - сказал Симмонс. - Уверен, что понимаю вас. Мистер Холстид хотел, чтобы вы вышли за него замуж?

- Я не была к этому готова. Не готова была даже к такому вопросу. Он это понимал. Он всегда был очень чутким человеком. Исключительно понимающим. Думаю, отчасти потому, что он намного старше.

Странный портрет убийцы, подумал Симмонс. И потом, Джефферсон Пейдж был старше Холстида настолько же, насколько Холстид старше этой хрупкой женщины. Конечно, многие женщины чувствуют себя уверенней с пожилыми мужчинами. Возможно, они ищут более глубокий эмоциональный отклик.

- Вы с мистером Лэнгли были ровесниками? - спросил Симмонс.

- Он был на год старше. Ему был двадцать один год, а мне - двадцать, когда мы поженились. Он... ему и тридцати не исполнилось, когда он умер. От сердечного приступа.

Бегство к безопасному существованию, где меньше риск новой потери? Бегство от сильных чувств; боязливое стремление избежать повторения пережитого, повторения опустошающего страдания? Я не психолог, подумал Симмонс. Я - юрист, работающий над уголовным преступлением. Но и юристу порой следует вдуматься, какие мотивы толкают людей на неожиданные поступки.